Вся подноготная футбола. АНТИэнциклопедия народной игры (сборник) - Николай Яременко

В итоге в сборную, которая все меньше начинает напоминать единый коллектив, сплоченный организм, начинают вливать свежие силы по очень странному алгоритму. Накануне официального матча (вслед за которым идет пресловутый коммерческий «товарняк») в команду призываются те, кто явно выйдет только во второй игре. Зачем наигрывать на тренировках почти неделю новые связи, вводить новичков, когда в ключевой игре они не выйдут? Или матч отборочного цикла уже воспринимается как банальный «обязон», а главное – спустя три дня «бабла срубить»?

Но и это еще полбеды. Вопрос в том, как вызывают в сборную тех, кого принято именовать «ближайший резерв»? Уже в день сбора Адвокат дополняет список Рязанцевым и Шешуковым. Чем проявил себя спартаковец Шешуков в провальном матче с «Зенитом» (0:3) – вообще большой вопрос. Чем он так сразил сердце Адвоката? Или все дело в тех самых разговорах, что постоянно сотрясают неравнодушные сердца болельщиков и журналистов, – о том, что местами в сборной якобы приторговывают, чтобы «капитализировать» тех или иных игроков?

Ни Рязанцев в свои двадцать пять, ни тем более двадцативосьмилетний Шешуков на потенциальных «молодых» уже никак не тянут. Зачем они понадобились, если никто и не думал их ставить в «основу» в игре с Арменией? И уж совсем комичным выглядит приглашение на один день Тараса Бурлака. Юный «железнодорожник», хотя и получает сплошь комплиментарные отзывы от специалистов, даже если и является потенциальным «сборником», не может вызываться в команду в подобной форме. Похоже, что позвали просто того, кто оказался поблизости.

Дик Адвокат прокомментировал этот странный вызов следующим образом: в команде оказался двадцать один человек. И невозможно было провести нормальную «двусторонку» – полноценный поединок одиннадцать на одиннадцать. Так и представляю себе эту картину: тренер выстраивает вызванных сборников в шеренгу. Заставляет рассчитаться на «первый-второй». И нервно кричит: почему, дескать, нечетное количество, почему поровну не поделишь?

Вечером Тарас Бурлак был отправлен восвояси. Что произошло? Не подошел во время просмотра? Скорее, другое. Очередной случай ударной работы агентского лобби. Очередному клиенту повысили капитализацию. Теперь относительно недорогого футболиста можно будет продавать как игрока, вызывавшегося в сборную. Торговля местами в главной команде страны идет полным ходом.

Непонятно, почему в арсенале у Дика отсутствует такое понятие, как расширенный состав сборной. Это нормальное для любого тренера понятие. Кто-то называет двадцать восемь – тридцать человек, кто-то больше. Этот список может в течение года варьироваться, видоизменяться, увеличиваться или, в зависимости от ситуации, уменьшаться. Но сам факт попадания в этот лонг-лист уже является для футболистов прекрасным стимулом расти дальше. Потому что лонг-лист рано или поздно превратится в шорт-лист – список выходящих на поле в стартовом составе. У нас же подобная практика является чем-то из ряда вон выходящим. На каждую игру тренерский штаб вызывает одних и тех же. Оглашение списка в мае (который не отличался, по большей части, ни от мартовского, ни от февральского и т. д.) сопровождалось только одним замечанием от господина Адвоката: «Булыкина нет – и точка!»

Когда в июле Адвокат объявляет, что среди прочих зовет в сборную Дмитрия Торбинского, журналисты и эксперты просто разводят руками: «Так ведь он не попадает даже в основной состав своей команды!» Но у Адвоката и на это готов ответ:

– Политику «Локомотива» и других клубов я не обсуждаю!

В таком случае, объясните мне, недалекому: в чем смысл приездов Адвоката каждую неделю на матчи клубов? Он видит, что Торбинский сидит на скамейке, и уже из этого делает вывод о его функциональной готовности? Или он видит, что все остальные играют еще хуже? Так пусть уж Торбинский: он все-таки не так устает.

Выход на поле раз за разом тех, кто когда-то был любимчиками публики, при их нынешней, в целом неубедительной игре приводит в итоге к ожидаемому следствию: любовь болельщиков проходит. Когда сборная приезжала в августе 2010-го в Питер, куда из-за пожаров, подступавших к столице, был перенесен товарищеский матч со сборной Болгарии, команду встречали толпы фанатов на вокзале. Прилет в северную столицу за пару дней до июньской встречи с Арменией был отмечен одной съемочной группой и десятком фанатов. У автобуса, отъезжавшего на игру от отеля на набережной Мойки, ликовало человек тридцать. Да и то большинство, судя по всему, пришли не специально, а просто, гуляя по центральной части города, обратили внимание на красивый автобус с надписью «Сборная России по футболу» и решили остаться на несколько минут, чтобы посмотреть на тех, чьи лица знакомы по телерепортажам.

