Товарищ Джедай - Игорь Евгеньевич Кулаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я дёрнулся, концентрация слегка ослабла и броневик клюнул носом, задев воды Березины.
Сила промолчала… опасности не было лично мне!
Чертыхнувшись, и поймав соображение — «наши что-ли взяли уже плацдарм и от того открыли огонь по неведомо как парящему и плывущему над водой немецкому БТР-у?», я восстановил концентрацию и почти дотянул машину до берега, как Сила взвыла.
Мне оставалось только укутаться первым и естественным способом, которым учат защищаться ещё мало-мальски освоивших восприятие Силы падаванов и даже некоторых юнлингов.
«Щит Силы».
Неведомый пулемётчик засёк и БТР и меня. НЕ знаю, что он думал, какие соображения были у него насчёт происходящего, но он считал нас своей целью!
Когда-то, ещё там, на ушедшей в Иллюзии Силы Земле 21 века, я смотрел мультфильм Тартаковски. Тот эпизод, где Кеноби сцепился с Дурджем в битве при Муунилинсте во время ВК… когда ОВК с помощью Щита Силы защищается от пуль двухтысячелетнего наёмника.
Именно подобном образом я и защитился от очереди из пулемёта… стоя на восточном берегу Березины. Отлетавшие от Щита Силы пули, видимо здорово изумили неведомого мне пулемётчика.
У меня ещё оставались последние сомнения — вдруг это таки наш? БТР то был немецкий… я так и не понял тогда, как фриц из числа державших плацдарм допёр, что это не к ним подмога неведомым способом над водой плыла…
Да и пофиг. Нащупав в Силе пулеметателя, я выдернул его из окопа среди какой-то жалкой лесопосадки (ну, или естественно наросших деревьев), вместе с пулемётом, Силой. Это был немец!
В следующее мгновение я сломал ему шею, а в меня и БТР, уже стоявший на берегу, открыли огонь из обычных винтовок. Ночной караул или как-там их. Бдящие в утренней тиши…
Нащупав их в Силе и, уже не испытывая сомнений, я задушил ещё троих фрицев.
После чего «в темпе вальса» перетащил через Березину второй БТР и оба грузовика с оставшимися нашими.
На плацдарме тем временем, после стрельбы поднялся шум, в сторону реки полетели пара осветительных ракет и я, нащупывая в Силе местонахождение всех враждебных разумных на плацдарме, снял с пояса Силовой меч…
Утро 1 июля 1941-го
Генерал-майор Поветкин Степан Иванович, командующий обороной советских сил на восточном берегу Березины.
Командующий 47-м стрелковым корпусом отложил на бруствер окопа бинокль. Впереди творилось что-то непонятное. Сначала около полуночи со стороны Бобруйска доносилась какая-то стрельба, вызывая предположение о том, что немцы добивали в городе кого-то из отставших, а сейчас и на плацдарме…
Несогласованность у немцев какая-то вышла что-ли?
С силами Степана Ивановича отбить Бобруйск было нельзя. Хоть все три моста через Березину успели взорвать. Три (55-я, 121-я, 143-я) стрелковые дивизии его корпуса были ранее изъяты из под его командования. Лишь меньшая часть уже разбитой 121-й, корпусные сапёрный и связной батальоны плюс дорожно-эксплуатационный полк, курсанты училища и около тысячи небоеспособных мобилизованных… устоять бы пару дней ещё. Да не дать немцам расширить плацдарм между взорванными железобетонным и деревянным мостами…
Всего около трёх с половиной тысяч собранных «с бору по сосенке» с минимумом обученной пехоты против танковой дивизии… а среди мобилизованных уже началось дезертирство.
Он никак не мог знать, да и этого не знал и Белов, далёкий от деталей истории Великой Отечественной его прошлого, что «тогда», уже 29 июня Поветкин был тяжело ранен и эвакуирован в Москву. Здесь же ход событий затормозился, частично изменился и оборона на восточном берегу ещё держалась… «Тогда» всё было ещё хуже…
День того же дня. Зачищенный он немцев плацдарм на восточном берегу.
В утренние и дневные доклады «с взятого плацдарма» он поверил только тогда, когда сам прибыл сюда. На нём лежали в земле с пол-батальона немцев из 394-го мотопехотного полка 3-й танковой дивизии вермахта, взявшие днём ранее плацдарм на восточном берегу… с которого не было шанса под артиллерийским огнём с другого берега сковырнуть их обратно в реку его силами!
После ночи и непонятной стрельбы в Бобруйске поддержка артиллерией немцев прекратилась, а утром кто-то нанёс им удар с тыла.
Вот эти… неведомым путём проникшие туда… Группа авиадесантников на двух трофейных, уже разбитых в бою немецких бронетранспортёрах во главе с лейтенантом и непонятной личностью с растрёпанными волосами, в неизвестного типа броне и с неизвестным типом личного оружия, которым, судя по докладам и была произведена траншейная резня личного состава успевшей за день окопаться на плацдарме немецкой мотопехоты…
Утром, когда там, у реки в тылу плацдарма началась непонятная трескотня выстрелов, он, уже не имея артподдержки из-за потери почти всей своей артиллерии поднял в атаку всех.
И… не прогадал! По наитию использовав шанс.
Эти ударили в тыл немцам на плацдарме. Он сам — с флангов — сохранявшими дисциплину курсантами училища, и сапёрным батальоном.
А немцев никто не поддержал с другого берега.
Причину ему уже изложили. А неверие в сказанное лейтенантом-авиадесантником рассеялось от вида пленного и дотащенного таки живым немецкого генерала, командира той самой танковой дивизии немцев!
Штаб которой был разгромлен ночью.
В слова в то, что большинство немецких штабных офицеров там, в захваченном врагом Бобруйске мертвы, он поверил, разглядывая лично куски аккуратно разрезанных(!) тел германских мотопехотинцев.
Какой-то диверсант высшего класса с неведомым оружием и поддержкой трёх десятков отчаянных бойцов авиадесанта.
Увы, уже половина из них мертвы. Бой на плацдарме был отчаянный. Если бы не удар сил рискнувших всем Поветкина, может, эти полегли бы тоже тут все…
Ну почему это «диверсант высшего класса» в невиданной ранее личной броне почему то с закатанным рукавом на обнажённой правой руке со шрамом, поигрывающий своим выключенным «огненным мечом», такой… расхристанный? Без представления и доклада старшему по званию, отстранившись от всего, и переложив разговор с ним на лейтенанта из авиадесантной бригады… стоп… идёт сюда… что он протягивает мне? Ух… изображение над неведомым устройством… связи??
Со мной будут разговаривать из генштаба РККА?
* * *
А час спустя, когда пришедшие в себя немцы, потерявшие плацдарм, бросились, под прикрытием артогня и авиаударов вызванной авиации, с наведением понтонной переправы снова в двух местах, он видит совсем невероятное.
…Обломки падающих в реку двух немецких пикирующих бомбардировщиков, переломившихся по неведомой причине… точнее очень даже по ведомой — это сделал расхристанный тип, поднявший руки к небесам и сжавший пальцы в кулаки.
А затем… точно также… уже доверившись его совету…
