Женщина-воин - Джоанна Линдсей

Чаллен не знал, как реагировать на презрительное восклицание из коробка: то ли оскорбиться, то ли почувствовать себя еще более виноватым.

— В этом ты не ошиблась, — сдержанно произнес он.

— Как же тогда ты мог причинить ей боль? И главное, насколько сильную боль ты ей причинил? Нужна ли ей помощь медитекс-камеры?

— Я не знаю, что это такое, но я не причинял женщине боль. Я заставил ее испытывать сильное разочарование и физическое желание без удовлетворения.

— Так вот отчего ты такой виноватый? А я уж думала, она при смерти! Ну это же другое дело! Если только в этом заключалось все наказание, откуда тогда твои муки совести, которые сбили меня с трека?

— Я… принял кое-что, чтобы сделать свой долг не столь обременительным для себя. — Чаллен продолжал коротко излагать случившееся. — Но я оставил Тедру сегодня на рассвете и с тех пор не видел ее. Не знаю, признала ли она наказание заслуженным и ждет меня, как раньше, или будет теперь с отвращением содрогаться от каждого моего прикосновения.

— Ты сам себе создал трудности, малыш! Прежде всего Агента-1 нельзя наказывать, — сказала Марта с расстановкой. — Он сам себе закон.

— Здесь она не больше чем просто женщина и, как все женщины, должна подчиняться законам.

— О, держу пари, она без ума от этого! — Голос зазвучал предельно сухо. — Только варвар мог додуматься использовать тело женщины против нее же самой с воспитательной целью. Но, наверное, вам, здоровенным мужланам, приходится изощряться в способах наказания, чтобы не убить женщин своими мощными кулачищами, — короткий смешок, в котором не слышалось сочувствия к проблемам шакаанских мужчин. — Так ты спрашиваешь меня, чего тебе ждать от Тедры? Сейчас, когда ты заставил ее сполна отведать всех прелестей вашего мира?

— Мне подумалось, что ты знаешь ее лучше, чем я, — отозвался Чаллен.

— Тебя посетила довольно умная мысль!

Он напрягся, услышав неприкрытый сарказм в этих словах. Желание проинструктировать голос относительно должного уважения к воину было сильно, но совершенно бесполезно. Как он может внушить свои инструкции, когда тот, кому они предназначены, спрятан в коробочке, а Чаллен не знает, ни как она работает, ни даже как ее открыть. Голос чувствовал свою безнаказанность, и потому вел себя вызывающе. Его нельзя было запугать обещаниями скорого наказания за столь непочтительное отношение к воину.

Справившись наконец с раздражением, Чаллен сказал:

— Если ты и вправду так хорошо знаешь женщину, дай мне свои предположения, в которых ты объявила себя большим специалистом, насчет того, как мне лучше обращаться с ней.

— «Дай»? Послушай, если ты и с Тедрой ведешь себя как деспот, то неудивительно, почему она нарушает законы! Но ты попал в самую точку, малыш, — тебе действительно нужна моя помощь. Я запрограммирована таким образом, что знаю Тедру лучше, чем кто-либо. И должна сказать, есть только два вида ее реакции на твои действия. Если она выражает свой гнев словами — тебе не о чем беспокоиться. Она может осыпать твою голову отборными ругательствами, проклинать тебя, грозиться возмездием и говорить еще много неприятных вещей, но таков уж ее способ избавления от неприятных эмоций. Ее гнев нельзя принимать всерьез.

— Я надеялся, что ты посоветуешь, как избежать этого, — напомнил Чаллен голосу.

— Так вот мой совет: даже не пытайся! Если ты не дашь ей возможности высказать все свои чувства, то нарвешься на еще большие неприятности. Ты должен был заметить, как просто взбесить Тедру с ее взрывным характером. Но вот чего ты, вероятно, не знаешь, так это того, что Тедра не любит срывать злость на людях. Я обычно направляю ее гнев и раздражение на себя, помогая ей тем самым избавиться от них. Кричать и ругаться на машину легче, чем на человека: это не оставляет чувства вины.

— Значит, я должен позволить ей неуважительно относиться к себе?

— Если это выше твоих сил, воин, можешь вернуть ее мне прямо сейчас. Но я думала, ты ищешь возможность загладить свою вину, — напомнила Марта.

— Но позволить…

— Ты не сможешь загладить вину, если не уступишь немного, мой большой друг! И потом, сдается мне, ты заслужил сполна все то неуважение, которое она обрушит на твою голову.

Чаллен долго колебался, прежде чем спросить:

— Если я позволю ей неуважительно относиться к себе, сколько времени понадобится ей, чтобы забыть про свой гнев?

— Если ты не заливаешь и ей действительно нравятся секс-совокупления с тобой, считай, что тебе повезло. Она побесится самое большее пару дней. А если найдется такой умный человек, который отвлечет ее разговорами после того, как взрыв произошел, то и меньше. Однако она смотрит на свое пребывание с тобой как на временное и не станет терять время, лелея свои обиды.

Чаллен слишком хорошо знал, что Тедра в самом деле считает их отношения временными. Поэтому не стоит раскрывать своих намерений оставить женщину у себя после окончания срока ее службы, особенно перед Мартой, которая обладает такими возможностями.

— Ты, кажется, говорила о двух возможных реакциях?

— Вторая намного проще, малыш. Молчание. Если Тедра не говорит ни слова, можешь закладывать свои накачанные бицепсы, она хочет одного — твоей крови. В этом случае я тут же забираю ее назад, поскольку такое состояние духа не предвещает ничего хорошего.

— Нет.

— Почему у меня такое чувство, будто ты не видишь во второй реакции Тедры особых проблем для себя? Вероятно, это связано с той легкостью, с которой тебе удалось победить ее в поединке? Уверена, у тебя поубавилось бы спеси, знай ты, что Тедра не хотела убивать, а только стремилась побороть — вот причина ее поражения. Когда Тедру не волнует, насколько сильно пострадает противник, она дерется совершенно иначе. И уж совсем другое дело, если она захочет убить его.

— Возможно, это и так, если ее противники — кистранцы. А они не воины. Женщина рассказывала мне, что они не владеют искусством рукопашного боя. Возможно, ты сама не в курсе, что рукопашный бой — спорт настоящих воинов. И если я скажу, что женщина никогда не сможет меня победить, независимо от уровня ее способностей, в этом не будет никакой самоуверенности.

— Что ж, будь по-твоему! Вижу, ты не понял меня. Если Тедра захочет твоей крови, тебе придется сражаться с ней всякий раз, когда вы будете вместе, или сажать ее в одиночное заключение. Тебе уже не позабавиться с ней — понимай это в двух значениях. Предположения по такому сценарию говорят мне, что ты захочешь наказывать ее еще и еще, а раз так, я не оставлю Тедру тебе. Если сочту необходимым, я тут же заберу ее отсюда.

Чаллен опять почувствовал ярость при мысли о такой возможности, причем теперь он даже не пытался обуздать появившееся чувство.