Телохранитель для Снежной - Анна Бигси

— Я услышал.

— И?

— Сделал по-своему. — Илья был совершенно спокоен и собран. Эмоции ему сейчас были совсем ни к чему.

— Почему меня не предупредил?

— Ты бы не пустил.

— Илюх, тормози!

— Поздно.

— Не ходи туда один! Дождись хотя бы меня, слышишь? — настаивал Стас, пытаясь остановить друга от необдуманных действий.

— Стас, хорош. Все будет нормально.

— Не смей! Это приказ!

— Прости, бро. Не в этот раз. — Илья сбросил звонок. Чтобы больше не отвлекали, выключил мобильник и бросил его под сидение мотоцикла.

Назад дороги не было. Теперь только вперед за своей женщиной. И не дай бог с ней что-то случилось… Он стиснул кулаки сильнее, но быстро взял себя в руки и направился через лес к забору Юдина с противоположной стороны от въезда.

Оказавшись на месте, Илья снял пистолет с предохранителя и засунул обратно в кобуру. Пользоваться оружием не планировал в принципе, но не исключал этот вариант. Взобраться по забору труда не составило, но вот колючая проволока нервов потрепала и оставила несколько царапин.

Илья спрыгнул с забора с противоположной стороны и осмотрелся. Все рассчитал правильно — в этой части территории не было ни охраны, ни камер. Осторожно ступая, двинулся вдоль забора, медленно подбираясь к дому. Удача явно была на его стороне, и он без приключений оказался позади особняка, осталось попасть внутрь.

Незаметно сняв двоих охранников, Илья словно тень скользнул по стене, подбираясь ко входу. Сердце ритмично билось в груди, разгоняя адреналин по венам, но он был собран как никогда. Любая ошибка могла стоить слишком дорого, и Илья это понимал, поэтому действовал предельно аккуратно, без лишнего шума и суеты.

Выглянув из-за угла, сканировал территорию — двое охранников около входа, один проверяет периметр, еще двое около ворот, а сколько в доме — не ясно. То, что в прошлый раз они никого не видели, ни о чем не говорит. Сейчас их там может быть масса.

Илья приподнялся на цыпочки и заглянул в окно первого этажа. На первый взгляд все было тихо, но он инстинктивно чувствовал, что это не так, и продолжил наблюдение. Спустя несколько минут увидел охранника, мило беседовавшего с какой-то девушкой, судя по одежде — прислугой. Потом еще один промелькнул в дверном проеме, итого минимум двое. Как он и предполагал, тихо войти не получится, но главное понять, где искать Снежку, тогда и рисковать имеет смысл.

Прислонившись к стене, он присел на корточки, решая, как поступить. Мысли в голове путались и наскакивали друг на друга, но ничего нового не придумывалось.

— Снежка, помогай, — пробормотал Илья себе под нос, как будто она могла его услышать. — Дай мне хоть одну подсказку.

Ничего не происходило и не менялось. Время словно застыло в одной точке и не желало двигаться. Откинувшись головой на стену, Илья энергично потер лицо. Дальше медлить не имело смысла. Сейчас он войдет внутрь, а там по ситуации.

Словно в подтверждение его решения, раздался женский крик. Илья вздрогнул от неожиданности и рванул к углу. В том, что это Симона, не сомневался, как и в том, что ей срочно нужна помощь. Мышцы налились свинцом, а адреналин подскочил до максимума. Илья готов был голыми руками рвать всех, кто встанет на пути, но все еще четко контролировал свои действия, не позволяя эмоциям взять верх.

Выглянув из-за угла, осмотрел верхний этаж и заметил движение в одном из окон. Быстро просчитал расположение комнат и понял, что это спальня Юдина.

— Мразь, — прорычал он сквозь зубы и ринулся вперед. Теперь его уже ничего не могло остановить.

Глава 21

— Ты огорчила меня. — Юдин сжал щеки Симоны пальцами, сильно вдавив внутрь и вынуждая приоткрыть рот. — Но ничего, я научу тебя доставлять мне удовольствие.

Она смотрела на него широко распахнутыми от ужаса глазами и дрожала всем телом. Страх пожирал изнутри, лишая уверенности и вновь превращая в ту невинную девушку, которой она была раньше. Выдержка летела к чертям, но Симона из последних сил боролась с собой. Нельзя сдаваться, нужно бороться до конца. Если Юдин узнает о ее слабостях, то получит неограниченную власть и с легкостью подчинит своей воле.

— А твой дерзкий язык, — он бесцеремонно просунул в ее рот большой палец и начал медленно трахать, жадно следя за процессом, — будет отлично смотреться на моем члене.

Голос Михаила зловеще вибрировал в ее сознании, рассыпался на мелкие картинки, которые растворялись и подпитывали и без того насыщенный страх. Симона глубоко вдыхала и выдыхала носом, мужественно терпя унижения и уже не надеясь на снисхождение. Кровь в жилах застыла и загустела, лишь сердце судорожно колотилось в груди, работая вхолостую. Паника волнами прокатывала по телу, стремительно подталкивая к неминуемому краю. Она прекрасно знала, что за ним — нервный срыв и опустошающая истерика, но из последних сил пыталась не допустить этого и сохранить остатки здравого смысла.

— Какой ты, оказывается, можешь быть покорной, — усмехнулся Михаил, размазал слюни по ее губам и впился в них, жестко сминая своими.

Языком беспрепятственно проник внутрь и принялся хозяйничать, устанавливая свои законы и порядки. Симона задергалась, пытаясь оттолкнуть, но он не обратил на это никакого внимания, продолжая свою изощренную пытку.

Издав звериный рык, Михаил резко отстранился и рванул в разные стороны платье вместе с бюстгальтером, обнажая желанное тело. Возбуждение достигло своего апогея, он дурел от потребности обладать этой женщиной, столько ждал своего часа и собирался сейчас же утолить дикий плотский голод. Быстро подскочил и принялся раздеваться догола.

Молочно-белая нежная кожа манила его с нечеловеческой силой, он не стал отказывать себе в удовольствии попробовать ее на вкус и жадно припал губами к шее, а ладонями заскользил по телу, тщательно исследуя женственные изгибы, грубо сминая и царапая в порыве страсти.

Симона истошно закричала и из последних сил начала вырываться, непроизвольно сдирая кожу на запястьях в кровь, но не чувствовала боли, лишь лютое желание освободиться от этого кошмара.

— Нет! Не надо! Прекрати! — кричала, ощущая, как ненавистные руки гуляют по телу, а губы напористо ласкают соски, периодически сжимая зубами до искр из глаз. Михаил специально мучил ее и не собирался останавливаться.

От хладнокровия не осталось и следа, его смыло волной отчаяния и омерзения. Прошлое и настоящее сошлись в одной точке и перемешались между собой. Симона уже не понимала, кто она и где находится. Нечеловеческий страх перед палачом уничтожил все другие эмоции. Ее трясло, как в лихорадке, зубы громко стучали, а из глаз градом