Хижина в горах - Сандра Браун

– Специальный агент Коннел.

– Я не знал, вспомните ли вы меня.

Ее свирепый взгляд отмел это утверждение как смехотворное.

– Если бы вы приехали, чтобы сообщить мне, что мой брат мертв, вы могли действовать напрямую и позвонить в парадную дверь. Вы бы не стали просиживать здесь полночи, а потом шпионить за мной целый день. Так что вас сюда привело?

Она заметила слежку, и этот факт подсказал Джеку, что Ребекка сохраняет бдительность. Она внимательно смотрит, не следит ли кто за ней. Он спросил:

– Мы можем поговорить?

– Да пошли вы…

– Хорошо. Вы готовы сотрудничать.

Она могла бы убить его своим взглядом.

– Я проделал такой долгий путь. Прошу вас.

Это ее не тронуло.

Джек бросил взгляд в направлении дома.

– Он живет с вами?

– Вы что, ума лишились?

– Он в этой части страны? Живет по соседству? В соседнем квартале?

Ребекка не произнесла ни слова.

– Если вашего брата нет поблизости, то чем вы рискуете, если поговорите со мной?

Она не сказала «да», но не сказала и «нет», не послала его еще раз. Поэтому когда женщина развернулась и пошла прочь, Джек заглушил мотор, вышел из машины и пошел следом за ней к дому.

Она не предложила ему укрыться под ее зонтом, поэтому Джек прикрыл голову курткой. Когда они подошли к крыльцу, он постарался стряхнуть с куртки воду, насколько это было возможно. Ребекка вошла в дом первой, но только после того, как вынула почту из ящика.

– Здесь ничего такого, чтобы могло вас взволновать, но убедитесь сами, – она сунула ему в руку стопку корреспонденции. Он прижал ее к своей мокрой куртке. Не посмотрев ни одно письмо, он аккуратно сложил все на столике в прихожей.

Ребекка скрестила руки на груди.

– Итак, вы здесь. Зачем вы проделали весь этот путь?

– Можно мне воспользоваться ванной?

Она с минуту смотрела на него, как будто пыталась понять, шутит он или нет. Решив, что агент не шутит, она ответила:

– Конечно.

Жестом она пригласила его следовать за ней по центральному коридору до крошечной туалетной комнатки, устроенной под лестницей.

Пройдя вперед, Ребекка подняла крышку бачка.

– Видите? Ничего кроме вот этого, как его там…

– Поплавкового устройства.

Она опустила крышку на место, звякнув фаянсом, и указала на зеркало в раме над раковиной.

– Аптечки нет, проверять вам нечего. Вы можете разобрать слив под раковиной, но если вы это сделаете, то вам придется все собрать обратно или оплатить мне услуги сантехника.

– Я вас понял, Ребекка.

– И не забудьте вымыть руки.

Выходя, она с грохотом захлопнула дверь.

Джек Коннел не только вымыл руки и вытер их полотенцем, но и промокнул им мокрые от дождя лицо и шею. Он поправил галстук и расчесал пальцами влажные волосы.

Несколько минут спустя, облегчив мочевой пузырь и придав себе презентабельный вид, он вошел в гостиную. Ребекка включила настольные лампы и сидела в уголке дивана, подобрав под себя ноги. Черные лодочки на высоких каблуках, которые она скинула, валялись под кофейным столиком. Женщина невежливо ткнула пальцем в кресло, которое выглядело менее уютным и комфортным, чем диван.

Они посмотрели друг на друга. Джек заговорил первым:

– Мне нравится ваша новая прическа.

– Пинк ее скопировала.

– Она знает, что делает.

– Хватит комплиментов. Как вы меня нашли?

– Благодаря вашей подруге Элинор.

– О! – это застало ее врасплох. Выражение ее лица стало грустным. – Как она?

– Хорошо. Ждет первенца через несколько месяцев.

– Значит, она все-таки вышла замуж за Тима?

– Его фамилия Гэскин?

Ребекка кивнула, а когда он подтвердил, что именно эту фамилию Элинор носит в браке, она сказала:

– Когда мы виделись в последний раз, их отношения становились серьезными. Она счастлива?

– Сияет. Младенец – девочка, – Джек рассказал ей о визите в дом из песчаника и описал его. – Элинор позвонила мне после того, как увидела по национальному телевидению репортаж о марше протеста в Олимпии.

Ребекка глубоко вздохнула.

– Я тоже его видела. Я бы никогда не стала участвовать в марше, если бы думала, что попаду под прицел камеры.

– Вы выделялись из толпы.

Она провела рукой по коротко остриженным волосам.

– Мне даже в голову не приходило, что меня кто-то узнает.

– Элинор узнала. Она была уверена, что это вы. Я – нет. Уверенность пришла лишь вчера, когда я увидел, как вы выходите из дома и забираете почту из ящика.

– После стольких лет вы все еще ищете.

Джек пожал плечами.

– Я все еще не нашел вашего брата. Вы моя единственная ниточка.

– Повезло мне…

– Я не такой плохой.

На это женщина не ответила.

Он оглядел приятную комнату. Джек ничего не знал об интерьерах домов, что качественно, что мусор, что в моде. Его квартира была функциональной, и это было ее единственным достоинством. Но, на его неопытный взгляд, гостиная Ребекки была оформлена со вкусом. Несмотря на то, что сказал Уэс Грир об ассортименте в ее магазинчике, комната не была завалена безделушками.

И в ней самой не было ничего нарочитого. Простой черный свитер, узкие черные брючки. Из украшений только наручные часы на черном кожаном ремешке и длинная одинарная нить жемчуга. Он был того же цвета, что и ее волосы. Резкий контраст черного и белого во всем, единственное пятно цвета – ее глаза.

– Ваша дочь Сара очень выросла, – сказал Джек.

– Она играет в школьном оркестре.

– На каком инструменте?

– На виолончели. Сейчас она на репетиции. Сегодня очередь другого родителя развозить детей по домам. Она будет дома примерно в шесть пятнадцать, – Ребекка посмотрела на свои практичные часы. – Я хочу, чтобы вы ушли до этого времени.

– Девочка помнит Уэстборо?

– Разумеется.

– Она говорит о своем дяде?

– Постоянно.

– Что именно?

– Что скучает по нему.

– И что вы ей отвечаете?

– Что я тоже по нему скучаю.

Он выдержал ее взгляд, потом заговорил снова:

– Ребекка…

– Я теперь Грейс.

Джек склонил голову к плечу.

– Почему Грейс Кент?

– Это имя предложил тот человек, который делал для меня все фальшивые документы. Я не могла предложить ничего другого, поэтому согласилась с его выбором.

Несмотря на ее признание в федеральном преступлении, он улыбнулся.

– Я подумал, что вы, возможно, вышли замуж за парня по фамилии Кент.

– Мне не нужен новый муж.

– После такого, который был у вас, я не могу вас за это винить.

– Вы уже сказали ему, где мы живем?

Она еще не договорила, а Джек уже качал головой.

– И я не собираюсь этого делать. Я здесь не для того, чтобы хоть чем-то огорчить вас. Хотя я мог бы арестовать вас за то, что вы живете под вымышленным именем.