Не пролететь мимо Земли - Мария Гинзбург

Рикошет успел сесть. Увидев, что Рита опоздала занять место, он похлопал себя по коленям. Девушка нерешительно посмотрела на него, но тут на Риту попытался облокотиться какой-то пьяный, и у нее не осталось выбора. Рита села к Эмилю на колени – та самая шустрая бабулька, из-за которой девушке пришлось это сделать, неодобрительно покосилась на парочку и поджала губы, отчего у нее зашевелились под носом усы. Автобус закрыл двери и тронулся.

– Тебе ведь это неприятно, наверное, – пробормотала Рита на ухо Рикошету.

Он не стал напоминать девушке, что эту тему они уже обсуждали.

– У Гарика есть словарь иностранных слов, я знаю, – сказал Рикошет. – Когда придешь домой, посмотри там, что значит «бисексуал».

– Это я и сама знаю, без словарей, – сердито сказала Рита. – Но кто-то ведь нравился тебе изначально, больше…

Рикошет усмехнулся:

– Изначально мне нравились как раз женщины.

Тут к ним протолкалась кондуктор. Ритин проездной не вызвал у нее вопросов, а вот Рикошета она оглядела с большим недоверием, прежде чем продать ему билетик. Парень надел свою куртку, но жирные пятна на ней расплылись, и Рикошет выглядел, мягко говоря, бомжевато, несмотря на свои кожаные штаны. Рита молчала до тех пор, пока они не вышли. Но по дороге к многоэтажке, где им предстояло расстаться, девушка наконец собралась с духом и спросила:

– Извини, конечно, я не в свое дело лезу… Но почему, если ты любил женщин, ты…?

Она боялась, что Рикошет рассердится и ответит в своем неподражаемом язвительном стиле, который Рита не забыла, несмотря на долгую разлуку.

– Я-то вам не нравился, – сказал Эмиль.

– Да ну, – сказал Рита недоверчиво. – Ты же вон какой красавец…

Парень искоса посмотрел на нее.

– Женщины меня боятся, почему-то, – сказал он. – Видите вы что-то такое во мне, чего я сам не замечаю…

– Ты холодный, – сказала Рита задумчиво.

Рикошет остановился.

– Я? – с непередаваемой интонацией переспросил он.

Рита смутилась.

– Ты же меня понял, – пробормотала она и потянула его за руку.

Парочка двинулась дальше.

– Нет, не понял, – сказал парень. – Ну хорошо хоть, что не теплый….

– «О, если бы ты был холоден или горяч, а так ты просто тепел»? – спросила Рита. – Ты это имел в виду?

Эмиль посмотрел на нее с удивлением и удовольствием.

– Да, – сказал он. – А ты откуда знаешь эту фразу?

Рита пожала плечами:

– Так, всплыло откуда-то.

Пара вошла во двор. Только Рита успела подумать, что ей совсем не хочется подниматься в квартиру, где ее никто не ждет, как Рикошет сказал:

– А вообще, это долгая история…

– Я никуда не тороплюсь, – сказала Рита обрадовано. – Давай вон сядем на лавочке у подъезда, покурим, и ты мне расскажешь… Если, захочешь, конечно.

Эмиль сел верхом на лавочку и снова приглашающе похлопал перед собой. Рита заколебалась. Ее платье было слишком легким для осенней ночи. «Да в конце концов», подумала Рита. – «Гарик же вообще с ним спит! А я только рядом сяду…».

И она решительно уселась между раздвинутыми ногами Рикошета и прислонилась спиной к его груди. Парень угостил ее сигареткой, поднес огонь, и некоторое время молчал. Рита не торопила его. Девушка курила и смотрела на звезды – тучи ушли, небо очистилось, и теперь далекие огоньки беззвучно перемигивались в темноте, словно посылали ей какое-то послание. Но кода к шифру звезд Рита не знала. Ее это особенно и не заботило, честно признаться. От тела Эмиля исходило уютное тепло, и девушка совсем расслабилась.

– Это не очень красивая история, в общем-то, – сказал Рикошет, затягиваясь. – Ну, у меня были женщины, много… разных. Но я никого не любил, так... спал. А когда я полюбил девушку… она посмеялась надо мной. Сделала из моей любви скабрезный эпизод на потеху компании.

– Жестоко, – вздохнула Рита. – И что ты сделал?

– Я отомстил, – сказал Эмиль. – Я дождался, когда она добилась благосклонности человека из сливок той компании. Она давно мечтала о нем. А он был бисексуалом, причем настоящим… Он больше любил мужчин.

Рита ахнула и повернулась к нему лицом.

– И ты соблазнил его! – еще не веря, сказала она.

Рикошет криво усмехнулся и кивнул.

– Сначала, правда, я отдался одному пожилому дядечке, который давно по мне слюнями исходил. Тому авторитету.

– Чтобы быть во всеоружии, – прошептала Рита.

Она так и осталась сидеть в этой необычной, перекрученной позе, глядя на музыканта во все глаза. У Эмиля комок встал в горле. Такого взаимопонимания в своей жизни он еще не встречал. Он снова кивнул.

– Этот ее возлюбленный с ума сходил по мне, – продолжал Рикошет. – Везде бегал за мной, а когда я сказал, что мы расстаемся, чуть не повесился. Он был в таком глубоком отчаянии, что предложил ее мне.

Ошеломленная Рита открыла рот, но так ничего и не произнесла.

– Ее – мне, – повторил Рикошет. – Она стояла передо мной на коленях и умоляла взять ее. Но в глазах ее было не желание, а ненависть самой высшей пробы. Она-то все понимала…

Эмиль бросил окурок в сырую траву, и Рита машинально повторила его движение. Девушка напрочь забыла про свою сигарету, и та просто тихонько истлела уже почти до самого фильтра. Рикошета не так уж сильно взволновали перипетии той давней истории. Эмиль почувствовал, что еще немного – и Рита заметит, что ее тело возбуждает его гораздо больше любого мужского тела. Рита осторожно кашлянула:

– И ты…

Рикошет отрицательно покачал головой.

– И я сказал, что не сплю с женщинами, которые не хотят меня.

Рита вздрогнула, неожиданно вспомнив, как Грин в ту ночь после концерта сказал тоже самое. Девушка подумала, что несмотря на их внешнюю непохожесть, всю разницу характерах и судьбах, где-то очень глубинно и Рома, и Эмиль очень похожи друг на друга. О том, что Гарик в их самую первую ночь задал тот же вопрос, что и два ее друга, Рита уже забыла.

– И что дальше? – спросила она.

– Дальше уже не интересно, – сказал Рикошет и продолжал будничным тоном: – Он вкатил ей смертельную дозу морфия – а много ему не понадобилось, наркоманкой она не была – написал предсмертную записку, в которой по счастливой случайности ни разу не упомянул моего имени… и выпрыгнул с тринадцатого этажа. Я пришел на похороны, я думал, что мне будет горько или стыдно… Но я испытал только бешеную, отвратительную радость. Я так испугался этого чувства, что первый раз в жизни напился по-настоящему… Вот и все.

– Я вот это имела в виду, когда сказала, что ты холодный, – сказала Рита. В ее голосе отчетливо слышались уважение, восхищение и упрек. Но не страх. И когда Рикошет понял это, он вдруг почувствовал, как в глубине его души расслабились туго натянутые струны, те, которых давно никто не касался, и приятный звон разлился по его телу.