Два лица одной тени - Дарья Сергеевна Кожевникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, к счастью, Загоров был рядом. Не подыскивал ответы, а сам опять начал спрашивать:
– Я бы хотел знать, на каком основании вы считаете ее в чем-то замешанной. Вы можете сейчас мне ответить, что это тайна следствия, но давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Я, как вы понимаете, все равно найду способы быть в курсе дел.
– Я понимаю. – Следователь явно был не в восторге от создавшихся условий, в которых ему сейчас приходилось работать, но выбора не было. Поэтому предпочел сотрудничать, что бы при этом ни испытывал к Владу в душе. И подчеркнуто бесстрастно начал перечислять причины, заставившие его приехать к Женьке, помимо факта нападения на ее дом. Влад слушал очень внимательно. О показаниях Гривы, действительно оказавшегося Василием Жеребкиным, сотрудником МВД, не верить которому у его коллег пока что не было повода. Тоже подкорректировав свой рассказ, тот заявил, что видел Женьку в компании с убийцей Степана Резакова незадолго до совершения преступления, и именно в упомянутом ГСК. Почему он заинтересовался этой парочкой? Потому что подозрительный гражданин, замеченный в компании с Женькой, и раньше попадал в поле его зрения как второстепенный фигурант в деле об уличной драке. Но был опрометчиво отпущен, а позже выяснилось, что документы у него фальшивые, а в паспортной базе данных такая личность вообще отсутствует.
– Допустим, так и было, – согласился Влад. – Профессиональное внимание, профессиональная память… И гражданин Жеребкин действительно узнал случайно встреченного подозрительного субъекта. Но вот как он по нему смог выйти на Женьку… Александровну? – добавил он, покосившись в ее сторону. Жест получился естественным, но Женька сразу поняла, что не случайным: взглядом Влад призывал ее к спокойствию.
– Владлен Валентинович… извините… но мне кажется, вы сейчас пытаетесь провести свой собственный допрос… не имея, в отличие от меня, на это служебных полномочий, – сказал следователь, теряя терпение.
– В первую очередь я просто хочу убедиться, что ваши обвинения в отношении Женьки не голословны. И что вы имеете действительно веские основания ее в чем-то подозревать.
– Основания есть, и вы это прекрасно знаете, не хуже меня. Так получилось, что на этой улице имеется несколько камер, с которых мы успели снять показания. По ним выходит, что Евгения Александровна действительно отсутствовала прошлой ночью дома, и вернулась только под утро, намного позже того, как вы сами к ней сюда приехали.
– Но ведь одна? А не с неопознанным гражданином?
– Одна, – подтвердил следователь, не подозревая о расставленной сейчас Владом ловушке. – Но вы же не станете отрицать, что, приехав, не застали ее дома?
– Нет, этого отрицать я не стану, – медленно произнес Влад. – Но считал это сугубо личной проблемой.
– Теперь вам придется пересмотреть свое мнение.
– После того как вы докажете, что в ГСК была действительно она.
– Владлен Валентинович… То, как вы сейчас защищаете Евгению Александровну, заставляет подозревать, что вы тоже как-то замешаны в ее ночной деятельности.
– Прежде всего я ее защищаю потому, что она – моя женщина. – Пальцы Влада шевельнулись и снова замерли на подлокотнике. Женьке, хорошо его знающей, сразу стало понятно: он не без труда сдерживает сейчас свою знаменитую загоровскую вспышку гнева. Причиной которой является, скорее всего, не этот допрос, а вся ситуация в целом, включая уже доказанное предательство Эллы. Ведь если бы записи действительно изъяли с каких-то камер по дороге, а не приняли из рук передавшей их Эллы, то следователь точно бы знал, что к дому по улице Женька шла не одна. Но он только что уверенно подтвердил Владу обратное. Значит, видел только Женькин путь от калитки до дома.
– К тому же беременная, кстати говоря… – продолжил тем временем Влад. – Так что я сейчас пекусь не только о ее спокойствии, но еще и о здоровье. Мы, Загоровы, очень ценим свою кровь, в ком бы она ни текла… и на какой бы стадии развития это ни происходило.
Совет Корнея упомянуть Женькино положение пришелся весьма кстати! Следователь, только что, судя по его виду, готовившийся к дальнейшему нападению, словно поперхнулся и резко сбавил обороты. Сообщил куда более миролюбиво, чем минуту назад:
– Так получилось, что она была опознана. Это был личный информатор Жеребкина, по стечению обстоятельств тоже в этот вечер оказавшийся в ГСК.
– И вас это стечение нисколько не удивляет? А еще… насколько этому информатору можно верить? С учетом того, что Женька вообще редко выходит из дома и ее мало кто может знать настолько хорошо, чтобы легко и быстро опознать в любой обстановке?
– Именно этому человеку можно верить вполне. Потому что Евгению Александровну Павлову опознал ее родной брат по матери, Валерий Бражников.
– Этот?.. – Влад всем своим видом выразил пренебрежение к такому свидетелю и пояснил: – Последний раз они виделись с Женькой, если мне не изменяет память, больше десяти лет назад. А еще, насколько мне известно, этот парень был не в ладах с законом. Можно ли вообще доверять его показаниям?
– Но вы же не станете отрицать, что Евгении Александровны прошлой ночью не было дома?
– Нет. Этого отрицать я не стану. Но я уже говорил, что причины, по которым она уходила, слишком личные для огласки. Разве что в крайнем случае. Алексей Прокофьевич… – Женька даже не заметила, когда следователь успел представиться, но тем не менее Влад уверенно назвал его имя-отчество. – Я готов поручиться за Женьку. Если потребуется подписка о невыезде, она ее даст, под мою личную ответственность. Если потребуется залог, я его внесу.
– Если потребуется поддержка прокурора, вы ее получите, – не удержался от шпильки следователь.
– Я надеюсь, что до этого не дойдет. Нет смысла кидаться в крайности там, где можно достичь компромисса.
– Тогда мне потребуются ее показания. И я буду на них настаивать, потому что речь идет об убийстве.
– Хорошо. – Вроде как соглашаясь, Влад взглянул на часы. – Но мы можем перенести этот допрос на завтра? С учетом Женькиного положения и пережитого сегодня стресса? А еще я буду настаивать на том, чтобы перед этим ее так называемый братец официально ее опознал! Потому что очень сомневаюсь, что он вообще помнит, как она выглядит.
