Личная игрушка мажора - Дарина Адри

Просыпаюсь на мягкой кровати, в залитой солнцем спальне. Чувствую себя выспавшейся. Даже несмотря на насыщенную событиями ночь.

Мне так тепло и уютно. Спокойно. А потом я понимаю… На мне лежит рука. Уверенная крупная мужская рука. И я даже знаю чья.

Уткнувшись мне в шею носом, Макс прижимает меня к себе за талию. От этого осознания все тело покрывается мурашками, волнами разбегающимися по всему телу.

Я дико смущаюсь, но от того, как его дыхание щекочет меня, в солнечном сплетении формируется трепещущий комок, который заполняет собой грудь, становится сложнее дышать. Но при этом мне так хорошо, как будто я могу расслабиться и оставаться вот так, в объятиях этого наглого мажора.

Пытаюсь немножечко пошевелиться, выползти из-под руки, но он только сильнее прижимает к себе, а я чувствую, как в меня упирается… Ох… Я заливаюсь краской от осознания, что это. Но при этом тот трепет, что заполнял грудь, теперь сворачивается в упругий клубок, опускается в живот и там разгорается жаром.

Странно и непривычно. И оттого пугает. Я все же аккуратно отодвигаю руку Макса, чтобы выбраться из кровати. Но он одним резким движением перехватывает мои запястья и, переворачивая меня на спину, пригвождает их над моей головой.

— Куда собралась? — он шепчет мне прямо в губы, а потом, не теряя ни секунды, накрывает их поцелуем.

Клубок в животе становится совсем невыносимо жгучим. Настолько, что подгибаются пальцы ног, а с губ слетает стон. Рука Макса скользит вдоль моего тела, а я прогибаюсь навстречу ему.

Я готова расплавиться в его руках, броситься в этот круговорот чувств. И в то же время где-то на краешке моего сознания раздается крик о недопустимости происходящего.

— Макс, стой, — в промежутках между его поцелуев шепчу я. — Не надо, пожалуйста.

Не сразу, но он останавливается и прислоняется к моему лбу.

— Ты сводишь меня с ума, — он пытается вернуть дыхание в норму. — Что мне с тобой делать?

— Отпустить? — отвечаю я, первое, что приходит в голову.

Он резко отстраняется, хмурится и отпускает меня.

— Приводи себя в порядок, мы едем к моей маме.

Макс выходит из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Меня накрывает разочарование и обида. Что я такого сделала, что у него сильно поменялось настроение?

Я механически переодеваюсь, иду в душ, умываюсь, а когда выхожу, в углу моей комнаты стоят покупки с покупками. Надеваю одно из платьев, которое одобрил Макс накануне: кремовое, с летящей юбкой и корсетом на одно плечо. Оно выглядит умеренно праздничным и достаточно скромным, но я себя чувствую в нем чуть ли не принцессой.

Спускаюсь и сталкиваюсь с жестким взглядом Макса.

— Мы уже опаздываем, поторопись, — он выпускает меня из домика и усаживает в машину. — Еще надо все-таки решить с твоим паспортом. Чтобы контракт с отцом подписать.

— Может, Ире просто позвонить? — предлагаю я.

Он никак не реагирует и выезжает из ворот. Мы едем не в сторону города, а наоборот, прочь от него. Видимо, его родители живут где-то в пригороде.

— Макс, — обращаюсь я к нему. — А почему ты говоришь, что знакомиться с мамой? У тебя родители не живут вместе?

Он сжимает челюсти при этом вопросе, но, помолчав, все же отвечает:

— Технически — вместе, но мама предпочитает коттедж за городом, а у отца весь бизнес в городе, ему проще там оставаться, — Макс заруливает к огромному особняку. — Хотя все же мы знаем, что это только повод. А настоящая причина в другом.

Он это говорит с заметной горечью и отводя взгляд. Я до этого не замечала, чтобы что-то так сильно цепляло его за живое.

Мы паркуемся у гаража, явно больше, чем на одну машину. Макс обходит капот и открывает мне дверь, подавая руку. Я робко ступаю на мощенную плиткой подъездную дорожку и осматриваюсь.

Перед трехэтажным вычурным особняком раскинут большой идеально спланированный сад с гравийными дорожками, альпийскими горками, мини-фонтаном и, конечно, большой округлой беседкой.

У меня создается ощущение, что я от раза к разу попадаю во все более дорогие дома. Как только мне кажется, что меня уже ничем не удивить, мне жизнь подкидывает что-то новенькое.

От осознания, что мне сейчас знакомиться с мамой Макса и она будет не очень рада, накрывает волнение. К горлу подкатывает ком, а пальцы дрожат. Я сразу же теряюсь и неосознанно вцепляюсь в руку Макса, будто он единственное мое спасение.

Он захлопывает за мной дверцу машины и ведет к беседке. Оттуда выходит Анжела. Сначала на ее лице цветет белоснежная улыбка, но как только Анжела видит меня, улыбка постепенно превращается в оскал.

— Зачем ты притащил сюда с собой эту шалаву?