Мечты - Наталья Машкова

Потом он отнёс корзинку на кровать, а сам отправился в ванную. Вымылся быстро и вернулся. Его слегка шатало и Кира поняла, как страшно он устал. Почти двое суток без сна! Аккуратно улёгся и протянул к ней руку.

Он чуть касался её, но Кире было недостаточно этого. Холодно. А потому она через некоторое время, собравшись с силами, выбралась из корзинки, дохромала до его бока и улеглась там. Сразу почувствовала себя лучше. А когда тяжёлая ладонь легла на неё, даже боль стала отступать. Он тоже задышал мерно и глубоко. Устали. Сегодня они оба так устали…

Следующим утром, когда Дарос собрался забрать Кошку с собой в департамент, Ивонна не смолчала:

— Зачем тащить её туда где куча людей, шум и беспокойство?

— А затем, — довольно ядовито ответил дракон, — что ей нельзя двигаться, а вы не сможете совладать с этой заразой! Она начнёт резвиться с мальчиками или вылезет на крышу, или сбежит!

Гномы могли бы возразить своему воспитаннику, что несчастье произошло, когда Кошка находилась под его присмотром, но мудро промолчали. Мальчик волнуется, это понятно.

Примерно то же самое они наблюдали, когда Кастор прихворнул несколько лет назад. Лечил его тогда Гран какими-то мудрёными зельями, а Дарос лично следил за соблюдением режима. Или взять то, как охраняется поместье, они сами и семья их сына. Молодёжь не знает и живёт спокойно. Но не они! Кастор с Ивонной были бывалыми вояками и замечали всё, как раньше, когда сами отвечали за жизнь мальчика.

Они не обижались. Кого-то, может быть, и возмутило бы такое вмешательство в личную жизнь. Но не их. У драконов сложные отношения с тем, что они считают "своим". Природа, и этого не изменить. Да и надо ли? Раз ему так легче переносить самый жуткий страх любого крылатого: страх потери, то пусть! Тем более, он делает это так деликатно, что не мешает им жить, как они пожелают.

Дарос вынес Кошку в сад на "прогулку", а потом открыл портал сразу к себе в кабинет. Поставил корзину на стол так, чтобы ласковое весеннее солнышко светило на неё и строго предупредил:

— Не вставать! Только посмей и узнаешь!..

Что она может узнать ещё о неуравновешенном драконе Киру не интересовало, и она отвернулась от него. Уставилась в окно на весенний город и думала. О многих вещах: важных и не очень, сложных и простых. Она была слаба, больна, да ещё и поглотила почти полностью силы "цветного". Ей повезло, что Дарос сорвался и убил его. Иначе возникли бы вопросы…

Хотелось убедиться, что Азарк выздоравливает, но вряд-ли Дарос отнесёт её в лабораторию. То, что он испытывает к юному приятелю Киры можно было бы назвать… ревностью. Именно так, пусть и звучит это крайне странно. Хотя где драконы, а где нормальность?

Хотелось, чтобы шесть месяцев закончились побыстрее. Она привыкала… Прилипала к сыну Варга. Ей было невыразимо приятно, Кира была честна с собой, наблюдать за ним, есть с ним, спать рядом с ним. Он был понятный и… родной?.. Наверное, накладывалось то, что он похож на Варга, а она привыкла к учителю и скучала…

Не единожды приходила ей в голову мысль, что дух-интриган преследовал какую-нибудь подобную цель, когда отправил её к дракону. А смысл, с другой стороны? Даже если крылатый рассекретит её и возьмёт к себе наложницей, это кончится как у Олиха с Любавой. И то, при условии, что она смирится. А она не согласится на подобное никогда. Никогда! Не стоит миг сомнительного "счастья" того, чтобы умереть. Ей и ему. Он похож на отца. Вина убьёт его так же, как убила Варга. Тем более, что он уже так привязан к ней!..

Киру ужасали перспективы. Хотелось закончить этот отрезок жизни как можно скорее, отойти от края. Хотелось задать вопросы Хранителю, и чтобы он ответил на них. "Вряд-ли", — хмыкнула Кира про себя. Этого хитреца на чистую воду не вывести. Опыт длиной в десятки, а может быть и больше, тысяч лет не пропьёшь! А значит, надо заканчивать всё и уходить пока игра Хранителя не зашла далеко. Сил у неё теперь, может быть, и хватит. Даже если и нет, то конец всё равно один. А так хоть быстро и на своих условиях…

— Что может быть лучше, чем затеряться где-то на дорогах между мирами? И чтобы никто, никогда не нашёл. И чтобы память растворилась там бесследно. О боли, потерях и радостях.

Кира думала так, проваливалась в дрёму и выздоравливала. Дракон тревожно посматривал на неё, иногда прикасался рукой, словно проверял: жива ли? Прикасаясь к нагретому солнцем меху, ощущая тепло, он успокаивался. Поглаживал её некоторое время, возвращался к своим делам.

Он заметил, конечно, свою странную тягу к храмовой кошке и собирался задать вопрос Хранителю при случае. Но в какую бы интригу ни втягивал его старый дух, он сделал ему неоценимый подарок. Спасение от одиночества стоит многого…

Кира не увидела Азарка ни в тот день, ни в последующие. Гран приходил проведать её прямо сюда: в кабинет Дароса.

Кроме него приходили все остальные. Дракон сначала возмущался, а потом смирился. Потребовал только, чтобы ходили малыми группами и не шумели. И они приходили. Грубые ищейки с острыми взглядами и ранами на сердце. Утончённые шпионы, что так успешно играли роли дипломатов и не только. И выгорали при этом так, что оставались только остовы личности. Ведь если ты утончённый и умный, то ты и чувствуешь глубоко. А значит, каждая подлость или убийство убивают тебя почти так же, как твоих жертв. И ты идёшь на это, ради того, что считаешь правильным.

Они все шли на это. Шпионы, следователи, ищейки, эксперты, аналитики. А потом мучились бессонницей, пили в одиночестве или плакали. Они так много рассказывали Кошке, когда становилось невмоготу. И она слушала, жалела их. Никогда она не обратит эти тайны против них или во зло! И дело даже не в Кодексе ведающих. Они стали дороги ей. Так дороги!

Детские её сны были правдой хотя бы в одном: каждое живое существо может чувствовать и любить. Даже если это дракон. Они