Логофет Базилевса (СИ) - Санфиров Александр

-Ратибор, что это ты решил, услуги в посольстве свои предложить?

-Да много про них рассказывали, очень древний народ они Глеб, давно живут здесь, любопытно мне просто.

Я не ожидал такого от воеводы и поэтому с ехидцей подколол его:

-Вот видишь Ратибор, а ведь так еще много есть, чего ты не видывал, в монастырь то уйдешь, так кроме стен каменных ничего не увидишь до самой смерти.

Собеседник засмеялся:

Ну, ведь не в темнице же буду сидеть, новиков учить, много забот, Может какие среди них к военной науке способные будут. С ними время незаметно будет идти.

Я встал, глянул в окно, солнце уже клонилось на закат :

-Ратибор, я мыслил в монастырь попозже поехать, а поговорил с тобой и решил, давай завтра с утра и отправимся туда, извещу и епископа владыку Мануила попрошу с нами поехать. Посмотрим, что там за год прошедший изменилось, как архимандрит Пафнутий свои владения обихаживает.

Утром мы еще немного ожидали появления епископа Мануила, к моему удивлению старец явился верхом на лошади, с ним было несколько крепких вооруженных монахов. Свою потрепанную рясу он подвязал к поясу, открыв на всеобщее обозрение драные штаны икожаные расшитые сапоги с искривленными носами. Он довольно легко спрыгнул с коня и перекрестил всю нашу команду, подошедшую за благословением.

Ехать до монастыря было не очень далеко, и вскоре перед нами начали вырастать его стены. Я с удовольствием глядел на них. Действительно монахи зря время не теряли, постройки, выглядели очень внушительно. Конечно, до моей крепости им было очень и очень далеко, как впрочем, и до Соловецкого монастыря, где я когда-то бывал в моей первой жизни.

-Ладно,- подумал я,- потом пройдусь везде подумаю, чем можно помочь монахам.

Встречали нас колокольным звоном, и почти сразу пришлось встать на обеденную молитву. В монастырской церкви народу собралось, как сельдей в бочке. В мой прошлый приезд здесь и близко не было столько народа.

Архимандрит Пафнутий встретил нас радостно, и сразу начал спорить с Мануилом, кому сегодня вести службу. Они так увлеклись, что мне пришлось негромко кашлянуть, Мой посыл был хорошо понят, старцы засмущались, и через несколько минутМануил уже облачался для службы, а я вышел, чтобы отстоять обедню вместе со всеми монахами и прочими присутствующими здесь.

По окончанию службы настоятель повел нас посмотреть, как живут монахи и подростки –будущие христовы воители. Сам монастырь оказался неожиданно большим, построен он был на месте старых каменоломен, видимо еще времен первых греческих поселений. И поэтому подвальных помещений здесь было множество. Мы медленно переходили из одного в другое. На стенах комнат кое где сочилась вода, в других местах осыпалась краска с изображений святых. Когда мы зашли в небольшую келью, куда пробивался свет небольшого закрытого слюдой оконца, Пафнутий сказал:

-Вот смотри князь, жил в сей келье основатель монастыря нашего чернец Никон.

Очень он много для нашего монастыря сделал. А самое главное труд здесь его хранится. Писал он его десятки лет. Но вот почему-то в Киев, в Лавру,где он игуменом потом служил, с собой не забрал . Я его несколько раз уже читывал.

И показал мне огромную толстую книгу, с деревянной обложкой, внутри которой были, исписанные мелким почерком листы пергамента. На обложке было начертано - Летописный свод. Я дрожащими руками взял одну из первых русских книг. Открыв первую страницу с трудом прочитал , путаясь в вязи старославянских слов,- в 6587 года индикта 15 лъета.

-Вот она,- проносилось в моей голове,- вот книга, которая могла бы столько изменить в истории страны, если бы она сохранилась еще тысячу лет.

-Отец Пафнутий, - спросил я, - а много сейчас у вас переписчиков трудится?

Старец смутился, - да, нет, всего два писца и есть, работы у них невпроворот. А к чему ты княже спрашиваешь, помочь, чем хочешь?- и он вопросительно посмотрел на меня.

-Владыко, знаю я способ один, как, сделав один раз книгу, повторить ее много раз, притом будет она, точь в точь, как лучший писец ее писал.

