Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

– Уже месяц нет писем, к тому же Роберт обещал вернуться через два месяца, а прошло уже три.

– Это вас, дорогая, надо спросить, почему вам муж не пишет.

– А ваш сын вам пишет, миледи?

Между женщинами пробежала уже не кошка, а целый огромный тигр, пролегла пропасть. Обе понимали, что едва ли Кора когда-то назовет леди Вайолет матерью, а та ее дочерью. Теперь единственное, что их объединяло – беспокойство за Роберта.

Шел четвертый месяц отсутствия лорда Кроули в Даунтоне, от него пришла скупая телеграмма, что все в порядке, задерживается по долгу службы. Телеграмму леди Вайолет показала невестке во время обеда, дважды в неделю они обедали вместе в Даунтонхаусе. Эти обеды были настоящим мучением для обеих, женщины обвиняли друг дружку в том, что Роберт предпочитает Даунтону иные места, и не заводили об этом разговор только из-за понимания, что он приведет к настоящей ссоре. Две леди Кроули – старшая и младшая – вежливо обсуждали погоду, виды на осень, прошедшую службу в церкви и болезнь кого-то из фермеров или членов их семей… Что угодно, только не то, о чем хотелось поговорить.

Им бы отбросить все правила и поговорить от души, наверное, нашли бы способ вернуть единственного дорогого обеим мужчину, но леди предпочитали переживать каждая отдельно.

Заканчивалась весна, цвело все, что только могло цвести, в воздухе стоял умопомрачительный запах цветов, начали гудеть важные шмели, солнце грело, но пока не палило… лучшего времени для прогулок не найти… Кора, махнув рукой на правила, подолгу гуляла одна, выбрав для этого тенистую дорожку в прилегающей к парку роще.

В другое время ее радовала бы и погода, и обильные бутоны роз, прекрасно прижившихся по всему поместью, и множество привезенных ею из садового питомника цветов, необычных для Даунтона… Но чему радоваться, если она вдруг оказалась одна, совсем одна. Муж сбежал и даже не пишет, свекровь словно забыла о ее существовании, мать отдыхает в Европе…

Встретившийся по пути садовник попытался обрадовать Кору сообщением о том, что прислали новые образцы примул и прекрасные кусты жимолости.

– Конечно, миледи, сейчас сажать не время, но если очень постараться, то все примется. Мы постараемся.

– Да, конечно…

Садовники очень старались с самого начала работы в поместье, скоро сам Дауэрхаус не будет видно из-за многочисленных цветов, кустов и деревьев. Коре очень хотелось завести и зимний сад тоже, но что-то останавливало.

Теперь она понимала, что именно – отсутствие уверенности в том, что Роберт вернется. Если муж не приедет, что ей здесь делать? Это просто нелепо – скучать одной в Дауэрхаусе!

У Сьюзен скоро свадьба… Может, отправиться туда? Эта мысль определенно понравилась, хотя Кора не представляла, как будет объяснять отцу и остальным, где ее супруг.

Коре по-настоящему захотелось домой в Ньюпорт – покататься верхом, поиграть в теннис, подразнить Генри Невилла, порадоваться за Сьюзен… даже просто поиграть на своем пианино. Несколько дней затаенная мысль зрела, принимая все более ясные очертания. И наступил день, когда она решилась сделать последний шаг.

Из телеграммы следовало, что в полку Роберта уже нет, значит, он нашел себе иное место, и сообщить о своем решении навестить родственников Кора не могла. Может, это и к лучшему? Да, решено – она уедет, а Роберту оставит письмо.

Анна старательно прятала глаза, на вопрос о Томасе отвечала, что он не пишет. Кора решила, что горничная почти сторонится ее из-за того, что не желает уезжать, и теперь размышляла, как быть со слугами. Анна не поедет, Дейзи и Арчи тоже, у них свои симпатии в деревне. А вот Нэнси вернется вместе с ней в Нью-Йорк обязательно. Значит, нужно заказывать билет себе и третий класс для Нэнси. Что ж, горничную она наймет новую…

Кора писала письмо Роберту, объясняя свое решение уехать. Это было нелегко, поскольку означало развод – ни одна достойная леди не совершит такое, не рискнет отправиться через океан даже к своим родителям без разрешения на то мужа. Но Кора просто не видела другого выхода, она не сомневалась, что отец поймет и простит. Зато такой поступок позволит Роберту развестись с женой, оставив себе приданое.

Что ж, весьма достойная оплата нескольких месяцев брака. На душе было очень горько.

– Леди Кроули… Миледи…

Голос прибежавшей Марты страшно взволнован. Если мисс Эрлин или мистер Бишоп отправили в Дауэрхаус не лакея, а подвернувшуюся под руку горничную, значит, случилось что-то нехорошее.

– Что?!

