Лживая правда - Виктор Метос

– У Эйприл Фоллоуз отсутствуют почки. Это вы вырезали ей почки?

– Да, я. Но я оставил их там.

– Как вы их вырезали?

– Охотничьим ножом.

– Каким именно охотничьим ножом?

– Просто ножом. Закончив, я выбросил его с обрыва. Вот почему нож не нашли.

– Так, это интересно, – сказал Дилан, отступая на шаг назад. – Потому что у Эйприл Фоллоуз была только одна почка, левая. Правую она потеряла в результате несчастного случая, когда ей было шестнадцать лет, а левая была обнаружена на месте преступления.

В зале заседаний наступила мертвая тишина; даже журналисты ничего не писали и не сидели в телефонах. Арло почувствовал, что к нему приковано всеобщее внимание; он сидел, уставившись в пол.

– Иногда я путаюсь. Все произошло так быстро, и было темно… Я путаюсь из-за своей болезни.

– Когда вы делали признание в полиции, вы не путались. Следователи попросили рассказать подробности, и вы ни словом не упомянули о том, что у Эйприл была только одна почка.

– Не упомянул.

– Теперь вы говорите, будто вспомнили, что почка была всего одна, но не можете сказать, какого цвета были у нее волосы, во что она была обута и одета… Вы даже не смогли нанести битой удар такой силы, чтобы ранить хотя бы ребенка, не говоря про молодого крепкого парня, играющего за команду колледжа по футболу.

– Возражение! – сказала Келли.

– Это ведь не потому, что вы путаетесь, Арло. Это потому, что вы не убивали тех ребят, ведь так?

– Ваша честь, возражение!

– Нет! – решительно заявил Арло. – Нет, это сделал я. Это я их убил, и теперь я стал знаменитым!

– Вы никого не убивали. Этих ребят убил тот, кто убил Беннетов.

– Нет! – повторил Арло, и в его голосе прозвучала паника. – Нет, в-все н-н-не так!

– У меня есть запись вашего разговора по телефону с женой, вы позвонили ей из тюрьмы двадцать семь дней назад. Я хотел бы прокрутить ее присяжным.

Мельком взглянув на присяжных, Арло снова опустил взгляд на пол. Дилан передал секретарю носитель. Келли попыталась возразить, заявив о недостоверности записи, однако Дилан показал ей и судье документ, подписанный дежурным охранником тюрьмы, который удостоверял, что это подлинная запись разговора, состоявшегося в тот день.

Из громкоговорителей в зале послышались голоса:

– «Я по тебе скучаю».

– «Я тоже по тебе скучаю».

– Пожалуйста, поставьте на паузу… спасибо. Арло, это ваш голос и голос вашей жены, правильно?

– П-правильно. – Арло заметно дрожал, краска схлынула с его лица.

– Секретарь, будьте добры, прокрутите запись до отметки одиннадцать минут двадцать две секунды.

Секретарь сделал так, как было сказано. Из динамиков снова послышался голос Арло:

– «Я позаботился о вас обеих. Эми больше никогда не придется беспокоиться о деньгах. Я хочу, чтобы ты отдала ее в частную школу. В хорошую. Я хочу, чтобы у нее было все то, чего не было в детстве у меня самого».

– Спасибо, секретарь, можете остановить воспроизведение, – сказал Дилан. Он скрестил руки на груди, но не отошел от Арло ни на дюйм. – Первоочередная задача мужчины в том, чтобы заботиться о своей семье, правильно? Вы сами как-то сказали мне это. Вы искренне верите в это, Арло, так?

Тот молча кивнул.

– Вы любите Лину и Эми и ради них готовы на все?

– Конечно.

– Даже взять на себя вину в преступлении, которого вы не совершали, если это им поможет.

– Это я их убил! – выкрикнул Арло, побагровев от ярости. – Это я убил! Я стал знаменитым. Я убил их, и т-т-теперь все х-хотят поговорить со мной. – У него на глазах навернулись слезы. – Я хороший отец! Я не такой, как тот засранец, который меня вырастил! Я хороший отец, и я сделаю все ради своей дочери! Это я их убил! – Закрыв лицо, он начал всхлипывать. У него затряслись плечи. – Пожалуйста, Д-дилан, не отнимайте у меня это! Я стану для своих родных п-просто обузой! Пожалуйста! – Арло поднял взгляд на присяжных, и у него по щекам потекли слезы. – Пожалуйста, не отнимайте у меня это!

