Ирландский предатель - М. Джеймс

— Я знаю. — Мускул на челюсти Найла снова дергается. — Грэм сказал мне сегодня вечером, что Коннор планирует вернуться домой. Он недоволен тем, как это делается, но я думаю, что он выбирает свои сражения… на данный момент. — В его голосе слышится предупреждение, которое я сразу понимаю, заставляя мой желудок скручиваться от беспокойства. Я очень хорошо знаю, что мой отец намерен использовать меня, чтобы манипулировать Коннором, и что Коннор точно так же не желает, чтобы им манипулировали. Очень скоро я буду разрываться между тем, чтобы быть послушной дочерью своего отца и верной женой своего мужа, и это не та должность, которая мне нравится. Это даже не та должность, с которой я уверена, что готова справиться.

— Скажи Лиаму. — Я делаю два шага к Найлу и вижу, как он вздрагивает, его руки сжимаются в кулаки по бокам, как будто он пытается сопротивляться повторному прикосновению ко мне. — Скажи Лиаму, что Коннор возвращается домой, и убеди его… — Я делаю вдох, пытаясь звучать более разумно, менее безумно. — Убеди его уступить место своему брату, отступить. Коннор позволит ему и Ане уехать из Бостона, если он откажется от этого. В этом нет необходимости… не обязательно должна быть война.

Найл вздыхает.

— Девочка, я склонен согласиться с тобой. Но ты, как никто другой, знаешь, что Лиам не такой разумный, каким был когда-то. Он озлоблен против тебя и твоего отца и полон решимости обеспечить своему ребенку право первородства, как он это видит.

— Это Анастасия подталкивает его к этому? Она хочет этого для их ребенка? Потому что ты знаешь, что таблица никогда не примет…

— А ты думаешь, они примут в свою среду банду английских головорезов? — Найл усмехается. — Сирша, ты можешь думать что угодно о позиции Лиама, но ты не можешь притворяться, что Коннор поступает по правилам не больше, чем его брат.

— Я знаю. — Я с трудом сглатываю, глядя на Найла. Теперь он развернулся от меня, как будто готов выбежать из комнаты так же быстро, как и вошел. — Если начнется война, Найл… война между двумя братьями, она может стать кровавой. Никто не хочет этого…

— Я не уверен, что это так, девочка, — серьезно говорит Найл. — Что касается того, кто этого хочет, что ж, это еще предстоит выяснить. Коннор пользуется поддержкой альянса. Я сказал Лиаму, что его шансы удержаться на этом месте невелики, но, как ты хорошо знаешь, в последнее время он не очень склонен прислушиваться к моим советам, даже если они продиктованы благими намерениями. Если бы это было так, что ж, тебя бы здесь не было. Ты была бы уже замужем за ним и, без сомнения, носила бы его ребенка. При этих словах в глазах Найла мелькает что-то похожее на ревность, хотя в этом не было бы никакого смысла. Как он мог ревновать к тому, чего даже никогда не было?

Он тянется к двери, отодвигаясь от меня.

— Я, пожалуй, пойду, девочка, — говорит он, открывая дверь. — Прежде чем я сделаю то, о чем нам обоим потом придется пожалеть.

Я застыла на месте, потеряв дар речи. Но ничто так не захватывает мое дыхание, как вид Коннора в коридоре, когда Найл открывает дверь, выходя из моей комнаты.

21

КОННОР

На мгновение все, что я вижу, это красный цвет. Дверь резко закрывается за Найлом, скрывая от меня бледное лицо Сирши. Тем не менее, я приближаюсь к нему в два шага, яростный гнев горячо горит в моих венах. Найл не замечает меня, пока не становится слишком поздно, что дает мне преимущество. Я хватаю его за рубашку в кулаках, почти отрывая его от пола, и толкаю обратно к стене, мои зубы стискиваются так сильно, что кажется, они вот-вот треснут.

— Какого хрена ты, по-твоему, делаешь в комнате моей невесты, Фланаган? — Рычу я. — Лучше бы у тебя было чертовски убедительное объяснение.

— Убери от меня свои грязные руки. — Найл сильно толкает меня в грудь, отрывая от стены, когда сталкивается со мной лицом к лицу. — У тебя есть наглость, Макгрегор, вести себя так, как будто у тебя вообще есть какая-то власть надо мной. Я человек твоего брата и всегда им буду.

— Который жаждет женщину, которая должна была стать женой моего брата, а? — Я поднимаю бровь, глядя на него, делая еще один сердитый шаг вперед. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Я зашел проверить, как она, — огрызается Найл. — Она выглядела так, словно по дороге в свою комнату ее облапали, вся на взводе. Я хотел убедиться, что ты не…

— Забрал то, что ты хочешь для себя?

— Осторожнее, Макгрегор, — предупреждает Найл. — Твоя ревность берет над тобой верх. Это не самый лучший образ для лидера.

Я смотрю на него, кипя от злости. Я ревную? Я сказал Сирше, что у нее могут быть другие любовники, это не слова ревнивого мужчины. Но это после того, как я насыщусь ею после того, как она родит моего наследника и выполнит свой долг, именно то, что, по ее словам, для нее важнее всего остального.

— Я собираюсь лишить ее девственности, — рычу я. — Это не ревность. Это мое право. Мое, а не твое или любого другого мужчины, Найл Фланаган.

— Куплено и оплачено, хм? — В глазах Найла тоже мелькает вспышка гнева. — Я ничего другого и не ожидал от такого человека, как ты, Коннор Макгрегор. — Он делает паузу, делая еще один шаг назад, прежде чем я успеваю снова обратиться к нему. — Я просто надеюсь, что ты осознаешь, что ты приобрел, прежде чем тебе придется заплатить за это кровью.

Видения моего кулака против его челюсти танцуют в моей голове, но Найл уже шагает к лестнице. Я говорю себе, что с моей стороны было бы хуже, если бы я погнался за ним, и вместо этого поворачиваюсь к двери Сирши, резко стуча в нее сжатым кулаком.

Она открывает ее почти сразу же.

— Коннор, — выдыхает она, ее лицо такое же бледное, как и раньше. — Коннор, ничего не случилось. Мы говорили о том, что ты возвращаешься, вот и все…

— Я тебе верю, — быстро говорю я, обрывая ее, и ее глаза расширяются.

— Серьезно?

— Да, — коротко отвечаю я ей, — потому что ты не идиотка, чтобы отказываться от того, ради чего вы с отцом строили козни и манипулировали, ради быстрого секса с другим мужчиной.

— Коннор, я…

— Встретимся завтра днем внизу, — резко говорю я ей, прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще. — Около полудня.

Брови Сирши взлетают вверх.

— Зачем? — Это все, что она может выдавить, и