– Какое-то сообщение от милорда…

Кора бежала в Даунтонхаус так, как не бегала никогда в жизни, и ей наплевать на то, что скажут и даже подумают все любопытные кумушки в округе. Второй лакей Джон едва успел открыть перед хозяйкой дверь.

Письмо на столе в кабинете Дауэрхауса оказалось забыто, до него ли?

– Что случилось? Роберт?

Леди Вайолет сидела в кресле, откинувшись на спинку и бессильно свесив руки. Мисс Эрлин подала Коре телеграмму. В ней Томас сообщал, что лорда Кроули доставили в Портсмут раненым и теперь спешно везут в Даунтон ближайшим поездом.

– Коляску в Йорк послали, леди Кроули.

Непонятно, к кому из двух леди Кроули обращался Бишоп, но отреагировала Кора, она принялась распоряжаться и делала это толково.

– Мистер Бишоп, срочно отправьте кого-то за мистером Мозерли, где бы он ни был. Мисс Эрлин, нужно подготовить комнату и нагреть как можно больше воды, это почти наверняка пригодится. Не будем сейчас гадать, что произошло с лордом Кроули, поторопитесь приготовить все к его встрече. И еще, мисс Эрлин, пусть мисс Арчер даст нюхательную соль леди Вайолет, кажется, ей плохо.

Роберт лежал бледный как полотно, с трудом дыша, Кора едва успевала менять на его лбу салфетки со льдом и уксусом, которые немедленно становились горячими. Томас взволнованно рассказывал о том, что произошло в полку в Африке, а потом в Портсмуте. В голове билась одна беспокойная мысль: ну, где же этот мистер Мозерли?!

– Миледи, – склонилась к ней Анна, – мистер Мозерли не может срочно приехать, он принимает очень тяжелые роды у миссис Бредли. Она при смерти.

– Не может?.. Анна, беги в Дауэрхаус, скажи Нэнси, чтобы передала свой сундучок со снадобьями и сама поспешила сюда тоже! Быстрей.

– Да, миледи.

– Вы хотите, чтобы лечением лорда Кроули занялась чернокожая кухарка, миледи? – ужаснулся Томас.

– Вы знаете другой выход? Или следует ждать, пока кто-то умрет – миссис Бредли или лорд Кроули? Поспешите-ка следом за Анной, прошу вас.

Намерение Коры пригласить к Роберту чернокожую служанку ужаснуло всех, хорошо, что напоенная настойкой опия леди Вайолет спала и ничего не ведала, едва ли она позволила бы Нэнси приблизиться к постели своего обожаемого сына. Готовить отменное жаркое или бисквиты – это одно, но поить снадобьями?!.

Нэнси оказалась на удивление быстрой, она примчалась следом за Томасом, Кора даже раскрыть ее сундучок не успела.

– Выйдите все прочь! Останьтесь только вы, миледи. И принесите много воды – горячей и холодной. Томас, Анна, останьтесь и вы. У милорда внезапно началась горячка, не так ли?

– Да, Нэнси, так, – кивнул Томас.

– Это бывает, когда раны не долечат полностью. И это очень, очень плохо. Помогите мне его переодеть и вымыть, кожа должна быть чистой. А еще нужно напоить графа вот этим. – Ловкие руки Нэнси уже растерли какое-то растение и развели порошок водой.

– Миледи, вы же не позволите… – Мистер Бишоп все же решился возразить.

– Позволю!

Доверив Томасу и Коре поить Роберта приготовленным снадобьем, Нэнси подошла к мистеру Бишопу:

– Послушайте меня, мистер. Я кухарка, но мой отец был врачом, да-да, врачом, лекарем, хотя и не имел никакого диплома. И ему не раз приходилось отрезать руки или ноги, а также выхаживать тех, кого сочли уже безнадежными. Я часто помогала и знаю много рецептов. У милорда начинается горячка, если сейчас не помочь, когда приедет ваш доктор, может оказаться поздно.

Мистер Бишоп под натиском массивной фигуры Нэнси постепенно отступал в сторону двери из комнаты, но там встал как вкопанный и больше не двинулся с места.

– Но что скажет леди Вайолет?

Нэнси только махнула рукой и вернулась к постели, где Томас и Кора уже до пояса раздели Роберта.

Позже Кора даже не могла вспомнить, что именно они делали. Дворецкий, опасаясь за собственный разум, зорко наблюдал за тем, как черные руки ловко обработали воспалившуюся рану, перебинтовали ее, протерли плечи и грудь Роберта. Кухарка при этом уговаривала лорда, словно малое дитя:

– Сейчас мы все сделаем… рану промоем и почистим… можно стонать или даже кричать, чтобы было легче… но вы терпеливый… очень терпеливый… мисс Кора, помогите-ка мне отделить вот этот кусочек кожи, он совсем ни к чему. Нарастет новый, а этот воспален…