Какое-то мгновение Дилан молча смотрел на него, затем повернулся к присяжным. У одной женщины увлажнились глаза.

– Мы не казним невиновных, Арло, – сказал адвокат. – Как бы те сами того ни хотели.

Глава 77

В ходе перекрестного допроса Арло Келли прошлась по всем деталям его признания. Она снова прокрутила видеозапись, на которой тот злорадно отвечал на вопросы. Это заняло несколько часов – и не дало ничего нового. К данной тактике Келли прибегла только ради того, чтобы еще раз заставить присяжных полностью просмотреть признание.

Далее выступил доктор Симмонс, рассказавший присяжным именно то, на что рассчитывал Дилан: Арло Уорд поступает так ради того, чтобы привлечь к себе внимание, и скорее всего, никого не убивал. Келли обрушилась на него, делая особый упор на то, что он не может знать мысли Арло, и закончила вопросом:

– Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с тем, что пациент обманул вас?

– Да, приходилось. С этим сталкиваются все психиатры.

– Более того, когда работали в комиссии по оценке состояния психически больных людей, вы одобрили освобождение некоего Иэна Руперта Белла, правильно?

– Да.

– И сейчас передо мной ваше заключение, в котором вы утверждаете, что пациент готов к возвращению в общество, поскольку он полностью перевоспитался, цитирую, «насколько только может перевоспитаться человек в этих условиях».

– Понимаю, к чему вы клоните, но в данном конкретном случае…

– Вы написали это заключение, доктор Симмонс, да или нет?

Симмонс шумно выдохнул, стараясь сдержать раздражение.

– Да, написал.

– И Иэн Руперт Белл после своего освобождения оставался образцовым гражданином в течение… давайте-ка посмотрим… двадцати одного дня, правильно?

– Да, оставался, – поколебавшись, подтвердил доктор Симмонс.

– А что случилось на двадцать второй день, доктор Симмонс?

– Вы смотрите на это так, будто речь идет о точной науке вроде математики. Человеческий рассудок – это крайне сложная…

– Поскольку вы, похоже, не желаете отвечать на мой вопрос, я спрошу у вас еще раз: что случилось на двадцать второй день после освобождения Иэна Руперта Белла?

Сглотнув комок в горле, доктор Симмонс оглянулся на Дилана.

– Он убил свою жену.

– Ого! «Насколько только может перевоспитаться человек». Интересно, сколько еще жен погибли, потому что вы сочли пациентов перевоспитавшимися?

– Возражение, – сказала Лили.

– Поддерживается.

– Все в порядке, ваша честь, я закончила допрос этого свидетеля.

– Вы свободны, доктор Симмонс, – сказал судья Хэмилтон. – Защита может вызывать следующего свидетеля.

Встав, Дилан посмотрел на Арло, посмотрел на присяжных, затем сказал:

– У защиты все.

– А обвинение не желает представить своих свидетелей?

– Нет, ваша честь.

Постучав ручкой по столу, судья Хэмилтон сказал:

– Полагаю, у нас достаточно времени, чтобы начать заключительное выступление обвинения. Миз Уайтвулф, вы готовы? Или, если хотите, мы можем подождать до завтра.

– Уверена, что присяжные устали после целого дня свидетельских показаний. Я предпочла бы начать завтра утром.

– Я тоже считаю, что так будет лучше. Суд прерывается до завтрашнего дня.

Все устремились из зала суда, спеша сходить в туалет или ответить на пропущенные звонки. Один лишь Арло остался на месте. Присев на край стола, Дилан смотрел на него до тех пор, пока он не поднял на него взгляд.

– Я хотел не этого, Дилан. Вы представили присяжным все так, будто я этого не делал.

– Нет, Арло. Мы еще можем проиграть. И вы получите иглу в вену. Но по крайней мере так я буду знать, что сделал все возможное, чтобы спасти вам жизнь. Возможно, вы проникнитесь ко мне ненавистью, но будете живы и сможете меня ненавидеть.

Глава 78

Вечером Дилан, его мать, Марки, Лили и Джейк отправились ужинать в китайский ресторан, о котором Дилан узнал, когда защищал его владельца от уклонения от уплаты налогов.

Из колонок доносилась мягкая музыка, и хотя зал был полон,