Я тебя рисую - Марина Суржевская

– Что за… – выругался лучник.

Я тоже посмотрел на стрелы, что лежали вокруг меня. Как минимум три из них точно достигли цели. Но ран я не чувствовал. Хотя так бывает в азарте битвы, боль приходит потом… Командир лучников смотрел на меня изумленно, да и на других лицах Первородных я увидел неверие. И еще – ужас.

На верхнюю галерею пробивался с боем, расшвыривая по пути стражей. Навстречу выскочила какая-то Первородная и заорала так, что захотелось заткнуть уши.

– Чудовище!!! – визжала она.

Я хмыкнул, остановившись рядом с ней.

– Не убивай!!! – взмолилась девушка.

– Где покои принцессы? – рявкнул ей в лицо. Она указала дрожащей рукой. Я нахмурился. Запах Евы вел меня в другую сторону.

– Я не вру, не вру, покои там, – залепетала Первородная, рассматривая меня огромными сиреневыми глазами. В темных радужках дрожало мое отражение, и я нахмурился, всматриваясь в него. Перевел взгляд на свою грудь. На коже, под слоем засохшей крови и грязи – маленькие серебристые чешуйки… Проклятье, что со мной?

Первородная снова заголосила, а внизу раздался топот десятка сапог. Лучники, крылатые, воины… Скоро тут будет целая армия.

– Оцепить замок! Перекрыть галерею! Лучники, приготовиться!

Я посмотрел наверх. Лестница закручивалась спиралью, в центре – свободное место для размаха крыльев стражей. И именно там я чувствовал запах Евы. Мне бы сейчас крылья не помешали…

– А-а-а-а-а-а-а! – заголосила Первородная, а я обернулся недовольно.

– Хватит орать.

Она захлопнула рот, рассматривая что-то за моей спиной. Я свел лопатки, пытаясь унять зуд. Тело ломало, но после подземелья это и не удивительно. Правда, эта боль такая странная. Я замер, рассматривая свои руки. На моих глазах когти удлинялись, а кожа покрывалась все той же чешуей, серебристой и быстро темнеющей до черноты. Повернул голову. За моим плечом было крыло, и именно оно причиняло мне неудобство. Я неуверенно тронул его пальцами, провел ладонью по шее, нащупывая шипы. Что за бред?

– Дракон… – прошептала Первородная и упала без чувств. Я перешагнул через ее тело, поднял голову. Внизу лучники уже вскинули свои орудия, тоненько звенели, натягиваясь, тетивы. А я стоял, прикрыв глаза и пытаясь осознать.

Мое тело менялось, но я не чувствовал боли, хотя эти чувства были непривычны. Открыл глаза, когда внизу прозвучала команда спустить стрелы.

И взмыл вверх.

Лестница разлеталась от ударов моих крыльев и лап, и на крышу я поднялся, просто разнеся половину галерей. Я уже не слушал вопли и крики внизу, не обращал внимания на стрелы, что отлетали от моей кожи, ставшей прочной, как броня.

Я думал о том, что нарисовала на моем теле Ева. И чем она это нарисовала. Почему она это сделала? Спрошу, как только увижу…

Половина стены отлетела от взмаха моей руки. Нет, не руки. Лапы. Огромной драконьей лапы, покрытой черной чешуей и отливающей красными огненными бликами. Фыркнул, опускаясь на дорожку сада. Для человека терраса была огромной, для дракона – крошечной. Закинул голову, осматриваясь. Страха не было. Возможно, где-то в моей крови всегда была память об этом: обращении человека в дракона, изменении формы. Посмотрел вниз, поражаясь тому, что вижу на огромное расстояние, слышу бесчисленное количество звуков, различаю бесконечность цветов. И ощущаю запахи. Тонкий запах моей дикарки на том месте, где я стою, после он уплывает дальше, к озеру, в глубине которого я видел резвящуюся рыбу. Первородные выползли на крышу, в каждой башне – лучник, маги уже сплетали силовую сеть, чтобы связать меня. Со стен в меня полетели огненные шары, но что такое огонь для того, кто рожден в огне? Да и разве это огонь?

Повернул голову.

Теперь я видел не только тела, но и ауры окружающих. Я покажу им, что такое огонь! Заметил холодные глаза того самого хлыща, что посмел назвать мою принцессу своей. Где-то внутри меня зародился жар, и крыша озарилась красным пламенем, от которого покатились стражи. Хлыща в последний момент закрыли его воины, укрыли магией и щитами.

Снова посмотрел на озеро. Ева… И эхо силы там, куда она направляется. Портал. Шагнул к самому краю крыши и сорвался вниз, раскрывая крылья…

Идти босиком по холодной земле было неприятно. К тому же серебряное платье цеплялось за все кусты, подол я уже разорвала, дернув слишком сильно.

