Хроники Конца Света 1-A - Сатоясу (TENKY)

Манера речи Саямы вызвала небольшую улыбку на губах Зигфрида.

— Такая знакомая манера речи. У меня не было особой возможности поговорить с Вами в школе, но похоже, Вы унаследовали более чем достаточно от характера Саямы. Вы действительно его внук.

— Вы зовете меня его внуком, но по факту я сын его приемного сына.

От этих слов улыбка Зигфрида приобрела горечь.

Эта горькая улыбка вызвала неожиданное давление в левой части груди Саямы. Он быстро осознал почему. Во время битвы Зигфрид отметил, что он бывший член Департамента Национальной Безопасности.

… Он наверняка знал моего деда.

По этой причине он решил сменить тему, задав Зигфриду следующий вопрос.

— Почему человек, уничтоживший 1-й Гир, работает школьным библиотекарем?

— Эта библиотека содержит документы, связанные с Концептуальной Войной. Когда UCAT делает запрос, я провожу исследования от их имени. Ранее я работал в качестве испытателя оружия в немецком UCAT, но…

Когда он затих, Ооширо закончил вместо него:

— Его способности просто слишком велики. В результате этого, они были не в состоянии определить чистую силу оружия. И девять лет назад, когда умер прошлый библиотекарь, мы попросили его вернуться в Японию после стольких лет.

— Значит, вы примете участие в Пути Левиафана?

— Я приму участие лишь в переговорах с 1-м Гиром. Я не могу вмешиваться в остальное, — он слегка опустил глаза и произнёс следующее более тихо, — В конце концов, 1-й Гир — это единственный Гир, который я уничтожил.

Под деревом, освещаемым солнечными лучами, птенец хлопал крыльями на земле.

Прямо перед ним стояли Брюнхильд и черный кот.

Кот ринулся к птенцу и неистово оглянулся на девушку:

— Чт-чт-чт-что н-нам делать?! Эт-то просто ужасное положение! Что нам делать? Посмотри на бедняжку. Разве мы ничего не можем поделать? Можно я его съем?!

— Последним было то, что ты действительно думаешь? — спросила Брюнхильд с полуприкрытыми глазами перед тем, как присесть.

Птенец чирикал, повернув черную головку назад. Центр его белой грудки, подобно галстуку, покрывали черные перышки. Маленькие крылья, ударяющие о землю, отдавали синеватым, но по большей части были черными.

Он был маленьким, но обладал отличительной окраской почти выросшей птицы. Брюнхильд, присевшая на корточки, некоторое время неодобрительно на него смотрела.

— Мы не можем вмешиваться. Это закон природы. …Гляди.

Кот и Брюнхильд посмотрели вверх. На одной из тополиных веток виднелся небольшой темный полукруг. То было птичье гнездо. Однако…

— Из гнезда не доносится голосов прочих птиц. Остальные дети и родители покинули это место. Этот, скорее всего, не может летать. Или сможет в будущем, но не может вспомнить как, или ему не хватает сил. Так или иначе, он не может летать сейчас.

— Ты так много об этом знаешь.

— Давным-давно я заботилась о раненой птице.

— Тогда почему бы не сделать это сейчас?

— Я не могу. …Не смотри на меня так. Я сказала, что не могу, значит не могу. Этого не будет.

— Ну же, Брюнхильд. В этом нет никакого смысла. Ты сказала, что это закон природы, но ты нарушила его в прошлом, разве нет?

— Замолчи.

Брюнхильд потянулась, чтобы схватить кота за хвост, но он отскочил в сторону. Со слабым топотом шагов по гравию кот переместился за спину трепыхающемуся птенцу.

Брюнхильд нахмурилась, и птенец перестал суетиться и чирикать, когда кошачья тень на него упала.

Брюнхильд протянула руку.

— Пошли. Я направлялась в столовую. Я могу достать еды и для тебя.

— Это ничего. У меня есть еда прямо тут.

Брюнхильд со вздохом встала.

— Что ты делаешь?

— Ты зовешь это «законом природы», правда? Я голоден, и я хочу избавиться от стресса, что накопился за долгое время. …Вот так это работает, правда?

— Прекрати, — произнесла Брюнхильд, ступив вперед на гравий. Когда она спросила,Кот отступил как можно дальше. — Что бы ты сделал, если бы меня здесь не было?

— Схватил бы его и съел. В точности как говорят мои инстинкты.

— Другими словами, у тебя останется такая возможность, если только я не буду стоять над этим птенцом, пока он не умрет с голода?

Она глянула вниз. Птенец перестал хлопать крылышками и посмотрел на Брюнхильд.

Он выдал тихий щебет.

— …

Брюнхильд оставалась молчаливой, но кончики ее бровей слегка опустились.

Птенец зашевелился. Он слабо поднял тельце и показал его свисающие крылышки. Глядя прямо на нее, он чирикнул. Он чирикал снова и снова, не останавливаясь. Услышав это, Брюнхильд опустила глаза.

Ее плечи поникли и она вздохнула. Затем она обратилась к коту.

— Эм… Могу я?

— Конечно.

— Не отвечай «конечно», когда я даже не закончила говорить!!

— Это может и так, но… это поможет снять стресс?

— Да, — плечи Брюнхильд опустились, она занесла правую руку вверх и подняла указательный палец. — Ты знаешь, это большая ответственность. К подобному не стоит относиться беспечно.

—…Ты выглядела на удивление беспечной, когда взяла меня в фамильяры.

— Ох, закрой рот. Серьёзно,— буркнула Брюнхильд, снова присев на корточки.

Она протянула руку к птенцу. Тот на секунду засомневался, но, в конечном счете, ударил крылышками о землю и вскочил ей в ладонь. Он, похоже, чувствовал себя в безопасности в слегка свернутой ладони, потому что примостился на краю и тихонько защебетал.

Брюнхильд посмотрела вниз на птенца и пробормотала:

— Ну что ж, я все же это сделала…

— Ах, ох, ты нарушила закон природы! Тебе не следует этого делать, Мисс Брюнхильд!

Она хотела как-то ответить, но ее рука была занята. Ей пришлось заскрипеть зубами и смутиться.

— Надо же, впервые в жизни я чувствую себя победителем! Отныне я буду тем, кт… воаааа!

Пнув кота под зад, Брюнхильд развернулась и ушла прочь.

Кот поспешил за ней.

— Что ты творишь?

— Столовая. Мне нужна еда для птенца и картонная коробка.

— А как насчет еды для меня?

— Как насчет того, чтобы подчиниться закону природы и словить крысу? Я могу познакомить тебя с хорошей канализацией.

Она проигнорировала недовольный взгляд на лице кота и перевела дыхание. Брюнхильд увидела, как в ее руке птенец щебечет и открывает свой клювик.

— Но мне действительно не стоило этого делать. Следовало оставить все на милость закона природы.

— Вот почему тебе нужно было позволить естественному зверю, как я, его съесть.

— Вообще, если подумать, то ты совсем не естественный зверь!

Под заходящим солнцем на восточной стороне Императорского Дворца стояли Ворота Сакасита.