Пепел (Бог не играет в кости) - Алекс Тарн

— Я куплю у тебя слиток. За стократную цену. Двадцать миллионов. Подумай… только думай быстрее, больше не предложу. Ну? Жизнь и двадцать миллионов! Все равно ведь Отто выбьет из тебя… но тогда уже бесплатно, вернее, за боль, страшную боль… за смерть! Ну?!

Тяжело дыша, он смотрел на Берла и ждал ответа. Если бы знать, отчего он так испугался… «Им действительно есть что скрывать», — сказал Мудрец в последнем телефонном разговоре. Но что? Какая разница между тридцать восьмым и сорок четвертым годом?.. Погоди, погоди… что он там бормотал себе под нос про зубное золото? Зубное!.. Догадка зажглась у него в голове, как мощный прожектор, разом осветив все вокруг, ударив отраженными лучами в ненавидящие глаза Шульца напротив. Это было золото, переплавленное из вставных зубов, из обручальных колец, сережек и нашейных цепочек! Зубное золото людей, умерщвленных газом на конвейерах смерти Аушвица и Треблинки, Хелмно и Собибора, замученных в мясорубках Дахау и Маутхаузена, Бухенвальда и Терезиенштадта! Золото, извлеченное из пирамид человеческого пепла методом просеивания.

— Ты не знал… — прошептал Шульц. — Не знал… снова взял меня на пушку, а? Впрочем, какая разница… Ты не знал, зато твои боссы знали. Теперь, небось, заварите кашу в своих паршивых газетенках? Побежите, высунув язык, жаловаться в свои вонючие суды, звонить по всему миру, выколачивать новые миллиарды из наших подвалов? Ненавижу… будьте прокляты… давишь вас, давишь, а вы все ползете, как клопы, клопы, поганые, мерзкие клопы!

Последние слова он уже кричал, брызгая слюной и тыча Берла в грудь указательным пальцем. Сверху по лестнице бежали на крик Отто и обе девицы. Берл улыбнулся. Вот она, желанная суматоха. Жаль только, лично ему она уже ничем не поможет…

— Отто! — Шульц буквально задыхался от ярости. — Отто! Я хочу, чтобы он жил у тебя долго, очень долго… и чтобы до самой смерти помнил каждую секунду в отдельности. Понял? Если ты дашь ему умереть быстро, то я тебя… я тебя…

Он резко повернулся и бросился вверх по лестнице. Клара и Фанни остолбенело смотрели ему вслед. Скорее всего, они впервые видели своего босса в таком состоянии.

— Какой-то он у вас нервный, девочки, — пожаловался Берл. — Совсем не бережете начальника.

Но девушки даже не посмотрели в его сторону. Теперь все их внимание было приковано к Отто. Настал его час; долговязый садист выглядел преисполненным жреческой важности. Он медленно обошел вокруг стула, на котором сидел Берл, и встал перед ним в задумчивой позе, уперев руку в подбородок, подобно скульптору, пытающемуся разглядеть контуры великого творения в бесформенной глыбе мрамора.

— Какая у нас программа, господин Потрошитель? — жизнерадостно спросил Берл. — Что ж вы все молчите-то? Когда разговаривать будем?

Отто издал недовольное рычание, как вампир, которого оторвали от пульсирующей вены. Видимо, Берл сбил его с мысли. Одним движением он выхватил из кармана моток липкой ленты, оторвал кусок и залепил Берлу рот.

— Заткнись!.. — его голос оказался неожиданно пискливым. — Говорить потом будем. Сначала я тебя слегка обработаю… часик-другой…

Садист по-волчьи облизнулся и взял со столика скальпель.

«Ну вот, — подумал Берл. — Начинается…»

— Пойдем, Фанька, — сказала Клара. — Не могу на это смотреть…

— Ты иди, а я посмотрю, — Фанни уселась в кресло. — Страсть как люблю ужастики.

Пожав плечами, Клара ушла наверх. Отто, наклонившись над Берлом, легкими касаниями водил скальпелем по его телу. Глаза садиста были полузакрыты, он еле слышно мурлыкал. Это походило на любовную прелюдию.

— Не боись, — зачарованно прошептала Фанни. — Сейчас он резать не будет. Сначала всегда идут ногти…

И вправду, наигравшись со скальпелем, Отто взял в руки щипцы.

— Что я говорила? — торжествующе пискнула Фанни.

Сверху открылась дверь.

— Фанни, быстро иди сюда! — это был голос Клары. — Мне нужна твоя помощь.

— Черт! — с досадой воскликнула Фанни, вскакивая на ноги. — На самом интересном месте… Отто, миленький, умоляю, не начинай без меня, ну пожалуйста! Я мигом!

Она бегом бросилась вверх по ступенькам.

«Вот они, женщины… — меланхолически подумал Берл. — Ведь сначала казалась такой сердобольной… а Клара — наоборот. Загадка… Скорей бы он уже начинал».