Во время тренировки в Москве Аршавин излучал улыбки в адрес девушек с фотоаппаратами, но никто и не думал фоткаться с ним.

– Вот вы, такой красавчик, можно сфотографироваться с вами? – визжали девушки, показывая куда-то в сторону Дика Адвоката.

Тренер уже готов был растянуть улыбку и изобразить «чиз», но девушки виновато улыбались:

– Нет, извините, не с вами, а вон с тем, он такой хорошенький. – И показывали в сторону переводчика.

С упомянутым Бурлаком вообще странная история приключилась. Отправленный восвояси, он спустя уже несколько дней вдруг призван был под знамена сборной вновь – перед матчем с Камеруном и даже вышел отыграть на второй тайм. Что стоит за этими шараханиями тренерского штаба из стороны в сторону? Понять невозможно.

В день питерской игры с Арменией мне удалось прорваться хитроумными путями через несколько слоев охраны в отель, где базировалась наша сборная – в «Кемпинский Мойка». Сергей Фурсенко, увидев меня, сразу же вспомнил о каком-то срочном деле и быстро ретировался из гостиничного лобби. Мне удалось перекинуться лишь несколькими словами с Диком Адвокатом, после чего рядом возникла служба безопасности сборной. Представьте на секундочку: у сборной есть своя собственная служба безопасности! Не секьюрити из отеля, не служба безопасности РФС, а еще своя отдельная служба! Мне тихо произнесли на ухо (а можно сказать, и грозно шепнули): «Тренер не любит, когда в отеле находятся журналисты».

Это право тренера определять, в какой обстановке и в каком режиме живет и готовится к ответственным играм его команда. У нас были и те, кто просто неделями запирал сборную на базе и не разрешал даже с женами видеться. Обсуждать это бессмысленно. Но в этой истории интересно другое. Есть требования режима, а есть страх. Сборная готовилась на следующий день улетать в Австрию на коммерческий матч. По крайней мере, так было объявлено. Но когда вечером итоговый счет на табло показывал оптимистичное (по результату, а не по игре, как мы все хорошо помним) «3:1», объявили: раз достигнут положительный итог, сборной даются полноценные полтора дня на отдых, и улетать будут уже не в воскресенье, а только во вторник, непосредственно в день игры.

Объяснение было дано нелепейшее: мол, когда наши слишком долго находятся за границей, они чересчур расслабляются. Но истинная суть видна невооруженным глазом: ожидали не победы, а вполне возможной ничьей или даже поражения. И готовились спрятать и себя, и сборников подальше от критики. Отсидеться в Австрии пару-тройку дней. Атам, глядишь, и ситуация рассосется. Победа же оказалась столь неожиданной для самого руководства, что решили спешно переиграть распорядок ближайших дней и даже на радостях отпустить некоторых на сутки домой.

На следующий день после унылого «товарняка» с Камеруном (того, где болельщики освистывали в конце матча сборную и кричали с трибун «Позор!») общались мы по телефону с Сергеем Фурсенко:

– Довольны ли финансовыми итогами матча Камерун – Россия?

– Абсолютно!

Не получил я еще в тот момент информации, что заработали мы, по слухам, на той игре двадцать тысяч евро. Всего двадцать тысяч! Ради них игроков сборной выдернули из чемпионата, который уже набрал обороты. Ради них нагибали игроков, ради них придумывали кучу унизительных оправданий…

– Сергей Александрович, а почему не сыгран был этот матч где-нибудь в российской провинции? Ведь Ростов или Краснодар были бы счастливы принять такую игру. И уж на стадион пришло бы точно намного больше трех тысяч, как на «Рэд Булл Арену»…

– У нас не было выбора.

О чем это? Какого выбора? Чью волю вы, хочется спросить, исполняете? Не вы ли как глава РФС, то есть самый главный человек в футболе страны, этот выбор делаете? Или вы тем самым посылаете обществу месседж: «Ребята, я тут ни при чем»?

Те, кто видели матч с Камеруном по телевизору, конечно, обратили внимание, чья реклама услаждала наш взгляд все девяносто минут игры с рекламных бортиков (ясно, что матч взгляд услаждать не мог никоим образом). Реклама водочных брендов! Не они ли просто купили для себя эту возможность покрутиться полтора часа в наших телевизорах в вечерний прайм-тайм? Давать водочную рекламу на нашем телевидении законодательно запрещено. Но бегущую строку на рекламных