Чёрный полдень - Павел Корнев

Не говоря уже про цеховиков, которые теперь на меня тоже нагреты... Вот ведь неугомонные! Понимаю, кого-нибудь бы из их братии на тот свет отправил, так нет, за Гиоргадзе впряглись. Крепко он, видать, их в руках держит.

Кстати о цеховиках... Надо бы с Яном Карловичем пообщаться – выяснить, не он ли им информацию слил. Точнее – зачем он её слил.

А стоит ли? Что толку от такого разговора? Не проще ли дождаться его на выходе торгового дома и пальнуть из обреза, чтобы впредь неповадно было так себя вести?

Проще. Да только без разговора не обойтись. Мало ли как на самом деле всё случилось? Может, он и ни при чём вовсе?

Ага, это Гиоргадзе медиума нанял, а тот через полгода души братцев вызвать умудрился! Бред!

Тем не менее надо сначала поговорить. Слишком многим я старому торговцу обязан, чтобы вот так сгоряча решения принимать. Можно, конечно, вообще эту тему завесить, но мало ли где следующий сюрприз всплывёт?

Одна проблема – торговый дом на территории Сестёр Холода расположен. Не побоишься на запад Форта заявиться?

Ничего, такой дурости валькирии от меня точно не ждут. Как говорят, темнее всего под пламенем свечи.

До торгового дома «Янус» добираться было одно удовольствие. И пусть порывы усилившегося ветра гнали настоящие волны снега, зато по норам попрятались даже привычные ко всему бродяги и попрошайки. Дружинников и тех не видно. Вот что непогода с людьми делает. А Форту, как ни странно, она только к лицу. Идешь по тёмным закоулкам, снег стеной валит, не видно ни черта, и кажется, будто по обычному городу шагаешь. Будто не развалины кругом, а вполне себе нормальные дома. А что людей никого нет – так поздний вечер, снегопад, ветер, холодаёт. В такую погоду хозяин собаку из дому не выгонит, не то чтобы самому перед сном прогуляться, свежим воздухом подышать.

А так хорошо на улице – чисто, снежок валит, не видать никого! Романтика.

Романтика – романтикой, но к двухэтажному зданию, в котором располагалось заведение Яна Карловича, я подошёл уже порядком закоченевший. Ещё и снег, зараза, за шиворот и в ботинки набился. И приспичило же мне сюда тащиться! Лучше бы ночлег поискал. Может, торговца уже и нет в магазине давно. Оставил заведение на приказчиков да и отчалил. Всё равно в такую погоду покупателей не предвидится. Вот будет номер, если зря сюда тащился...

К счастью, опасения мои не оправдались. Хотя ещё немного, и вполне бы мог оказаться перед закрытыми дверьми – у крыльца торгового дома уже стояли явно дожидавшиеся Яна Карловича сани. Не теряя времени, я проскочил мимо спрятавшегося от снега под навес возницы и забежал внутрь.

– Мы закрыты, – загородил мне дорогу охранник и, судя по всему, не соврал. Лампочка под потолком уже не горит, лишь откуда-то из-за стеллажей тусклый свет пробивается.

– Кто там ещё? – вышел из-за прилавка Ян Карлович и подслеповато прищурился.

– Здравствуйте, – моментально шагнул к нему я, так, чтобы торговец оказался между мной и охранником. – Отвлеку вас на пару минут?

– Лёд? – не на шутку удивился моему появлению Ян Карлович, который уже был в длинной шубе, валенках с галошами и с меховой шапкой в руках. – Какими судьбами?

– Зашёл вот словечком перекинуться. Есть пара минут?

– Для тебя – всегда, – торговец отложил на прилавок связку ключей, и его телохранитель чуточку расслабился. А зря...

– Да по поводу нашего последнего дела, – намекнул на убийство племянников Гиоргадзе я и ещё немного приблизился к торговцу.

– Слушаю тебя, – оглянулся на телохранителя Ян Карлович.

– Тут слух пошёл, что этим делом Цех заинтересовался...

– Знаешь... – подхватил меня под руку торговец. – Жизнь штука сложная, всего предусмотреть не получается. Живём как на вулкане. Вениамин ведь не просто так пропал. Конкуренты мои до него добрались. Делай выводы.

– Понятно, – кивнул я, вспоминая рассказ Мстислава о судьбе Вени. И кому из них верить? Один одно говорит, второй – совсем другое. Вот только помощнику Доминика резона меня в заблуждение вводить никакого нет. Если говорит, что Вениамину при захвате шею сломали, так оно и было. Да и Ян Карлович как-то слишком уж гладко свою версию выдал. Будто заранее готовился...

– Что делать собираешься? – участливо заглянул мне в глаза торговец.

– Не знаю, – ссутулился я, уловив в голосе старого знакомого нотки фальшивого сочувствия. Наплевать ему и на меня, и на мои планы.

Он подставил, как пить дать, он. Ну и как быть? Не дело такие подлянки безнаказанными оставлять. Тем более расквитаться сейчас проще простого: на ходу вытаскивая нож, качнуться к торговцу, ткнуть под рёбра и завалить на телохранителя – дело техники...

Да только нельзя так. Неправильно это. Не по-людски. Пусть он меня непонятно зачем подставил, но всё же я ему жизнью обязан. Ведь когда по собственной дурости в прогулку «до стены» отправился, именно он чекушку сунул и выждать время посоветовал. Не знаю, что мне тогда больше помогло: совет или водка. Но до стены я дополз, и это главное. А ведь когда луч прожектора совсем рядом прошёл, чуть не запаниковал...

И пусть жизнями племянников Гиоргадзе этот должок погашен, не та это цена, совсем не та. Зато теперь мы точно в расчёте. Тогда – спас, теперь – под монастырь подвёл. Дебет с кредитом сошёлся. Начинать отношения с чистого листа будем...

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, сам добегу, – отказался я. – Не буду ваше время отнимать...

– Счастливо, – кивнул заметивший мою странную задумчивость торговец.

Я выскочил за дверь – ветер сразу же швырнул в лицо пригоршню снега. Посильнее натянув шапочку, ссутулился и заспешил прочь от двухэтажки. Не думаю, что кто-то остановить попробует, но чем раньше район валькирий покину, тем лучше. Мне на сегодня приключений с лихвой хватит. Да и внутри всё кипит, как бы не передумать да не вернуться с Яном Карловичем разборки наводить. Ведь что непонятно – зачем ему это всё? Зачем?

– Закурить будет? – От стены дома навстречу мне отделилась тень, и тут же сзади послышался хруст снега под ногами зашедшего со спины человека. Блин, и место-то, как на грех, глухое – до Красного проспекта всего ничего не дошёл. Хотя почему – на грех? Наоборот – очень подходящее место. Хоть из пушки стреляй, никто не услышит. Да и трупы только по весне оттают...

– Мэн, ты чё, в натуре, в шары долбишься? – узнал вдруг я заступившего мне дорогу плечистого, но невысокого парня в драной фуфайке и немного расслабился.

– Лёд? – удивился прищурившийся альбинос. – Ну ты и отъел будку!

– Привет, – повернулся я к подошедшему сзади Жуку – худощавому парнишке в не по погоде лёгком кашемировом пальто и облезшей собачьей шапке. – Чё стоим, кого ждём?