Аллигат 2 (СИ) - Штиль Жанна

[1] Собор Вестминстерского аббатства построен в форме креста и поражает размерами: длина – 157 метров, высота храма – 31 метр, высота башен – 69 метров.

Глава 30

Ольга не стала откладывать написание письма Веноне Стакей. Ограничившись несколькими общими фразами, способными успокоить любую мать, вложила лист в конверт и вывела на нём адрес. Глядя в карту Лондона, задумалась. На углу Флит-стрит и Фаррингтон-стрит — в пятнадцати минутах ходьбы от её съёмной комнаты — есть общественный почтовый ящик-колонна: зелёного цвета, полутораметровой высоты, больше похожий на комод. Но она им не воспользуется. Предстоит запутать следы возможных преследователей. Значит, искать почтовый ящик надлежит в другом районе Лондона.

Ольга вспомнила, что ни разу не спускалась в подземку, хотя недалеко от дома есть станция метро «Фаррингдон-стрит». А уж прокатиться едва ли не в первых вагонах первого в мире метро — редкая удача для путешественницы во времени. Она проедет по линии метрополитена из одного конца в другой, сэкономит время и деньги и бросит письмо далеко от места проживания.

Погода к воскресенью сильно не изменилась. Было так же пасмурно и ветрено, как и всю предыдущую неделю. Дождь не шёл со вчерашнего дня и, по всей видимости, сегодня тоже не пойдёт. Ольга решила взять с собой папку с рисовальной бумагой. По пути что-нибудь обязательно приглянётся и она это запечатлеет.

Задуманное предстояло воплотить в жизнь.

Первое разочарование её постигло, как только она узнала, что конечная станция метро «Бишоупс Роуд» находится вблизи Мраморной триумфальной арки. Линия подземки оказалась значительно короче, чем представлялось, и насчитывала всего семь станций. Однако желание спуститься под землю и сесть в вагон от этого не пропало. Ольга бросит письмо в почтовый ящик в районе Гайд-парка. Ничего страшного в том нет. Всё же это далеко от дома Сондры Макинтайр.

Несмотря на воскресный день, очередь в кассу за билетом выстроилась длинная. Купив за три пенса билет, Ольга прошла через турникет. Пожилой усатый контролёр проверил билет и указал куда идти.

Встречный поток людей, выходивших из метрополитена по соседней лестнице, отделённой металлическими ограждениями, тёк вверх. Высокий, худой и нервный контролёр, показавшийся Ольге злым и усталым, забирал билеты у пассажиров, практически вырывая их из рук особо непонятливых.

Ольга спустилась в метро и на время потеряла ориентацию.

Платформа до отказа была заполнена преимущественно мужчинами: рабочими, ремесленниками, клерками. Ни одного богато одетого джентльмена среди скопления людей она не заметила. Встречались женщины, скромно одетые, как Ольга, явно принадлежащие к среднему классу. Они следовали в сопровождении мужчин или прислуги.

Среди людского потока и шума Ольга долго привыкала к полумраку, недоумевая, что она здесь забыла? Слабый свет фонарей помогал слабо. Паровозный дым поднимался к низкому своду станции, опускался вниз, расползался по платформе. Щипало в глазах и першило в горле. От недостатка воздуха перехватывало дыхание, мучила духота.

Ольгу толкали, оттесняли в сторону, недовольно бурча вслед. Она тщетно искала привычные большие окна на трёх узких вагонах, прицепленных к стремительно приблизившемуся небольшому паровозу, на котором значилось название конечной станции. Если грамотный, то расположенные по обе стороны от платформы пути не перепутаешь.

Людская масса пришла в движение. Самые нетерпеливые пассажиры выпрыгивали из ещё не остановившихся вагонов. На их место запрыгивали смельчаки, спешащие занять освободившиеся сидячие местечки.

Ольга прижимала к животу папку и ридикюль, успевая увёртываться. Всеми силами старалась избежать ударов и толчков, намереваясь повернуть назад. Поездка в метро уже не казалась хорошей идеей.

Кто-то засмеялся над её робкими потугами растолкать плечами и локтями напирающих пассажиров, и твёрдые мужские руки подхватили её за талию, продвигая, подсаживая и проталкивая в дверь ближайшего вагона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Послышался оглушительный гудок паровоза. Состав тотчас тронулся с места и помчался, раскачиваясь на рельсах. Ослепившая абсолютная темнота сменилась тусклым светом. Сквозь крошечные окошки под самой крышей вагона мелькали непонятные всполохи. От масляной лампы, горящей под потолком, несло прогорклым дымом. Пахло потом и табаком — кто-то умудрялся курить. Ольга, приоткрыв рот, тяжело дышала. Нехватка кислорода вызывала удушье.

Что-то замерцало в окошках сверху и вагон тряхнуло. Ольга в страхе прижалась к спине впереди стоящего мужчины и ухватилась за край его куртки. Стоящий позади неё парень обнял её за талию, придерживая. Ольга повернула голову, и он дыхнул в её лицо смесью прокисшего вина и дешёвого табака.

— Не дрожи, красотка. В подземке впервые что ли? — прошептал он хрипло. — Ещё разок прокатишься и обвыкнешься.

Ещё разок? — ужаснулась она, отворачиваясь и утыкаясь носом в спину впереди стоящего мужчины, от одежды которого пахло копчёностями. Да больше ни разу в жизни она не ступит на ступени этой первобытной подземки!

Подкралась тошнота; закружилась голова.

Неожиданная остановка и свет, показавшийся непривычно ярким, мигом заставили забыть о головокружении.

Снова хлопанье дверей, гул голосов, невообразимый шум, пыхтение паровоза, дымный смрад.

Ольга попыталась протолкнуться к выходу. Безуспешно. По всей вероятности, ей удастся выйти, когда её вынесет стоящий позади неё любитель вина.

Так и есть. На третьей по счёту остановке «Бейкер-стрит», он заработал плечами и что-то буркнул ей на ухо насчёт выхода. Она кивнула и не стала противиться его натиску, со всей силы прижимая к себе, как щит, папку и ридикюль. Её подхватили за талию и под её истеричное «ой» аккуратно вынесли из вагона и так же аккуратно поставили на ноги. Легонько подтолкнули к колонне, у которой не было толчеи. В толпе мелькнуло вытянутое бледное лицо. Любитель вина подмигнул Ольге и ободряюще улыбнулся.

Лестница вверх. Вторая. Не редеющая толпа пассажиров.

Если столько людей в воскресенье, то сколько их будет завтра, в будний день? — ужаснулась незадачливая путешественница.

На выходе контролёр вырвал билет из цепкого захвата её бесчувственных пальцев.

Дневной свет воспринялся как самый желанный. Наверное, так чувствует себя узник, покинувший стены подземной тюрьмы после долгого срока незаслуженного наказания.

Ольга не страдала клаустрофобией, но то, что пришлось ей пережить за десять минут поездки, навсегда отбило охоту даже приближаться к викторианскому метрополитену.

— Свят, свят, свят, — шептала она, далёкая от религиозности, призывая для защиты святого духа.

Сойдя в сторону от людского потока и свернув в арку под ближайшим домом, она благоговейно приложила ладонь к животу и прислушалась к себе: ничего не беспокоило. Достала из папки карту. Убедилась, что не слишком далеко отъехала от знакомых мест. До вокзала Виктория, где она решила бросить письмо в почтовый ящик, было две мили. Их Ольга проедет в кэбе. После перенесённого потрясения в подземке пешая прогулка не привлекала.

С лёгкостью поймала двухместный экипаж и придирчиво осмотрела кучера. Свободно выдохнула лишь тогда, когда за ней закрылась дверца кэба.

Ольга не стала расхаживать по вокзалу в поисках новой порции приключений. Бросив письмо в ящик, обошла стороной привокзальную площадь и, свернув на Воксхолл-Бридж-роуд, направилась к ближайшему мосту Воксхолл. Сколько она уже в Лондоне? А на Темзе ни разу не была. Вспомнив, что собиралась сэкономить на поездке, усмехнулась: этот путь в полторы мили она проделает на своих двоих. За мостом на карте отмечена железнодорожная станция Воксхолл и за ней зелёный островок: Воксхолл парк — цель её пешей прогулки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несмотря на непогожий день и серое небо, город выглядел умиротворяюще, приветливо и необыкновенно привлекательно.

Неторопливо идя по улице, Ольга рассматривала трёхэтажные домишки. На первых этажах, рассчитанных под торговлю, часть передней стены поднималась до самого верха, образуя козырёк над лотками с товаром. Торговцы в каждом прохожем видели возможного покупателя. Они назойливо и громко расхваливали свой товар, заранее предлагая уступку при покупке большого его количества.