И горы смотрят сверху - Майя Гельфанд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Деньги давай.
Лилечка порылась в кармане, достала несколько монет – свои скромные накопления. Старуха сгребла монеты, внимательно их изучила, потом взглянула в лицо девушке и сказала:
– Думай.
– О чем?
– О чем хочешь знать.
Старуха вывалила на большой блестящий поднос ровно сорок одну фасолину. Разложила кумалак[54], разбила бобы на три кучки и выстроила в ряд. Потом по какой-то сложной схеме начала перекладывать фасолины, пока не собрала три ряда. Наконец она глубоко задумалась. Лилия сидела тихо, стараясь не дышать.
– Ты проживешь длинную жизнь, – произнесла наконец старуха. – Очень длинную. Может, сто лет, а может, и больше. Но жизнь твоя не будет счастливой.
– Почему?
– Помолчи, – резко ответила гадалка и снова замолкла.
После долгой паузы она сказала:
– Ты скоро выйдешь замуж. Твой муж тебя знает, и ты его тоже. Он будет намного старше и очень будет тебя любить. Но жизнь твоя будет тяжелой.
– Почему? – снова спросила Лилия.
– Не знаю.
Старуха снова замолчала. Потом резким движением смешала бобы, вскинула голову и впилась в нее тяжелым взглядом.
– Он страшный человек. Очень страшный.
– Кто?
Но старуха только всматривалась в ее лицо, ничего не отвечая.
– Иди, я больше ничего не скажу.
– Но…
– Иди! – прикрикнула она. – Больше ничего тебе не скажу. Но помни: тебя ждет страшный человек.
Глава девятнадцатая
Делать было нечего. Конечно, и я, и мама прекрасно понимали, что за три дня я не найду ни нового жилья, ни новой работы, которая позволила бы самостоятельно снимать квартиру. Поэтому между нами установилась глухая вражда, и ни одна из нас не готова была идти на перемирие.
Тетя Лиля, которая угасала с каждым днем, все-таки не могла не заметить моего угнетенного состояния.
– Что стряслось? – спросила она меня как-то.
– Меня мама из дома выгнала.
– За что?
– За то, что я тварь неблагодарная. Она ради меня собой пожертвовала, жизнь на меня положила, а я вот какая оказалась…
– Дурой ты оказалась.
– Почему это?
– Потому что все, что человек делает, он делает исключительно ради себя. Не верь, когда говорят, что это ради семьи, или ради детей, или ради родины. Человек всегда руководствуется только своими собственными интересами. И только изредка это совпадает с интересами других.
– Что-то вы такое сложное мне говорите. Мама здесь при чем?
– Твоя мама жила всю жизнь так, как ей хотелось. Ей хотелось ребенка – она его получила. Но ребенок вырос. Ты выросла. Она этого не заметила. Вот и смириться не может с тем, что ее время ушло, а твое только начинается. Хотя и с большим опозданием.
– Ну а делать-то мне что теперь?
– Оставайся здесь. Пока не найдешь себе что-нибудь подходящее.
Так я поселилась у тети Лили. Рома вызвался оплачивать мне полный рабочий день, и я стала круглосуточной сиделкой – заняла маленькую комнату по соседству со спальней, перевезла свои вещи, постелила на узкой кровати и начала обживаться.
* * *…С кем посоветоваться? Кому поведать о своих страхах? В жизни никогда еще Лилечка не чувствовала себя такой одинокой и растерянной. Рассказать матери или сестрам? Нет, это невозможно. Подруг у нее нет, по крайней мере таких, с кем можно поговорить об интимном и важном событии. Остается только один человек, которому можно довериться, – Айдар.
Вскормленные одним молоком, они всегда чувствовали связь между собой. Он, так же как и Залман, был намного старше Лилечки, но испытывал к ней братскую нежность, которая со временем имела шансы перерасти в мужскую любовь.
В детстве они часто гурьбой бегали купаться на речку Алматинку, которая протекала через весь город. Вода холодная, с гор, речка мелкая и бурная, зато в ней были устроены запруды из камней, которые позволяли купаться в маленьких заливах без опасения быть унесенным стремительным горным потоком.
С тех пор прошло много лет, но воспоминания о детской дружбе все еще связывали их. Лилечка вызвала Айдара на свидание в их условном месте, там, где находились мужские купальни. Они были особенно популярны в выходные летние дни, но в конце сентября, когда солнце не грело, как прежде, а вечерами становилось свежо, желающих искупаться было мало.
Айдар пришел немало удивленный. Их отношения, близкие и доверительные, никогда не выходили за рамки приличий. Они были связаны тайной симпатией, когда каждый взгляд, каждое движение рук, каждое оброненное слово обладает секретным значением, понятным только двоим. Кроме того, они далеко не были уверены в чувствах друг друга. Ведь их разделяло абсолютно все: возраст, положение, религия, национальность… Кроме воспоминаний о детстве, когда Айдар был старшим братом и товарищем по играм, их, по сути, ничего не связывало, и все-таки что-то смутное, малопонятное тянуло друг к
