Бойтесь напуганных женщин - Лариса Кондрашова

Правда, для камина нужно, чтобы в доме жили двое людей. Кто это сказал? Тоня так считала. У камина, верила она, нужно сидеть обнявшись, вдвоем с любимым человеком. А потом и втроем со своим ребенком…

Через поселок проходит сетевой газ. Уж могла бы поставить себе котел, сделать в огороде септик никто не мешает. Почему до сих пор не сделала? Да потому что прав Леонид Петрович: она приехала сюда на время, пересидеть, а потом вернуться в родной город.

В самом деле, пусть и не столица, но город-то краевой, в нем все как у людей: три театра, филармония, концертный зал, в котором стоит настоящий большой орган… Можно подумать, что она ходит в концертный зал чаще чем раз в год!

И вообще, почему люди так стремятся жить в больших городах? Чтобы иметь возможность ездить в общественном транспорте или стоять в автомобильных пробках? Чего им не хватает в таких вот поселках? Общения?

Но вот Тоня прожила в Раздольном десять месяцев. Почти без общения, и ничего… Да и общение вполне можно организовать. Найти для себя друзей, перед этим выйдя замуж за Дмитрия, и ходить друг к другу в гости. Если же приспичит приобщиться к культуре, можно спокойно съездить в краевой центр, сходить в этот самый театр, переночевать в гостинице…

О Господи, слышала бы мама, как ее дочь планирует свои приезды в город, совсем забыв, что там находится родительский дом…

Поймав себя на этих рассуждениях, она улыбнулась. Теперь уже не кто иной, как сама Тоня, уговаривает себя остаться в Раздольном и подсчитывает плюсы такой жизни. И при этом моется в таком примитивном душе — вспомнить хотя бы ее шикарную ванную в родном городе, — чтобы пойти на свидание с мужем, который при самом удачном раскладе их встречи ни за что здесь не останется!

Тоня самой себе удивилась: неужели она допускает, что можно вернуться к Михаилу?

Уж лучше думать о том, как облагородить свой быт. По крайней мере душевую кабину можно купить готовую — вон их сколько даже в районном хозяйственном магазине! — и не стоять под ржавой лейкой в загородке, сделанной из клеенки!

Кстати, а почему она не сказала Лавру о том, во сколько у нее встреча с Михаилом? Он же пообещал находиться поблизости! И как раз в эту минуту у калитки кто-то позвонил.

Только она его помянула, как он и в самом деле тут как тут. А кто еще может прийти к ней вечером? Интересно, они с Михаилом уже виделись, или тот не станет показывать посельчанам и, конечно же, Тоне, что приехал в Раздольный вслед за Лавром?

Пришлось Тоне наскоро набрасывать на мокрое тело махровый халат и бежать к калитке, открывать.

Но пришла Надя.

— Я тебя из душа вытащила, извини!

— Могла бы просто зайти и без звонка. Что ты как посторонняя?

— А вдруг у тебя Джек по двору бегает?

— Я его днем не выпускаю, — сказала Тоня. — Тебе что-нибудь нужно?

— Нужно. Восстановить статус-кво.

— А попроще?

— Мы должны объясниться. При этом твоем Лавре-Гришке как-то было неудобно…

— Ладно, займись пока чаем, а я все-таки домоюсь и воду вынесу.

— Собираешься куда?

— А то ты не знаешь! Конечно же, на свидание с мужем.

— Свидание! — фыркнула Надя. — Пригласила бы его к себе в дом.

— Не хочу. Серьезные дела в отношении развода стоит вести на нейтральной территории.

— Значит, все-таки развод? А мне показалось, он надеется…

— И напрасно!

— Ну ладно, иди домывайся. Несмотря ни на что, я хочу жить в Раздольном без того, чтобы ссориться здесь со своей лучшей подругой.

Тоня быстренько окончила свои водные процедуры, убрала за собой и пошла к Наде на кухню. А подруга, оказывается, с вареньем заявилась. Земляничное. Душистое. Но не ее заслуга в том, что бывшая хозяйка оставила Наде свои припасы.

— Присаживайся! — Надя подвинула ей табуретку.

— Нечего нам выяснять! — Тоня забыла, что почти помирилась с Надей, и опять себя накручивала. — Ты же приехала сюда из-за Мишки? Чтобы приглядывать за мной? А сегодня мы с ним расставим точки над i, и ты можешь уехать на родину. Чего тебе торчать в этой дыре?

— Так вот что ты напридумывала! — удивилась Надя. — Решила, что я у Мишки твоего вроде на службе, вроде засланного казачка при тебе состоять? А вот этого вы не хотите? — Она сделала неприличный жест. — Чтобы я в угоду Страхову согласилась жить в глубинке? И ради него дом купила? И договор с директором совхоза заключила?.. Да если хочешь знать, я всегда мечтала жить где-нибудь на краю света! Одно время даже хотела на Сахалин уехать… Да как раз Грэг подвернулся. Между прочим, я сегодня хотела с тобой помириться и выпить за помин его души… Что ты на меня так смотришь? Брезгуешь?

— Надюша, ты что? — смутилась Тоня, ужаснувшись глубине своей неприязни к подруге. — Ничего плохого я о тебе не думаю. Так сложилось. То есть, может, по мнению человека честного и законопослушного, я должна была бы тебя… как-то не так к тебе относиться. Но потом подумала: имею ли я право тебя судить? В любом случае, кроме тебя самой, строже этого никто не сделает.

— Так получилось, и уже ничего не исправить. Даже если я вдруг надумаю уйти в монастырь, чтобы замаливать свои грехи… Просто в тот момент я не думала о последствиях. О том, что Грэг может умереть и что я совершаю преступление… Это я-то, юристка несчастная… Дошла до ручки и, как говорится, в состоянии аффекта… Нет, вру, я все продумала и не нашла лучшего выхода. И готова была понести наказание. Но уж никак не в американской тюрьме…

— Послушай, — наморщила лоб Тоня, чувствуя, что она упускает какой-то очень важный момент, — а Мишка не объяснял тебе, как он узнал насчет Грэга? Ну, что тот умер…

— Нет, он это свое знание никак не объяснял.

— И ты ему поверила?

— А чего бы ему врать?

— Ну мало ли, например, чтобы держать тебя на крючке… А меня он собирался держать твоим проступком. Умный человек. И опасный. Понимает, что я на многое соглашусь ради подруги…

Надя судорожно припала к ней.

— Не обращай на меня внимания. Это все мое нездоровое состояние. Я ни на минуту не забываю о Грэге. И приехала сюда в самом деле для того, чтобы очиститься. Безо всяких высоких слов. Просто жить здесь, на природе, и работать до седьмого пота… Ну поверь, если бы я могла вернуть то самое время, когда мне в голову пришла эта ужасная мысль, я бы это сделала… То есть я хотела сказать, что ничего такого не сделала бы!

— Между прочим, — мрачно проговорила Тоня, — я подумала, что и сама бы с удовольствием подсыпала что-нибудь Михаилу. Я, наивная, считала, что для того, чтобы избавиться от него, достаточно куда-нибудь уехать… Убьет он меня сегодня.