Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я помню, как Стив однажды ухмыльнулся и радостно сказал ему в лицо, какой он пиздобол, на что, конечно же, Малкольм улыбнулся и воспринял это как какое-то свое достижение. Вот как складывались их отношения. Невозможно было изменить этот непреодолимый бред.
Я просто продолжал быть самим собой, пока в какой-то момент, после попытки снимать вместе с Сидом квартиру, я не начал размышлять: «Ну, так ли и нужно мне быть в этой группе?» То, что я писал и о чем думал, не укладывалось в рамки моей в ней роли. Мои амбиции заходили гораздо дальше, чем просто быть вовлеченным в эту безнадежную домашнюю драму.
Альбом Never Mind The Bollocks, Here’s The Sex Pistols, когда он наконец вышел в том октябре, стал, должен признать, хорошим результатом нашей работы. Это показало мне, что у Стива были большие возможности; он мог уводить свою гитару в самые разные, новые, захватывающие и оригинальные места. Это было похоже на целую гитарную армию, а не просто беспорядочный шум типа «и так сойдет». У него прослеживался значительный прогресс, у нашего Стива. Вот как я тогда на это смотрел. Запись продолжалась вечно, и это почти превратилось в гитарное шоу, но, боже мой, мне это нравилось. Сведение всех этих совершенно разных дублей дало восхитительный результат, хотя и добавило группе некоторые проблемы с тем, чтобы воспроизвести это звучание вживую.
Ричард Брэнсон великолепно продвигал Never Mind The Bollocks. Он заполнил магазины пластинок Virgin постерами Never Mind The Bollocks (желтыми постерами с текстом, выполненным вроде как вырезанными из газет буквами) – особенно много их оказалось в Лондоне на Оксфорд-стрит, потому что у него там было два магазина, один на одном конце улицы, а другой на другом, – так что мы выглядывали из каждой витрины. Фантастика.
Такие же плакаты появились в магазинах и на севере, но север относился к этому иначе – в частности, Ноттингем, где они решили привлечь к суду местный магазин за якобы оскорбительную витрину. Их должны были судить на основании «Закона о непристойной рекламе от 1889 г.». Поэтому нам пришлось присутствовать в суде. Ну, на самом деле нам не нужно было идти в суд, но я вызвался. И я хотел, чтобы и Малкольм тоже там присутствовал. Мы собирались пойти и отстаивать свое право использовать слово «bollocks», которое, на мой взгляд, если обратиться к оксфордскому словарю, является вполне приемлемым англосаксонским словом для «яичек». Малкольм, конечно, отказался, и поэтому меня пригнали туда представители Virgin, потому что они-то понимали важность всего этого. Мы наняли Джона Мортимера[184], сценариста телесериала «Судья Рампол», чтобы доказать, что «bollocks» на самом деле происходит от прозвища священников.
Я против запрета любого слова, поэтому я был бы более чем счастлив сидеть в первом ряду в зале суда, чтобы послушать, что скажет этот судья, доказывая мне, какое слово я могу или не могу использовать. Я просто умирал от желания встать и выступить с речью. Я даже приготовил ее, я и в самом деле, реально работал над этой речью, не пил в течение нескольких дней, держал себя абсолютно трезвым – но они не дали мне шанса, потому что судья сказал: «Мы вынуждены признать вас невиновными». Так что мы сразу же помчались к друзьям из музыкального магазина, которые управляли местной радиостанцией, и отлично поговорили. Я получил еще один замечательный шанс поставить свои любимые пластинки, чтобы закрепить таким образом победу в суде. И, конечно, я успел заметить свое: «Где же Малкольм? Какой придурок, так что я хотел бы посвятить “Devil Woman” Клиффа Ричарда именно ему». И я наслаждался этой шуткой «губителя панка».
Позже мы ехали домой на «астон-мартине» одного из приятелей Брэнсона на огромной скорости. Фантастический день. Virgin поддержали меня, они поддерживали это дело. Для меня оказалось личной трагедией, что ни ребята из группы, ни наш менеджмент – никто – не захотел там присутствовать, и я действительно серьезно чувствовал, что с этого момента мы никогда не будем единой группой. Потому что им не хватало мужества и решимости. Не явившись, они полностью обесценили Sex Pistols.
В начале декабря мы все были готовы сыграть наш самый большой концерт в Лондоне и его окрестностях, в университете Брунеля. К сожалению, это превратилось в плохо продуманную чепуху благодаря угадайте кому. У нас не было никакого оборудования, чтобы хоть кто-нибудь мог нас услышать, все было организовано просто отвратительно, а наркотическая околесица Сида делала все это мерзким, трудным и болезненным. Сплошное жлобство.
В тот вечер в Брунеле присутствовали сотни людей, и сотни стояли снаружи, они пришли отовсюду – так что мы, по крайней мере, должны были бы быть обеспечены хорошей звуковой системой. Я не возлагаю всю вину исключительно на это, но одно дело, когда группа не может слышать друг друга, и совсем другое – когда приходится напрягать слух залу. Непростительное невнимание. Но Малкольм типа хотел создать сцену хаоса. Чушь собачья, он просто не хотел тратить деньги. Он ничему так и не научился: нужно вложить много, чтобы получить еще чуть-чуть.
Единственной передышкой стали два благотворительных концерта, сыгранных на Рождество, – для бастующих пожарных и их детей в Хаддерсфилде. Дневное шоу для детей и вечернее шоу для взрослых, которое оказалось последним концертом, который мы когда-либо давали в Англии. Было здорово сделать для них это, потому что все они оказались разорены, и всем было на них плевать. Эти люди не могли устроить себе настоящее Рождество, поэтому мы все сделали, завалили то место, где проходил концерт, разными тортами и подарками для детей.
И вот мы, якобы самая крутая группа в мире, на детском утреннике, и нам предстоит выступать перед семилетними! Для этого нужно очень многое оставить за дверью. Начиная с того, что я задумался: «И как мне исполнять “Анархию” здесь, откуда взяться реализму?» Ну, дети совершенно сбивают тебя с толку. Они такие: «Ты просто один из нас, Джон, большой сутулый ребенок».
Затем начали летать торты, и все превратилось в абсолютно безумное ослепительное великолепие. Совершеннейшая
