Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу - Юнас Юнассон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но нагло, в нарушение четких инструкций, встать посреди кустов сирени и мочиться прямо в садик супругов – это не лезло ни в какие ворота. Это было имущественное преступление, нарушение общественного порядка и едва ли не худшее из всего, что случалось в их жизни.
– Эти хулиганы нас по миру пустят, – сказала Маргарета Блумгрен своему мужу.
Харри Блумгрен кивнул.
– Да, – сказал он. – Надо действовать, пока не поздно.
Номбеко, Селестина и Хольгеры легли спать. Тем временем в нескольких километрах от них Национальные силы специального назначения готовили штурм объекта на Фредсгатан, 5. В полицию звонила шведка, и мужчина, видневшийся из-за занавески, тоже говорил по-шведски – тот, который потом выбросился из окна. Тело, разумеется, подлежало вскрытию, а пока находилось в машине скорой помощи на улице неподалеку. По данным первичного осмотра, оно принадлежало белому мужчине лет пятидесяти.
Получалось, захватчиков в доме было не менее двух. Полицейским, которые наблюдали за происходящим, показалось, что за занавеской они видели еще людей, но полной уверенности у них не было.
Спецоперация началась в 22:32, в четверг 14 августа 1994 года. Штурмовые группы двинулись одновременно с трех сторон, с применением газа, бульдозера и вертолета. Молодые спецназовцы волновались. Никто из них прежде не участвовал в реальных боевых действиях операции, и немудрено, что в суматохе раздались отдельные выстрелы. По крайней мере один из которых привел к тому, что подушки загорелись и повалил такой дым, что дальнейший штурм стал невозможен.
На другое утро, сидя на кухне супругов Блумгрен, бывшие обитатели дома на Фредсгатан узнали о развязке разыгравшейся там драмы из выпуска новостей.
По свидетельству корреспондента Шведского радио, имели место вооруженные стычки. По меньшей мере одному из спецназовцев пуля попала в ногу, еще трое отравились газом. Принадлежавший силам специального назначения вертолет стоимостью в двенадцать миллионов крон совершил жесткую посадку позади бывшей керамической мастерской, потеряв ориентацию в густом дыму. Бульдозер сгорел вместе со всем строением, складом, четырьмя полицейскими автомобилями и машиной скорой помощи, в салоне которой находилось ожидавшее вскрытия тело самоубийцы.
В целом, однако, операция была признана успешной. Все террористы оказались нейтрализованы. Точное их число еще предстояло выяснить, поскольку огонь уничтожил тела.
– О боже, – сказал Хольгер-2. – Национальные силы специального назначения сражались сами с собой.
– Но хотя бы победили. Значит, кое-что все-таки умеют, – сказала Номбеко.
Во время завтрака супруги Блумгрен даже не заикнулись насчет того, что расходы за него подлежат возмещению. Наоборот, оба молчали. Сосредоточенно. И казалось, несколько стыдливо. Последнее заставило Номбеко насторожиться: людей бесстыднее она в жизни не встречала, притом что навидалась всяких.
Миллионы пропали, но у Хольгера имелось восемь тысяч на банковском счете (оформленном на брата). Кроме того, почти четыреста тысяч крон осталось на счете фирмы. Следующим шагом было откупиться от этих кошмарных людей, взять в прокате машину с прицепом и переместить бомбу с одного прицепа на другой. И увезти ее. Куда – это предстояло еще решить, но определенно куда-нибудь подальше от Гнесты и супругов Блумгрен.
– Мы видели, как вчера вы писали в саду, – вдруг произнесла фру Блумгрен.
Сволочь Хольгер-1, подумала Номбеко.
– Я этого не знала, – ответила она. – В таком случае выражаю сожаления и предлагаю еще десять крон в счет долга, размер которого, как мне кажется, мы должны теперь обсудить.
– Незачем, – отрезал Харри Блумгрен. – Поскольку полагаться на вас невозможно, мы сами позаботились о том, чтобы компенсировать свои издержки.
– Как это? – не поняла Номбеко.
– «Горючие материалы»! Чушь! Я всю жизнь работал с металлоломом, – продолжил Харри Блумгрен. – Он не горит, черт меня дери!
– Вы что, открыли ящик? – спросила Номбеко, исполнившись самых страшных подозрений.
– Я им сейчас обоим горло перегрызу, – воскликнула юная злюка, так что Хольгеру-2 пришлось схватить ее и крепко держать.
Хольгер-1 с трудом понимал, что происходит, и предпочел выйти, почувствовав к тому же настоятельную потребность вновь посетить сиреневые насаждения. Харри Блумгрен отступил на шаг от юной злюки – женщины, на его взгляд, крайне неприятной.
После чего сообщил то, что собирался. Речь его звучала легко и непринужденно, благо он всю ночь ее репетировал.
– Вы решили злоупотребить нашим гостеприимством, вы утаили от нас деньги, вы писали в нашем саду, короче, доверия вам нет. У нас не оставалось иного выбора, кроме как гарантировать себе возмещение ущерба, от чего вы, несомненно, попытались бы уклониться. Так что ваша бывшая бомба конфискована.
– Конфискована? – переспросил Хольгер-2, увидев внутренним взором детонацию атомного заряда.
– Конфискована, – повторил Харри Блумгрен. – Ночью мы сдали ваше старье в металлолом. Из расчета крона за кило веса. Сущие гроши, но хоть что-то. С горем пополам это покрывает нанесенный вами ущерб. Но не ваше проживание в гостевом доме. И не воображайте, что я скажу вам, где находится приемный пункт. Мы и так от вас натерпелись.
Продолжавший удерживать юную злюку от двойного убийства, Хольгер-2, как и Номбеко, сообразил: старик и старуха, видимо, не поняли, что бомба, которую они называли металлоломом и старьем, на самом деле – сравнительно новая и к тому же целая.
Харри Блумгрен добавил, что сделка вопреки ожиданиям принесла даже некоторую прибыль, хоть и незначительную, так что вопросы с водой, старым забором и писанием в саду можно считать улаженными. Разумеется, если гости с этого момента и вплоть до их немедленного отъезда будут пользоваться исключительно туалетом гостевого дома. И не причинят иных убытков.
Тут Хольгеру-2 пришлось вынести юную злюку в сад и попросить ее немножко успокоиться. Видимо, оправдывалась она, в самом облике старика и старухи есть для нее что-то невыносимое. А также в том, что они говорят и делают.
Такой вспышки гнева Харри с Маргаретой не ожидали, когда ночью отвозили бомбу на когда-то принадлежавший им приемный пункт металлолома, теперь находящийся в собственности и управлении их бывшего сотрудника Руне Рунессона. Поведение этой психопатки не укладывалось в рамки логики. Короче, оба перепугались. К тому же Номбеко, которая никогда по-настоящему не злилась, разозлилась по-настоящему. Еще несколько дней назад ей и второму номеру казалось, что у них все впереди. Впервые у них появилась вера, появилась надежда, появились 19,6 миллиона. И от всего этого остались только… господин и госпожа Блумгрен.
– Глубокоуважаемый господин Блумгрен, – сказала Номбеко. – С вашего позволения я хочу предложить вам договоренность.
– Договоренность? – переспросил Харри Блумгрен.
– Да, господин Блумгрен, мой металлолом очень мне дорог. И я
