Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Описав красивую дугу, тощая рука Френкеля отмела и этот довод.
– Пустая болтовня! – пророкотал он. – Вы пытаетесь уйти от ответа на чрезвычайно серьезный вопрос, сведя его суть к банальным мелочам. Кроме того, вы используете мисс Феррис, превратили ее в инструмент для достижения собственной цели, даже не задумавшись об опасности, которая может ей грозить. Это подло с вашей стороны! Причем «подло» – еще мягко сказано. – Его глаза буквально сверлили во мне дырки. – Она не способна увидеть опасность или защититься от нее. И у меня есть право просить… требовать подробностей. Что именно сказала вам мисс Ливси? Мне нужны точные слова. Раз уж вы сделали мисс Феррис своей марионеткой, я вправе предположить, что мисс Ливси упомянула мое имя. Это так?
– Пока до этого не дошло. – Я склонил голову набок, чтобы лучше видеть его. – Даже забавно, насколько точно вы повторяетесь. С Нейлором было то же самое, помните? Вы явились спросить, не называл ли он вашего имени. Забавно, да?
– Отнюдь.
Френкель развернулся на месте, сделал шаг, схватил за спинку еще один стул, выставил его напротив моего и уселся. Мне показалось, его глаза ни на миг не переставали меня буравить.
– По натуре я интроверт, – сообщил он, словно это многое объясняло. – Вы даже можете назвать меня эгоцентриком. Именно поэтому безрассудная увлеченность мисс Феррис так глубоко перевернула все мое существо. В недрах моей личности внезапно возник конфликт, который…
Его понесло. Существовали, конечно, разнообразные способы заставить Френкеля заткнуться, но я не видел смысла оскорблять его чувства, поскольку присутствие Бена не отвлекало меня от основной задачи. Я не смотрел на Френкеля, но вполне мог слушать его, не оставляя свой наблюдательный пост. Поэтому я слушал внимательно – на тот маловероятный случай, если слово, или жест, или контрманевр воспоследуют с его стороны, – и даже подкидывал время от времени вопросы и комментарии.
Я все еще внимал ему и в 15:41, когда увидел, как Самнер Хофф решительной поступью движется по проходу в кабинет Хестер, и в 15:55, когда Хофф вышел оттуда и направился в мою сторону.
Инженер не стал задерживаться на пороге. К моменту его появления я уже был на ногах, потому что в моей каморке не нашлось бы места для акробатических упражнений. Бен Френкель прервал себя на полуслове и тоже встал.
Хофф посмотрел на него:
– Я хочу поговорить с Гудвином. Когда ты закончишь.
– Я не закончу! – заявил Френкель, быстро отошел к двери и бросил нам через плечо: – Никогда не закончу! – И исчез из виду.
Хофф начал было прикрывать дверь. Я пододвинулся, выставил руку и снова распахнул ее.
– Люблю этот вид, – объяснил я. – Все девушки такие милые. Если беседа будет приватной, просто старайтесь говорить потише.
Он вроде бы собирался настоять на переговорах за закрытой дверью, но затем передумал. Отошел к стулу, с которого вскочил Френкель, и уселся. Я едва мог признать в нем прежнего Хоффа. Он не выглядел ни воинственным, ни особенно возмущенным. Сомнительно даже, чтобы он чувствовал готовность «разбираться».
– Я недооценил вас, – сказал он. – Либо вас, либо Вулфа, либо вас обоих.
– Ничего страшного, – дружески утешил я. – Как Ева сказала Адаму, все мы порой ошибаемся.
– Намерены ли вы сообщить наверх и в полицию, что мисс Ливси призналась вам, будто ей известен убийца Мура и Нейлора?
Стало быть, история менялась при каждом пересказе. Возможно, Гвинн решила ее приукрасить.
– Городские власти меня не нанимали, – заметил я. – Разумеется, обычная процедура подразумевает ответственность перед клиентом. Когда в расследовании намечается прорыв, клиента следует ставить в известность. – Я похлопал себя по карману. – Да, намерен.
– Она уверяет, что не говорила ничего подобного. Отрицает, что произнесла хотя бы слово.
– Этого следовало ожидать, – сочувственно покивал я, – но я надеялся, что мисс Ливси воздержится от отрицаний. Однажды она уже отрицала, что на протяжении часа и трех минут прогуливалась с Нейлором в тот день, когда его убили. Отрицать она умеет.
Хофф провел языком по губам, проглотил комок в горле.
– Ваш отчет уже готов. Он у вас в кармане.
– Да, сэр. – Я широко распахнул пиджак. – Справа карман с отчетом. Слева кобура с автоматическим пистолетом системы «Уэмбли». Все на своих местах.
Казалось, вид кобуры не особо его впечатлил. Карман заинтересовал Хоффа куда сильнее. Затем его взгляд снова уткнулся в мои глаза. Он уступал буравчикам Френкеля в остроте и напряженности, зато выигрывал в устойчивости.
– Чего именно вы хотите добиться от мисс Ливси? – спросил Хофф.
– Это от нее зависит, – пожал я плечами. – Может, мы просто хотим проучить ее. Нехорошо ведь отрицать очевидные вещи.
– Она… – Он снова облизал губы. – Она сказала правду.
– Прекрасно, дружище! Вам виднее.
– Я это точно знаю. Человек я небогатый, Гудвин. В денежном смысле похвастаться мне нечем, приходится считаться с реальностью. Я дам вам пять тысяч долларов наличными. Могу раздобыть эту сумму уже завтра, если только вы хорошенько подумаете и решите, что неверно ее поняли. Это ведь не сложно: вам не придется извиняться и брать свои слова назад. Просто скажите, что неправильно ее поняли.
– Только не за пять штук.
– Но я… – Хофф взял паузу, чтобы подумать. – Сколько?
– Не за деньги. Они мне не нравятся. Они скручиваются на уголках. Я могу выслушать ваши доводы, если мисс Ливси придет сейчас сюда или отправится со мной к мистеру Вулфу, чтобы произнести хоть одно слово правды. При условии, что это правдивое слово будет стоить хотя бы десять центов.
– Она сказала правду.
– Вам виднее.
Самнер Хофф молчал. Медленно, постепенно его пальцы сложились в два кулака, но он явно не собирался бросаться на меня или причинять ущерб обстановке. Спустя какое-то время судорожно стиснутые в кулак пальцы вновь разжались.
– Ради всего святого! – взмолился он. – Вы что, не понимаете, чем это может закончиться? Не понимаете, какая опасность ей теперь грозит? – Он едва не скулил. – Сами знаете, что́ случилось с Нейлором… Вы хоть на минуту отдаете себе отчет в том, что ставите ее жизнь под угрозу? Это каким же бессердечным ублюдком надо быть…
Я подался вперед и похлопал его по колену.
– Слушай-ка, дружочек, – медленно и отчетливо произнес я, – на кону именно то, что ты думаешь. Ставки и впрямь высоки.
