Сирруш - Павел Сергеевич Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Испытывая легкую дрожь в руках, Шанкар выставил копье бронзовым наконечником вперед и пригнулся. Сталь сверкнула в лучах полуденного солнца. Он не сводил глаз с этого чудовища. Чувства охотника мгновенно обострились. Весь окружающий мир прекратил для него существовать. Оставался лишь он, да та тварь впереди. Зверь, повинный в убийстве стольких людей. Чудовище, убившее Нилам… Наметанным взглядом охотник приметил, что тело зверя покрыто плотной чешуей, однако длинная шея вроде бы оставалась беззащитной.
«Туда-то я и нанесу роковой удар!».
Однако попасть в тонкую шею с того места, где стоял Шанкар, не представлялось возможным. Стрелять из лука он не решился, боясь промахнуться. Поэтому охотник начал медленно приближаться к существу, пока то упивалось собственной победой и не удосужилось повернуть голову. Жажда охоты и мести полностью охватили его разум. Шанкар настолько сконцентрировался на звере, что напрочь забыл о своих спутниках. Когда же те решили напомнить о себе, то было уже поздно.
Локеш, к тому моменту отдышавшийся, увидел-таки ужасающее существо, разорвавшее его отряд, словно псина тряпичную куклу. Глаза воина, в мгновение ока сделавшиеся квадратными, вылезли из орбит. Тело пробила сильная дрожь, а кожа теперь напоминала ту, что бывает у общипанного гуся. Рот воина открылся… и спустя пару секунд из него вырвался вопль неописуемого ужаса.
Шанкар вздрогнул.
«Проклятие! Проклятие-проклятие-проклятие!».
В этот момент чудовище повернуло голову в его сторону.
Охотник увидел приплюснутую морду, на конце которой виднелся длинный острый рог. Подобно огромному копью, оно готово было проткнуть и вспороть любого, кто встанет у твари на пути.
«Вот откуда те страшные раны на телах зебу и гонцов Нараяна».
Подумал охотник, а затем их глаза встретились. Пытливый взор Шанкара и немигающие красные глаза чудовища. В тот самый момент, когда это произошло, охотник внезапно осознал, что уже не слышит истошного вопля Локеша…
***
Панишвар остановился. Он согнулся в три погибели. В отчаянных попытках перевести дух, Младший хватал ртом воздух. Тот со свистом врывался в легкие. Сердце трепетало в груди, а уши закладывало от давления.
Впереди завопил Локеш, но Младший не успел среагировать на его крик.
Он почувствовал, как сердце внезапно успокоилось. Словно и не было этой безумной скачки через джунгли. Не было просеки, усеянной окровавленными телами лесорубов. Вялость в руках и ногах ослабла, но при этом пропали все звуки вокруг. И только вкрадчивый голос, будто исходящий из глубин подсознания, вкрадчиво нашептывал ему на ухо.
«Насад-и-и-и-и порос-е-е-е-е-нка на в-е-е-ртел».
Туман перед глазами сгустился, однако позволял различать ближайшие предметы. Панишвар поднял голову. Казалось, джунгли, окружавшие его со всех сторон, подступили еще ближе. Они тянули к нему свои ветви, подобно когтистым лапам хищных птиц. Но Младший смотрел не на них. Его взор был устремлен перед собой. В паре локтей впереди маячила спина Локеша. Не совсем соображая, что делает, Панишвар вцепился в копье обеими руками. Костяшки пальцев, скрытые до этого под прослойкой жира, побелели и показались на поверхности кожи.
«Насад-и-и-и-и порос-е-е-е-е-нка на в-е-е-ртел».
Локеш продолжал стоять спиной к Младшему. Панишвар оторвал черенок копья от земли и перехватил его, выставив острием перед собой. А потом сделал шаг вперед. Затем еще один. Его глаза закатились. Только белки сверкали, словно вареные яйца. Толстые губы сына владельца свинофермы разошлись в зловещей ухмылке. Ему стало хорошо… так хорошо. Так уютно и спокойно. Забылись все страхи. Все те ужасные картины, что предстали перед его изнеженным взором несколькими минутами ранее. Был только он, его копье, спина Локеша впереди… и навязчивый шепот в голове.
«Насад-и-и-и-и порос-е-е-е-е-нка на в-е-е-ртел».
— О, да, — прошептал Младший.
Он размахнулся, а затем ударил бронзовым наконечником копья Локешу между лопаток. Острая сталь пронзила кожу и прошла через тело, как нож сквозь масло. Крик Локеша мгновенно оборвался, сменившись прерывистым хрипом. Воин рухнул на колени, а затем медленно осел на землю, упав лицом в низкую зеленую траву. Его тело плавно сползло с древка копья, оставляя на нем кровавый след. А Панишвар продолжал улыбаться и ничего вокруг не замечать своими закатанными глазами. Ему по-прежнему было хорошо. Спокойно и уютно. И когда вкрадчивый голос вновь зазвучал у него в голове, Младший послушал его незамедлительно.
«Теперь с-а-а-а-а-м».
***
Шанкар не стал оборачиваться, дабы угомонить Локеша. Все равно это было бессмысленной и пустой тратой времени. Однако его организм инстинктивно отреагировал на внезапный новый звук. Край левого глаза охотника непроизвольно дернулся в сторону, на мгновение теряя зверя из виду. То, что Шанкар заметил боковым зрением, повергло его в еще больший шок, нежели вид загадочного существа. Охотник оказался настолько поражен увиденным, что полностью переключил свое внимание со зверя на то, что виднелось в тени деревьев слева от него.
«Нет! Не может быть!».
Шанкар зажмурился, пытаясь отогнать наваждение. На секунду он полностью забыл о твари. О том, что она может воспользоваться его замешательством и наброситься, положив конец сей бесславной охоте. Но он не мог противиться чувствам. Вновь открыв глаза, Шанкар обнаружил, что наваждение не исчезло. Оно по-прежнему было там. В тени деревьев справа от кровожадного чудовища. Она была там…
Темные, как вороное крыло, волосы, заплетенные в косу. Большие глаза цвета сапфира. Прекрасные изгибы ее тела. Такие знакомые, и которые он помнил до сих пор. Помнил до сих пор, несмотря на то, что с момента их последней встречи, казалось, прошла целая вечность. С момента последней встречи, когда она еще была жива…
Она протянула руки в его сторону.
«Иди сюда».
Зашептал голос у него в голове. Ее голос.
Охотник сделал шаг навстречу. Сердце гулко забилось в груди.
«Нет. Я видел тебя. Я видел тебя всю… всю в…».
«Со мной все хорошо. Я здесь».
Шанкар не мог больше противиться. В глубине души он и не хотел. Охотник сделал еще один шаг. Еще один шаг навстречу Нилам.
***
Шанкар медленно шел вперед навстречу Нилам. Его ноги, обутые в кожаные сандалии, не издавали ни звука. По крайней мере, охотник не слышал, как хрустят комочки земли у него под подошвами. Как пригибается трава под тяжестью его тела. Он вообще ничего не слышал. Ни пения птиц. Ни отчаянного вопля Локеша за спиной. Словно он оглох по чьему-то мановению руки. И лишь ласковый