Если у вас такая штука будет, печатный станок она называется, то книг святых сможете сделать, сколько вам захочется, было бы на чем печатать. Бумага то пока еще редкость великая. Но и на пергаменте можно тоже все гораздо быстрей изобразить.

Епископ Мануил, молча слушавший нашу беседу заинтересованно спросил:

-Эпарх. Я даже и не подозревал, что ты такими вопросами интересуешься, может, вкратце опишешь, как этот стан, работает.

Пришлось тут же на куске драного пергамента, лежащего на столе, изобразить угольком подобие печатного станка и объяснить, принцип его работы.

Монахи, увидев чертеж, засмеялись:

-Да ты пресс для отжима винограда, да оливкового масла изобразил, Здесь конечно все ногами его топчут, но вот в кое в каких монастырях и прессы такие есть.

Пафнутий сказал:

-Как я понял, ты состава металла для буковиц не знаешь?

-Ну, отец Пафнутий, хорошо, что я еще это запомнил, а уж сплав , так то мастер должен подбирать. У меня сейчас хорошая мастерская плавильня работает, если вы захотите и вам буковицы отольем. А потом и попробовать книгу напечатать, может с божьей помощью и все получится. Тем более, что станок совсем немного надо переделывать.

Тема книгопечатания стариков заинтересовала всерьез, и вскоре передо мной предстал крепкий чернобородый монах, представленный мне, как дьякон Тимофей. Если говорить в современной терминологии, он был главным монастырским механиком, но кроме этого еще и писцом. Поэтому мое предложение его явно воодушевило.

- Княже,- говорил он мне,-когда меня позвали, подумал, что ты предложишь просто на досках деревянных слова вырезать. Я так тоже иногда делал. А вот отдельно буквы металлические отливать, чтобы из них слова складывать, мне эдакое диво в голову не приходило.Осенил же тебя князь господь, светлой головой!

-Владыко,- обратился он к Пафнутию, - благослови на труд,с сегодняшнего дня буду думать, как изладить такой стан.

Любопытный монах задал мне множество вопросов, но что я мог рассказать, большинство мелочей нужных для книгопечатания были мне неизвестны. Понятно было только одно, что с моей подачи книгопечатание может начаться на триста лет раньше, чем в прошлой истории. Но для этого еще надо было сделать все, чтобы этот монастырь не был разрушен, а стоял на своем месте еще не одну сотню лет.

По окончании беседы Тимофей моментально исчез, видимо ему не терпелось начать новое дело.

Я же с Пафнутием и Мануйлом, которые с интересом слушали нашу беседу, прошествовал далее.

В обширном монастырском дворе мое внимание привлекла гора свежевырытого грунта, Заинтересовавшись, я подошел посмотреть. Оказалось, что здесь выкопан большой колодец.

Увидев мое удивленное лицо, архимандрит пояснил:

- Княже, до сего дня брали мы воду из копанки небольшой, уже привыкли к ней, хоть и вода солоноватая была. Но появился у нас трудник один, из тех рабов булгарских, что ты в прошлом году привел. Оказалось, что мастер колодезник он. Просили мы его тогда воду нам отыскать. Постился он месяц, а недавно, с молитвой на устах начал копать, а братия псалтырь в то время читала, и вот сжалился над нами господь, ударил источник в яме, на рост человеческий вода поднялась, оказалась она как слезинка, и совсем несоленая. Мы теперь из старой копанки только для лошадей воду берем. А этот колодец сейчас будем кирпичом обкладывать.

И епископ, и архимандрит осенили себя крестным знамением, что пришлось проделать и мне.

Но для моего прагматического ума было достаточно одного заключения:

- Теперь монастырь, благодаря такому источнику может выдержать долгую осаду.

После этого я оставил своих спутников, которые вступили меж собой в какой-то теологический диспут, совсем мне неинтересный, и поспешил в половину монастыря, отданную для подростков.

Когда я зашел туда, на вытоптанном до плотности асфальта дворе стояли ребяческие выкрики и тупой стук деревянных мечей. Разбившись на пары, мальчишки с упоением колотили друг, друга. Несколько человек сидели в стороне, зажимая разбитые носы, и распухшие коленки около них суетился какой-то монашек видимо лекарь. И на все это безобразие взирала троица взрослых, Зосима с Досифеем и Ратибор. Они явно наслаждались происходящим. Увидев меня, Досифей хотел что-то скомандовать , ноя остановил его жестом и присоединился к ним, также с удовольствием разглядывая разгоряченных мальчишек.