– Крылатая Богиня Небес! – изумленно прошептал за моей спиной Диос.

Я обернулась на замок. Освещенный факелами и магическими шарами, он четко выделялся на фоне чернильного неба. Семь шпилей взмывали ввысь, на каждом лев и ирис – знаки власти Первородных. А на площадке между ними… огромный силуэт. Длинная шипастая шея, распахнутые крылья. Поток пламени осветил замок, высветив черного дракона, застывшего на краю площадки.

– Не верю своим глазам, – выдохнул коренастый страж. Остальные тоже застыли, пораженно рассматривая того, кого считали мифом.

– Не останавливаться! – рявкнул Виар, и стражи снова заключили нас с Люком в кольцо. – Слишком медленно! На крыло!

Черноглазый крылатый снова подхватил меня, но в воздух не поднялся – несся над землей, почти касаясь ногами травы. Остальные стражи с двух сторон подняли Люка.

– Не подниматься, – снова приказал Виар. – Воздушные ловушки!

Над озером полетели рыбы, но на это прекрасное зрелище сегодня никто не обратил внимания. За спиной раздавались глухие удары, я посмотрела за плечо держащего меня стража и закусила губу. Черный дракон ударил хвостом, и стена замка провалилась внутрь, разнесенная напрочь. Вниз посыпались камни и осколки стекла.

– Линтар, – прошептала я. Дракон замер, повернул голову. На таком расстоянии я не видела его подробно, лишь огромный силуэт на фоне неба. Миг, и дракон сорвался с площадки и уже в воздухе распахнул крылья, понесся в нашу сторону.

– Скорее! – заорал Виар, и его крылья заработали с удвоенной скоростью. А я смотрела, как приближается черная тень…

Но дракон летел слишком высоко, там, где была натянута магическая сеть. Видимо, он почувствовал ее в какой-то момент, потому что резко рванул вниз, сворачивая крылья и пригибая голову к земле. Но то ли поздно, то ли сеть оказалась больше, но дракон закрутился на месте, спутанный ловушкой, и рухнул на землю. Воины окружали его уже со всех сторон, заключая в кольцо и прикрываясь щитами. Я видела на башнях магов, что спешно усиливали сеть, не давая дракону вырваться. Но он сумел встать на лапы, тряхнул головой. Выпустил пламя, разбрасывая стражей. И снова взмыл в воздух, завис, осматривая окрестности, и, раскрыв крылья, стал набирать высоту, уходя все выше к облакам.

– Проклятье, он облетит сеть! Скорее! Портал рядом!

Черная тень дракона почти растворилась в звездном небе, а потом я увидела, как он не летит – падает с неба, отрезая нам путь.

Виар что-то закричал и кинулся к арке портала, которую я уже видела. Один из крылатых все-таки взлетел слишком высоко в попытке размахнуться крыльями сильнее и тут же упал на землю, спутанный сетью. Но остальные стражи даже не замедлились, их основная цель была спасти королевскую семью – меня и Люка.

Дракон стремительно приближался. Дракон… Нарисованный черным грифелем и красной кровью при свете желтого света лампы. Он и воплотился таким: черным, с рубиновым отблеском на чешуе. Темная тень уже зависла над нами, и в самый последний момент, когда я уже видела желтые глаза и острые шипы на длинной драконьей морде, мы провалились в портал, и Люк на ходу разорвал линию силы.

Портал выплюнул нас на границе с Идегоррией, возле зеленых холмов. Виар отпустил меня, и я осмотрелась. Здесь даже пахло так знакомо: водопадами и листвой белых деревьев.

– Будем ждать, перемещение уже засекли, значит, скоро к нам подойдут стражи границы, – сказал Виар. Осмотрел меня внимательно: – Вы не пострадали, Ваше Высочество?

– Нет, конечно, – рассеянно отозвалась я. Чуть улыбнулась. – Спасибо, с вами действительно не страшно… падать.

– Это мой долг, Ваше Высочество, – негромко произнес Виар.

Люк отряхнулся и решительно схватил меня за руку.

– Не хочешь объясниться, сестренка? – со злостью рявкнул он.

– Нисколько! – Я попыталась вырвать руку.

– Ева! Что ты наделала? Отвечай? Ты снова решила опозорить меня?

– Иди ты к демонам, Люк! – заорала я. – Опозорила? Я выйду замуж за Первородного, буду жить с ним и рожать от него детей, хотя меня тошнит даже от его поцелуя! Я опозорила? Что еще мне нужно сделать, чтобы ты был доволен и не упрекал меня памятью отца?