Отто и в самом деле решил подождать. Как всякий большой артист, он предпочитал выступать при зрителях. Стоя над Берлом, садист ласково гладил его щипцами по щекам и подбородку. Сверху послышались шаги; Фанни возвращалась. Берл закрыл глаза.

— Зачем? — разочарованно пропищал Отто. — Лучше бы держал открытыми… Фанечка, садись, я начинаю.

— Не начинай, — сказал Колькин голос. — Кончать приятнее.

Что-то со звоном упало на каменный пол. Щипцы? Берл раскрыл глаза. Отто, вращая удивленными глазами, оседал на пол прямо перед ним. В спине у него торчал нож. А в дверном проеме стоял Колька Еремеев и, покачивая головой, обозревал комнату. Берл возмущенно замычал.

— Это ничего, что я помешал?.. — невинно спросил Колька, не трогаясь с места. — А чего ты мычишь-то, кацо? Развязать, что ли?

Такси мучительно продиралось через вечерние пробки по направлению к дюссельдорфскому аэропорту.

— А чего тут рассказывать? — неохотно процедил Колька. — Чего тебе непонятно? Ну, не пришел ты. Полчаса я подождал, а потом понял: что-то тут не тоё.

— Как понял? А вдруг я просто не пришел, потому что сволочь?

— Нет… — Колька покачал головой. — Что ты не сволочь, это я знал. После нашего разговора ты бы убился, но пришел. А коли не пришел, значит, не дали. А кто не дал? Ну, короче, прикинул я хвост к носу и вспомнил об этом доме…

К берлову удивлению, пыточный подвал оказался не в турагентстве, а в сером двухэтажном доме, том самом, за которым он следил накануне. Как им удалось перетащить его, бессознательного? Впрочем, если наркотик действовал только на голову, то тащить даже не пришлось, достаточно было довести до машины, поддерживая с обеих сторон — типа, плохо стало человеку. Так или иначе, это объясняло фаннины жалобы относительно тяжести…

— Как догадался? — Колька пожал плечами. — Ну как… Ты же вчера его пас, этот дом. Глаз не отрывал. Ежу понятно. Ну вот. Решил проверить. Пришел сюда, подождал. Дверь закрыта, на окнах решетки, улица людная, не взломаешь. Уже уходить хотел, а тут мужик этот седой выскочил, весь в растрепанных чувствах. Выскочил, как ошпаренный, и сразу побег такси ловить. А дверь-то у них стальная, изнутри запирается, ключом, сама не защелкивается. Это тебя и спасло, кацо. Вошел я. Только осмотрелся, как эта белая вышла. И сразу полезла ногами размахивать… а потом еще и с ножичком. Ну, тут я и понял, что не ошибся. А дальше просто. Почикал я их всех, поодиночке. Ее же ножиком и почикал. Счастливый ты, кацо, что и говорить.

— Действительно, просто, — согласился Берл. — Слушай, Коля…

— Ладно, ладно, — перебил его Колька. — Кончай тут кисель разводить. За тобой должок, ясное дело. Ты лучше скажи, зачем ты за мной в аэропорт увязался? Провожаешь?

— И это тоже, — Берл усмехнулся. — А заодно у меня там дельце имеется, в аэропорту.

— Седой?

Берл кивнул.

До посадки на цюрихский рейс «Люфтганзы» оставалось еще около часа. Господин Шульц читал газету, сидя в зале ожидания для пассажиров первого класса. Берл, отдуваясь, плюхнулся рядом на диван.

— Фу… забегался, пока вас отыскал, Эрни. Вы не представляете, сколько тут рейсов на Цюрих… Сидите, сидите…

Шульц вздрогнул и отложил газету.

— Да что вы так затравленно на меня смотрите, Эрни? — недоуменно продолжил Берл. — Я же вас предупреждал насчет Отто. А вы думали, шучу?

— Клара?.. Фанни?.. — банкир с трудом выдавливал слова.

Берл скорбно вздохнул:

— Увы… завяли рейнские розы. А какие были мастерицы плаща и кинжала! Вернее, бикини и шприца! Кстати, один шприц я даже захватил, на память. Мгновенная остановка сердца… ну, вы знаете.

Банкира передернуло:

— Что вы от меня хотите?

— Дружбы… нет, шучу. Ответьте мне на один вопрос, Эрни: куда потом идут эти слитки? Саудовским шейхам? Не напрямую же торговцам оружием?

Шульц пожал плечами:

— Неужели вы думаете, что я вам что-нибудь расскажу? Вы можете убить меня, но что это даст? Допустим, вы выиграли эту партию, допустим, вы даже выиграете еще несколько… ну и что? Нас все равно намного больше, мы намного сильнее, мы можем позволить себе сколько угодно поражений. Вы — нет. Первое же ваше поражение закончится уничтожением. Кости не могут все время падать в вашу пользу, разве это непонятно?

— Вы, несомненно, слышали о физике по фамилии Эйнштейн, — небрежным тоном сказал Берл, доставая из кармана красный одноразовый шприц. Шульц молчал, глядя на него остановившимися глазами.