Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Валерьевич Исаев

«Верховный достал свою карту с расположением резервов Ставки, долго и пристально ее рассматривал. Мы с Александром Михайловичем отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.

— А какое «иное» решение? — вдруг подняв голову, спросил И.В. Сталин.

Я никогда не думал, что у И.В. Сталина такой острый слух. Мы подошли к столу.

— Вот что, — продолжал он, — поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда. Откуда и какие войска можно перебросить для усиления сталинградской группировки, а заодно подумайте и о Кавказском фронте. Завтра в 9 часов вечера снова соберемся здесь»[134].

Судя по всему, обстановка под Сталинградом обсуждалась 28 сентября 1942 г., когда в Кремле были Рокоссовский и Малинин. Как мы знаем, в этот момент произошло создание Донского фронта. После ухода Рокоссовского и Малинина Жуков и Василевский пробыли у Сталина еще около часа. Что они могли обсуждать? Фраза про Кавказский фронт звучит не очень убедительно, тем более что в дальнейшем тема этого фронта на страницах «Воспоминаний и размышлений» развития не получила. Учитывая дальнейшее развитие событий, более правдоподобно выглядит вариант «а заодно подумайте и о Западном фронте». Опять же до Рокоссовского и Малинина в Кремле присутствовали командующие с Западного и Калининского фронтов (Конев, Пуркаев, Соколовский). Они тоже не могли похвастаться громкими успехами под Ржевом. Точно так же, как наступления Сталинградского фронта, сражение за Ржев приняло характер позиционной «мясорубки». На следующий день поздно ночью (0.25–2.10) Жуков присутствует в Кремле вместе с Василевским, Пуркаевым и Коневым. Скорее всего, наметки будущего плана осенне-зимней кампании появились именно в эти дни. Были вчерне определены контуры будущих «Марса» и «Урана» — двух операций, предусматривающих окружение крупных сил противника фланговыми ударами.

О каком же «ином решении» могла идти речь? Сам по себе разгром наступающей группировки противника фланговыми ударами является классикой ведения оборонительного сражения. Можно даже привести в качестве примера разгром Деникина в 1919 г., к подготовке которого имел прямое отношение сам И.В. Сталин. Наступление на большую глубину в той или иной мере всегда приводило к поглощению сил наступающего пространством и растягиванию флангов. Обычно обстановка становилась благоприятной для перехода в контрнаступление с замедлением продвижения противника вперед. Наступающий паровой каток переставал поглощать резервы, и они могли концентрироваться в удобных для контрудара районах без оглядки на сиюминутные потребности обороны.

Особую пикантность ситуации под Сталинградом придавал разрыв между войсками групп армий «А» и «Б» в сальских степях. Когда немецкая 4-я танковая армия в августе 1942 г. наступала на Сталинград, Г. Гот оставил на фланге остатки 51-й армии. Уничтожать их не было ни сил, ни времени. Здесь же собирала под свое крыло остатки разбитых соединений и часть поступающих извне резервов 57-я армия. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы задуматься о нанесении контрудара с позиций, занимаемых 51 и 57-й армиями.

Сама по себе идея удара Сталинградским и Донским фронтами витала в воздухе. Вопрос был в направлениях ударов и наряде сил для их нанесения. От места и времени, где наносились фланговые удары, в конечном итоге зависел успех наступления. В советской мемуаристике практически игнорируется период формирования плана ноябрьского контрнаступления. Может создаться впечатление, что уже в сентябре 1942 г. был готов план, впоследствии получивший кодовое наименование «Уран». Сразу же возникает вопрос: «А почему тогда ждали до ноября?» В действительности план советского контрнаступления сложился далеко не сразу. Даже если сместить разговор о «другом решении» с 12 на 27–28 сентября, остается еще почти два месяца до начала контрнаступления.

Неочевидные на первый взгляд трудности были как с северной, так и с южной ударной группировкой для «канн» — классической операции на окружение наступлением на фланги противника. Основной проблемой, с которой сталкивалось планирование операций на левом крыле Сталинградского фронта (т. е. к югу от города), была слабость дорожной сети. Железные дороги, подходившие по заволжским степям к Сталинграду с востока, с трудом справлялись со снабжением обороняющей город 62-й армии. Попытки сажать на эти же транспортные капилляры крупную ударную группировку были бы чистым авантюризмом. 51 и 57-я армии могли быть лишь незначительно усилены и могли решать вспомогательную задачу. Главная ударная группировка советского контрнаступления могла опираться только на развитую дорожную сеть к северу и северо-западу от Сталинграда. Т. е. там, где был, очевидно, слабый фланг противника, нельзя было создать группировку для сокрушительного удара на большую глубину — ее нельзя было бы нормально снабжать.

«Иные решения» снизу.

Следующим этапом в планировании контрнаступления стал обмен проектами с командующими фронтами. 6 октября командование Сталинградского фронта направило в Ставку документ, излагающий основную идею контрнаступления. В нем, в частности, говорилось: «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда нужно искать в ударе сильными группами с севера, в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении Абганерово и далее на северо-запад, т. е. тоже на Калач»[135]. Если кандидат на проведение контрнаступления с юга был известен, то как и какими силами действовать с севера, нужно было еще решить. С севера контрудар мог быть нанесен силами Донского фронта. Войска фронта занимали нависающее положение над тылами 6-й армии в Сталинграде. Коммуникации, подходившие к тылам Донского фронта с севера, обладали достаточной пропускной способностью для снабжения крупной ударной группировки. Но защита флангов противника здесь была намного прочнее. Однако основные усилия Донского фронта в сентябре 1942 г. сосредотачивались на левом фланге, где не прекращались попытки пробиться на соединение с 62-й армией.

Ставкой были запрошены соображения относительно возможностей нанесения контрудара у К.К. Рокоссовского. Вечером 7 октября 1942 г. в адрес командования Донского фронта с копией командующему Сталинградским фронтом направляется директива Ставки ВГК № 170644:

«В целях разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленных левофланговых 57 и 51 армий в общем направлении оз. Цаца — Тундутово.

Срок примерно 20 октября.

Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань — Алексеевка, для чего разрешается использовать сверх войск, находящихся на фронте, семь подходящих дивизий.

Намеченную Вами на ближайшие дни операцию с коротким ударом на Сталинград проводить независимо от данных указаний.

Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября»