Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства - Николай Павлович Павлов-Сильванский

«Шляхетство» освобождается от поместной полковой службы, лежавшей на «дворянах и детях боярских» московского времени. Но петровские дворяне остаются такими же, как эти последние, служилыми людьми, обязанными службой государству. Дворянство было освобождено от служебного тягла значительно позднее, при Петре III. Преобразователь же лишь видоизменил характер служебной повинности дворян, обязав их нести военную службу в регулярных полках и во флоте, а также службу гражданскую, которая при Петре получила значение государственной повинности. Кроме обязанности службы военной или статской, на шляхетство возложена была новая повинность образования, специальной подготовки к службе по западноевропейским образцам.

Дворянин по-прежнему обязан пожизненной службой; даже старость и увечье, как и прежде, не всегда освобождали его от этой повинности: человека, ставшего не способным к военной службе, переводили нередко на считавшуюся более легкой службу гражданскую. «По указам Петра Великого, – доносила Сенату Военная коллегия в 1731 году, – для учреждения регулярного войска, всероссийское шляхетство, кроме старолетних и увечных, определены были в службу, и определены были в армию по смерть, а иные по то время пока за старостью и за разными неисцельными болезнями отставкой абшид получили».

Дворянин зачислялся в военную службу с юных лет, обыкновенно с 15, и должен был начинать ее непременно с рядового. Петр требовал, чтобы дворяне, производимые в офицеры, знали «с фундамента солдатское дело». Заметив, что полковое начальство производит нередко в офицеры молодых дворян, не служивших в низших чинах или служивших рядовыми «только для лица» короткое время, государь подтвердил указами 1714 и 1719 года «чтоб из дворянских пород и иных со стороны отнюдь в офицеры не писать, которые не служили солдатами в гвардии». Дворянские недоросли «по годности» зачислялись одни в гвардию, другие – в полки армейские и гарнизонные. Наши первые гвардейские полки, Преображенский и Семеновский, были наполнены рядовыми из дворян и князей, которые исполняли все обязанности низших чинов, получали содержание и службу несли наравне с ними: так однажды, по свидетельству Берхгольца, в караул к герцогу Голштинскому были наряжены вместе с другими рядовыми князья Голицыны. Знатное дворянство впоследствии обходило эти порядки. При Анне Леопольдовне и еще более при Елизавете Петровне дворяне записывали своих сыновей еще детьми в полки капралами, унтер-офицерами и сержантами и затем держали их при себе до совершеннолетия; старшинство же службы и производство в чины считалось со дня записи. Сын знаменитого А. И. Бибикова при Екатерине II таким образом двух лет был записан в гвардию, а девяти – произведен в офицеры.

Петр Великий возложил на шляхетство также необычную дотоле обязанность службы во флоте. Недоросли начинали служить здесь также с низшего чина гардемарина. Большая часть стольников, отправленных для учения за границу в 1697 году, по возвращении в Россию была определена во флот гардемаринами.

Кроме военной службы как главной повинности, шляхетство со времени Петра Великого обязано было отбывать также повинность службы гражданской. В московское время приказную службу несли разночинцы – дьяки и подьячие. Служилые люди были по преимуществу военно-служилыми людьми, и если они занимали высшие гражданские должности воевод или старост, то исполняли их в виде временных поручений, дел, посылок. При Петре Великом «дела и посылки» превращаются в «гражданскую службу» (1714). Со времени Генерального регламента и Табели о рангах «штатская служба» получает полные права гражданства и дворянин-воин делается и чиновником. Генеральный регламент 1720 года определил, чтобы шляхетские дети при коллегиях и канцеляриях под наблюдением секретарей обучались канцелярскому делопроизводству, дабы со временем они «по градусам» могли быть произведены в высшие чины. Зная традиционный взгляд дворянства на канцелярскую службу, законодатель предписывал «не ставить в укоризну» прохождение ее знатными и шляхетскими фамилиями. В 1724 году было постановлено: «в секретари не из шляхетства не определять, дабы потом могли в асессоры, советники и выше происходить»; из подьяческого же чина определять в секретари в исключительных случаях.

Военная служба остается, тем не менее, главной повинностью шляхетства. Герольдмейстер обязан был наблюдать, чтобы в гражданстве более трети от каждой шляхетской фамилии не было, «чтобы служивых на земле и море не оскудить». Это ограничение оказалось излишним. До времени императора Павла I дворянство предпочитало военную службу, считая гражданскую службу менее почетной. Правительство в 1731 году, при учреждении Кадетского корпуса, в который принимались одни шляхетские дети, разъясняло, что преподавание юриспруденции в этом корпусе введено, «понеже не каждого человека природа к одному воинскому склонна, такоже и в государстве не меньше нужно политическое и гражданское обучение». Правительство насильственно определяло дворян в гражданскую службу; но эта мера в 1740 году признана была безуспешной. Сенат усмотрел, «что из таких, кои по выбору определены, не только из великопоместных и знатных, но и из посредственных и подлых, к приказному обучению охоты не имеют, а все, смотря происхождение воинской службы других их братии дворян, более к тому прилежат и тщатся»; вследствие этого было постановлено в гражданскую службу определять только таких, кои сами пожелают, а не неволею[183].

Для службы во дворянских ополчениях XVII века, как указано выше, не требовалось никакой подготовки. Петровские преобразования армии, флота и административных учреждений вызвали потребность в людях со специальными знаниями. Петр Великий поэтому возлагает на дворянство незнакомую ему дотоле обязанность обучения не только грамоте и «цифири», но и навигации, фортификации, юриспруденции и экономии.

В 1697 году, не останавливаясь перед общим недовольством боярства, Петр отправляет за границу в Голландию, Англию и Италию 60 человек придворных, комнатных стольников из знатных фамилий, для изучения навигации и кораблестроения. После этой первой попытки Петр постоянно посылал дворянских недорослей, партиями в 40–50 человек, для учения в Голландию, Англию, Францию, Италию. С 1705 года в Амстердаме жил особый комиссар, князь Львов, для надзора за «навигаторами», как назывались русские ученики за границей; в 1717 году в одном этом городе учились 69 человек «недорослей и школьников». Молодые люди из дворян посылались обыкновенно за границу со специальной целью изучения мореходства и кораблестроения; для практики они служили по несколько лет на иностранных судах. В 1716 году Петр велел выбрать из школьников 60 человек «лучших дворянских детей» и отправил их по 20 человек в Италию, Францию и Англию для практического изучения мореходства.

Часть московского боярства, сохранившая приверженность к старине, враждебно относилась к этому учению за границей. Абрам Лопухин, пользовавшийся влиянием среди враждебной нововведениям московской знати, отстаивал своих родственников от посылки за море и говорил: «Еще тот не родился человек, кому нас посылать; разве Абрама Лопухина на сем свете не будет, тогда моим сродникам за море идти; он