Эволюция - Сергей Сергеевич Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстрого взгляда хватило, чтобы понять, что дела плохи, в его сторону в ночной тишине, освещаемую полной луной и звёздами, уже бежали не один десяток человеческих силуэтов. Расстояние было достаточным, чтобы он успел сделать пару шагов к автомобилю, открыть дверь, не глядя швырнуть пакеты внутрь, после чего самому прыгнуть в салон. Но вот быстро тронуться на незнакомой машине, в которой он только ещё разбирался, он не успел, толпа настигла автомобиль. С разных сторон послышались удары по корпусу автомобиля, заднее стекло покрылось трещинами, Виталий включил скорость и нажал на педаль газа. Машина, взревев, рванула с места, он в последний момент успел вывернуть руль, чтобы не столкнуться с забором, что огораживал территорию вокруг. Джип, уверенно вильнув корпусом, выскочил на дорогу, гидроусилитель руля давал большое преимущество в этом вопросе. Виталию не надо было крутить баранку, как на его "Ниве", прилагая при этом значительные усилия, что отражалось на скорости разворота автомобиля.
Силуэты людей не отставали, облепив Toyota со всех сторон, даже кто-то умудрился запрыгнуть на крышу, гремя там жестянкой. Послышался треск боковых стёкол от многочисленных ударов. Надавив педаль газа до отказа Виталий почувствовал, как машина буквально полетела вперёд по дороге, в считанные секунды набрав хорошую скорость, оставив напавших на джип силуэты людей позади.
Посмотрев в зеркало заднего вида, которые к удивлению, оказались целыми, он заметил, что толпа сумасшедших продолжает его преследовать. Впереди всех бежал знакомый силуэт человека в известном одеянии, Виталий сразу узнал эту одежду, это был подрясник. Такую одежду носят православные священники в повседневной жизни, выглядит она как длинное, доходящее до пят одеяние с узкими рукавами и с наглухо застёгнутым воротом. Поняв, что он только что в очередной раз избежал смерти, наступающей ему на пятки, Виталий посмотрел вперёд на девственно чистый снег, стремительно уходивший под сильную и быструю машину, закричал на весь салон автомобиля, ликуя и радуясь.
Разгрузив автомобиль, что он поставил на место старенькой "Нивы", Виталий обратил внимание на убранство салона Toyota. Только сейчас при свете внутреннего освещения, которое он теперь не боялся включать, так как находился далеко от людей, он обратил внимание, что весь салон, верней его передняя часть утыкана иконками, что говорило о том, что прежний хозяин автомобиля был очень набожным. У Виталия мелькнула мысль: «А не тот ли сумасшедший священник, бежавший по дороге вслед за машиной, и является её прежним хозяином?» Далее эта мысль быстро улетучилась из подверженного алкогольного опьянения мозга, так как Виталий погрузился в пьянство с поеданием старых запасов человечины.
Сколько это состояние длилось, Виталий не мог сказать, но длинная, уже не колючая щетина на лице говорила, что пьянствовал он не одну неделю. Ведро, в которое он гадил, чтобы не выходить на улицу, было полным и изрядно воняло, несмотря на закрытую крышку. Да и сам Виталий, не мывшийся долгое время, наверняка смердел не хуже, просто не чувствовал этого.
Внутри небольшого домика был полный бардак. Пьянствуя, Виталий не заморачивался, и пустые упаковки с банками бросал прямо возле печки. Весь стол был забит грязной посудой, подсохшей едой. Под столом и по углам кухни стояли, лежали на боку многочисленные пустые бутылки. Дрова, что он заранее натаскал в специальную дровницу, сделанную из железных уголков, кончились, и в доме было прохладно, только поэтому он спал полностью одевшись, так как сходить за дровами было лень, да и силы после долгой пьянки покинули его. Прекратил он пьянствовать лишь тогда, когда закончилось спиртное, два пустых пластиковых ящика говорили об этом ясно и понятно.
Далее он отлёживался пару дней, пытаясь топить печь мусором, что накопился возле печки. Но тепла от бумаги, целлофановых пакетов, сплющенных полуторалитровых бутылок, было совсем мало. Когда появились силы, Виталий решил выйти на божий свет и открыл засов входной двери.
На улице было по-весеннему тепло, даже слишком. Снег давно растаял, земля покрылась зеленоватым налётом, мелкой, только прорывающейся из сырой земли зелёной порослью. Лед на озере ещё присутствовал, но стал серым по цвету, то тут, то там на нём можно было разглядеть проталины.
Надышавшись свежим воздухом, Виталий, оставив дверь открытой, чтобы проветрить дом от вонючего застоявшегося воздуха внутри, приступил к уборке жилища. Сгрёб весь хлам со стола в пакеты, пустые бутылки полетели туда же, накопилась внушительная куча. Пакеты с мусором он начал не спеша выносить к специальной яме, в которую сбрасывались отходы жизнедеятельности.
Вернувшись за очередной партией пакетов с мусором, Виталий присел на стул, чтобы передохнуть, появилась одышка, он быстро уставал. Через открытую входную дверь за спиной подул прохладный ветерок, принёсший запахи сырой земли, прелых листьев, еле заметного горьковатого аромата набухающих почек на деревьях.
Говорят, что человек чувствует, когда ему в затылок пристально смотрят. Вот и Виталий почувствовал, что позади него кто-то находится и наблюдает за ним. Медленно, даже лениво повернувшись, он понял, что смерть пришла за ним несмотря на то, что он так долго от неё убегал. На пороге стоял человек, мужчина, высокого роста, крепкого телосложения, в длинном чёрном одеянии, спадающим от плеч до пят, такой всегда изображают смерть. Единственное, что не хватало в этом образе — это чёрного капюшона на черепе, вместо этого у мужчины на голове были длинные чёрные волосы, волнами падающие на широкие плечи. Лицо имело непривычный чёрный цвет, но, приглядевшись, Виталию стало понятно, что оно испачкано чем-то тёмным и со временем высохшим. Образ дополняла длинная борода, из-под которой виднелся золотой православный крест. Вместо косы в руках, у смерти была чёрная книга, которую мужчина прижимал к груди.
Смерть прошла внутрь дома, подошла к печке, посмотрела на сковородку, что стояла на ней. Внутри неё лежало недоеденное мясо одного гастарбайтера. Взяв свободной рукой кусок жареного мяса, она отправила его в раскрывшуюся щель в бороде, после чего принялась тщательно жевать, от чего длинная борода равномерно заколыхалась.
Виталий сидел тихо, таращась на всё это зрелище, боясь пошевелиться, как будто его движение может напомнить смерти, зачем она пришла сюда. Потихоньку сковывающий страх стал отпускать, а сознание возвращаться. Он понял, что перед ним, возле печки,
