'Фантастика 2025-70'. Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому, чтобы десять раз не дергаться туда-сюда, все общественно- политические ячейки пока работали в прежнем, дореформенном составе. То есть, скажем, Седьмого Управления Пэктусан уже месяц как фактически не существовало, а его первичная организация Союза молодежи так и продолжала действовать и проводить положенные Уставом заседания. Под чутким руководством своего прежнего вожака, товарища Гу — и каким-никаким моим.
Решение оставить меня до поры «с молодежью» продавила Джу. Под тем же самым предлогом — дабы избежать лишней кадровой чехарды. Но имелись на то у Мун Хи и кое-какие иные резоны.
Дело в том, что в партийной организации то же подведение итогов жизни носило характер далеко не формальный, особенно — в последнее время. И вдвойне особенно — в отношении новичков вроде меня. И, по мнению моей начальницы, с подачи Юна и Пака меня бы там сейчас просто «заклевали», придираясь по мелочам — и создали бы мне репутацию, с которой, по одному из любимых выражений Мун Хи, не то что в члены ТПК — не в каждый трудовой лагерь возьмут.
Ну а субботние собрания Союза молодежи обычно проходили достаточно рутинно — за редкими исключениями, вроде того шумного случая с сигаретами курьера Пака или с моим злополучным протоколом сукпак комёль. Саму по себе подобную выхолощенную практику Джу неприкрыто осуждала, но воспользоваться оной, чтобы вывести меня на старте кандидатского стажа из-под удара критиков, не преминула.
В общем, я имел все основания рассчитывать, что очередное подведение итогов жизни пройдет у нас тихо-мирно и сегодня. Соответственно, собрание особо не затянется, и я без проблем успею в госпиталь к Чан Ми — выписка оттуда Ким была назначена на половину восьмого вечера… Но, как на зло, случилось одно из тех самых досадных исключений.
На трех девиц из бывшего отдела контроля качества «Семерки», неких Ан, Мун и Сонг — не слишком хорошо мне знакомых, в колхоз в мае они не ездили, а в ходе реорганизации оказались в Проектно-производственном Управлении — пришла суровая докладная от безопасников. Согласно ей, эта троица распространяла среди коллег провокационные слухи, что, мол, в связи с программой Решительного Рывка открываются новые урановые рудники — для АЭС же потребуется топливо — и по всей стране туда принудительно набирают работников. В Пэктусан якобы тоже вот-вот придет разнарядка — и поедет народ из теплой конторы гнить в смертоносные радиоактивные шахты. Специалисты, простые рабочие — без разницы, там, типа, сейчас все нужны.
Бред, конечно — но надо же хоть чуть-чуть думать, что и где болтаешь!
Услышавший эти вздорные разговоры некий сотрудник Первого Управления в меру сил постарался обнаруженное безобразие пресечь — причем, похоже, пытался сделать все по-хорошему — однако то ли не сообразив, с кем имеют дело, то ли еще почему, но девицы его грубо и недвусмысленно послали. Тот взъярился — и накатал на них эту самую докладную, упирая в ней, правда, не столько на сами сплетни, сколько на хамство в свой адрес. Но и всю предысторию инцидента добросовестно изложил.
Пак Су Бин, непосредственная начальница глупых девиц, вроде как попробовала спустить вопрос на тормозах, однако вмешался вышестоящий руководитель, недавно назначенный глава Проектно-производственного Управления товарищ Хан Ха Джун — и изобличающую троицу бумагу передали на рассмотрение ячейки Союза молодежи.
Судя по всему, Пак Су Бин рук все же не опустила и попыталась выйти на меня как на второго секретаря ячейки — звонила сегодня к нам в приемную. Но я в этот момент сидел у Джу, и начальница Управления велела секретарше ни с кем нас не соединять — если, конечно, это будет, к примеру, не Председатель Правления Юн. Выйдя же наконец из кабинета Мун Хи и узнав, что меня искали из отдела контроля качества, я туда добросовестно перезвонил, но тхэквондистку на месте уже не застал — тоже ушла на подведение итогов.
Так-то все бы ничего — Гу крови провинившейся троицы вовсе не жаждал — но в коллективе у девиц нежданно нашлись ярые недоброжелательницы. Не знаю уж, кто там что с кем и когда не поделил, но одна за другой с мест принялись вскакивать голосистые особы — и призывать на головы несчастных сплетниц всякого рода страшные кары. Вплоть до передачи материалов дела в Кукка анчжон повисон!
Бедные Ан, Мун и Сонг, кажется, только теперь осознали, насколько вляпались. Принялись путано оправдываться — что происходило все, дескать, иначе, что вовсе не то они имели в виду, что больше так не будут… Одна из них — довольно симпатичная стройняшка Сонг — в итоге горько расплакалась, а пухленькой Ан в какой-то момент сделалось дурно — пришлось прибегнуть к нашатырю.
Впрочем, сыскались у троицы и защитники.
Вступиться за них попыталась Пак Да Соль — моя бывшая подчиненная по полеводческой бригаде, загремевшая тогда из колхоза в больницу. Правда, сейчас в результате она сама чуть не оказалась «затоптана» критиками. Из зала ей припомнили, что она тоже частенько бывала несдержана на язык — и даже обозвали сообщницей негодниц. Но тут нашла коса на камень: у Пак, в отличие от Ан, Мун и Сонг, друзей и подруг в ячейке нашлось побольше — и понеслось!
Через некоторое время истошно орало друг на друга уже, почитай, ползала.
Товарищ Гу, надо сказать, ситуацию как-то из-под контроля упустил и позволил страстям разгореться — а потом их стало уже так просто не потушить. До поры не вмешивался в происходящее и я. Но часики неуклонно тикали, собрание затягивалось, а у меня, напомню, на этот вечер еще имелись планы. Да и дурех-девиц, честно говоря, было немного жалко: похоже, чаша весов медленно, но неуклонно склонялась не в их пользу. И если пустить дело на самотек, тут, пожалуй, и впрямь легко могло дойти до Кукка анчжон повисон! Причем не только у этих троих, но и у Пак Да Соль до кучи — а ее я по старой памяти числил среди своих и в обиду давать уж точно не собирался.
Ну и кроме всего прочего, всякое вмешательство Госбезопасности в дела Пэктусан по-прежнему оставалось крайне нежелательным — пусть и стало бы уже не столько нашей с Джу проблемой, сколько заботой Председателя Юна и полковника Кана. И тем не менее.
Так что в какой-то момент я решительно поднялся из-за стола президиума и потребовал тишины.
— Товарищи! —
