Охота на сопках Маньчжурии - Владислав Юрьевич Морозов

они, получается, не заказывали. Ну тогда тем хуже для них. И снова никакого удивления, хотя теперь-то я уже сам проговорился о том, кто меня послал и зачем. И насчёт «не может быть» и «увидели бы» тоже понятно: таки подвела вас, ребята, сложная техника, помноженная на самоуверенность…

– Да ну? – изволил я удивиться. – Ну это вы так думаете. У остальных по поводу спасения мнение иное. А, кстати, почему это вас не нужно спасать?

Последовала пространно-сбивчивая тирада о том, что я дурак и все вокруг тоже дураки. Причём дураки клинические, тупые, ограниченные и ничего не понимающие. Ибо у них тут никто из-под контроля не выходил и о помощи не просил. Это уже где-то отдавало манией величия.

– А стратегические сведения кто проклятым японским самураям давал? – уточнил я. – С целью изменения результатов этой войны в их пользу?

Последовал уточняющий ответ, что я не просто дурак, а идиот. Поскольку лично её результаты этой замшелой и кретинской войны вообще не интересовали, и, если её напарник или бойфренд (автоматика как-то странно перевела слово, которым она его обозначила, может это и не имя вовсе?), названный ей то ли Грей (тоже мне, недоделанная Ассоль выискалась!), то ли Грейн, и давал какие-то сведения японцам, то это сугубо его личное дело. Поскольку у каждого свои личные счёты, интересы и способы зарабатывания себе на жизнь.

Я спросил, верно ли я понял насчёт того, что этого клинического идиота в нынешнюю авантюру втянула именно она?

Она ответила утвердительно, добавив, что да, у них любовь и благодаря чувствам он таки готов сделать для неё буквально всё. Более того, это именно она убедила его пойти в «группу наблюдения»…

Я спросил: а на фига?

Она ответила: для того, чтобы добыть «артефакт» (я не уверен, что автоматика перевела это слово именно так). То есть выходило, что интересы у этой парочки были весьма широкие: один зарабатывал деньги на своей клинической нелюбви к русским, сдавая влияющие на ход войны сведения и множа тем самым альтернативные реальности, а эта б…, пардон, зараза, одновременно крутила ещё какие-то свои комбинации.

Я уточнил: «артефакт» – это то самое недоразумение, что лежит в кожаном саквояже?

Она ответила утвердительно. Более того, по её мнению, во всей этой истории это и было самое важное и ценное.

– И в данном предмете таится мощь и сила, которую где-то высоко-высоко в горах оставили в незапамятные времена могущественные пришельцы с далёких звёзд? – наивно предположил я сдуру, как с дубу. При этом слова «високо-високо» были намеренно произнесены мной несколько издевательски, с кавказским акцентом.

Но, как ни странно, я угадал!

– Да, примерно так, а откуда ты знаешь? – последовал ответ.

Когда до меня дошло, я чуть не заржал в полный голос. Блин, ребята, товарищи дорогие, ну зачем же так по́шло?!

Ведь это даже не затасканный, но всё-таки классический «Индиана Джонс» от двух шустрых еврейских ребят Джорджа и Стивена с «Парамаунта» и «Лукасфильма», это, блин, дешёвая польскоэстонская подделка под них – «Заклятие Долины Змей» от жалкого пшексокого фильмостряпа Марека Пестрака, совместное производство варшавского «Ока» с «Таллинфильмом»! Не просто позднесоциалистическое сползание в говно, а куда хуже – почти клинический случай, «почётное» место в десятке самых плохих польских фильмов по состоянию на 2002 год! Мать моя женщина…

Неужели в этом их «непрекрасном далёке» столь непреодолимые проблемы со здравым смыслом и фантазией? Или они всего лишь ловко прикидываются? Нет, правильно сербы называют театр словом «позоришьте», а актёров и актрис «глумацами» и «глумицами». Похоже, здесь именно тот случай – одно сплошное позорное глумление, причём на ровном месте…

– То есть весь вот этот шум и гам с дешёвыми спецэффектами в том числе из-за того, что вы почему-то не захотели отдавать неведомо как попавший к вам в руки ништяк непосредственному начальству?

– Да.

– А вы вообще-то имели право по роду своей деятельности заниматься какими-то «артефактами»? Насколько я знаю, у вашей миссии здесь было несколько иное предназначение!

– Нет, официально не имели…

– Тогда зачем, чёрт возьми, вы затеяли весь этот говённый детектив, да ещё и с изменением прошлого? Вы что, всерьёз рассчитывали, что после подобного, когда вы решительно всех поставили на уши, где-то отсидитесь? Тем более что вы же, так же как и все остальные, и близко не представляете, как этой фигнёй пользоваться и для чего она вообще нужна! Вам не приходило в голову, что подобное надо основательно исследовать, причём это должны делать профессионалы и в лабораторных условиях? Или вы что, вдруг возомнили себя выше, лучше и умнее других?

– А почему нет? – ответила эта сучка с явным вызовом и уточнила: – Как раз я имею на это больше прав, чем кто-либо другой, мой покойный отец потратил почти всю жизнь на поиски этой вещи! А тут появился такой шанс – оказаться именно в том промежутке времени, где о местонахождении «артефакта» было относительно хорошо известно…

Нет, тут точно мания величия. Диагноз точный. Вот из-за разных там паскудных комплексов таких, как она, и случаются порой многочисленные поганые девиации и отклонения от нормы вроде БЛМ. А вообще чувствовалось, что тут какая-то давняя и гнусная история, вдаваться в детали которой лично мне почему-то не хотелось. Хотя в основном-то было ясно: эти любовнички использовали свою «командировку» в 1904 год в качестве наблюдателей в сугубо личных целях, явно нарушив все мыслимые и немыслимые правила и инструкции. Правда, что тут первично, а что вторично (пещерно-застарелая месть «клиента» «проклятым русским» или безумно-тибетское воспаление мозга этой дуры), а также кто из них кого использовал и как именно, я выяснять тем более не хотел. Это пусть теперь какие-нибудь особисты с усталыми, но добрыми глазами из блондинкиного ведомства разбираются под протокол, кто из этих двоих пойдёт «паровозом», а кто «прицепом»…

И в этот самый момент я услышал за спиной шорох. Обернулся – мать твою так!

Блин, вот не надо болтать с бабами! Особенно с откровенно полоумными и из будущего!

Недооценил я его. Убёг, убёг, сволочь такая!!

А если короче, вроде бы серьёзно травмированный «клиент», таки сумев каким-то образом высвободиться из плена плотной оболочки своего объятого пламенем комбеза (одёжка эта так и не перестала гореть) и оставшись без всего, то есть даже трусов (мужское достоинство у него, как оказалось, было вполне на месте, вот только размер явно не дотягивал до героев немецкого или восточноевропейского развлекательного кино класса «дас ист фантастиш»), и босиком, поднялся на корточки, потом чуть привстал на манер