Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события - Роберт Шиллер

Глава 13

Трудосберегающие машины и механизмы, приводящие к массовому сокращению рабочих мест

Обеспокоенность тем, что новые машины, приводимые в действие водой, ветром, лошадьми, паром или более эффективно использующие человеческую силу, могут заменить рабочих и вызвать массовую безработицу, имеет очень давнюю историю. Эти вечные нарративы вновь возникают и в XXI веке и способны создать серьезные проблемы, подрывая, как прежде, доверие к прогрессивным новациям.

В этой главе мы рассмотрим ряд «технологических» нарративов, в которых часто встречаются такие термины, как «трудосберегающие машины и механизмы», «технологическая безработица», которые превращались в целые эпидемии (рис. 13.1). Речь идет в том числе о протестах луддитов в 1811 году, свинговских бунтах в 1830 году, страхе наступления кризиса в 1873–1879 годах, экономическом кризисе 1893–1897 годов и затянувшейся Великой депрессии 1930–1941 годов.

Со времен античности и до свинговских бунтов

Разговоры о том, что автоматические машины заменят физическую силу человека, восходят еще к временам античности. В VIII веке до н. э. Гомер в «Илиаде» описывал «беспилотное транспортное средство» – треножник Гефеста, который передвигался сам по себе. Гомер называл его «самодвижущимся» (1). Аристотель примерно в 350 году до н. э. заявил о возможности того, что машины заменят людей:

«Ибо если бы каждое орудие могло бы выполнять присущую ему работу самостоятельно, по отданному ему приказу или даже этот приказ опережая, и было бы похожим на статуи Дедала или треножник Гефеста, о которых поэт говорит, что они “сами собой входили в собрания богов”, если бы ткацкие челноки сами бы производили ткани, тогда и зодчие не нуждались бы в рабочих, а владельцам не нужны были бы рабы».

Рис. 13.1. Частота использования в книгах терминов «трудосберегающие машины и механизмы» и «технологическая безработица» в 1800–2008 годах.

Нарративы о потере работы из-за машин имеют долгую историю, а их мутации приводят к новым эпидемиям. Источник: Google Ngram, без сглаживания.

Говорят, что статуи Дедала могли ходить или бегать – как современные роботы. Герон Александрийский в I в. до н. э. написал трактат «Об автоматах», в котором описал, как сделать «программируемый» треножник Гефеста, а также торговый автомат с монетоприемником и другие удивительные устройства. Водяные мельницы начали перемалывать зерно в муку еще в I в. до н. э.

Таким образом, идея замены рабочих машинами существовала задолго до начала нашей эры, наряду со страхом безработицы.

Просматривая газеты XVIII века, мы находим свидетельства большого интереса к тому, как технический прогресс меняет экономику, но без особой тревоги по поводу влияния технологий на рынок труда. Термин «промышленная революция» вообще отсутствует в результатах поиска по газетам XVII века – историки ввели этот термин позднее. Но к XIX веку опасения по поводу безработицы из-за использования технических новшеств вышли на первый план. Этот нарратив был особенно заразителен во время экономических кризисов, когда многие люди оказывались без работы.

Определяющим событием стал протест 1811 года в Великобритании, когда группа людей объявила мифического человека по имени Нед Лудд своим духовным лидером. Произошедшая мутация старого нарратива, сделавшая его столь опасным в 1811 году, объяснялась появлением нового вида ткацкого станка, лишившего работы многих ткачей. Слово «луддит» продолжало регулярно появляться в газетах и в последующие годы и по сегодняшний день остается синонимом человека, сопротивляющегося техническому прогрессу.

В 1830 году реакцией на сокращение рабочих мест на фермах из-за широкого распространения новой механической молотилки в Британии стали свинговские бунты. Духовным лидером бунтовщиков снова стал воображаемый человек, капитан Свинг, и снова бунтовщики уничтожали машины. Конечно, нельзя было не заметить сокращение занятости в сельском хозяйстве из-за растущей механизации.

Подобные изменения пугали жителей передовых стран, переживавших наиболее активную механизацию. Жить и работать на земле было давней традицией, а теперь рабочим приходилось заниматься чем-то абсолютно новым, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

При этом новые рабочие места, как правило, требовали от людей переезда в многолюдные города. Описывая свои страхи, они не употребляли слова «технологическая безработица», «компьютеры» или «искусственный интеллект». У них были свои термины для этого явления, в том числе «трудосберегающие приспособления», «трудосберегающие устройства», «трудосберегающие изобретения», «трудосберегающие машины и механизмы» и «трудосберегающие процессы».

Нарративы кризисных 1870-х годов

Во время кризиса 1873–1879 годов в Соединенных Штатах и Европе особенно сильно ощущались настроения, что трудосберегающие изобретения как минимум отчасти виноваты в высокой безработице. В итоге эти опасения заняли центральное место в общественном сознании, что, вероятно, усугубило и ситуацию в экономике. В Соединенных Штатах данный кризис обычно связывают с финансовыми спекуляциями, которые привели к банковской панике 1873 года. Но причину, почему кризис стал глобальным, может объяснить вызывающий страх нарратив о потере работы в долгосрочной перспективе и низких шансах трудоустройства из-за трудосберегающих изобретений. Несомненно, экономический упадок 1870-х годов сопровождался активным переходом фермеров на использование трудосберегающих машин и механизмов, а также увеличением числа рабочих, уничтожавших машины, и враждебно настроенных наемных сельхозработников (3). Источником враждебности была массовая озабоченность разнорабочих своим будущим.

В разгар экономического кризиса знаменитая Всемирная выставка 1876 года в Филадельфии, посвященная столетию независимости США, выглядела скорее витриной активной механизации труда, чем воспоминанием об американской революции. На ней, правда, были представлены некоторые личные вещи Джорджа Вашингтона – и на этом ее историческая составляющая заканчивалась. В основном же на ней были образцы достижений современной промышленности из двадцати стран мира. Путеводитель описывает один из самых ярких экспонатов гигантского зала машин:

«В центре здания расположен паровой двигатель Corliss мощностью 1400 лошадиных сил, способный приводить в движение систему валов, необходимых для работы всех экспонируемых машин. Этот двигатель имеет 40-дюймовый цилиндр с ходом 120 дюймов и сконструирован специально для этих целей. Его будут запускать по мере необходимости, и ожидается, что двигатель на выставке возьмет на себя часть работы по приведению в движение валов. Основные валы находятся на высоте 18 футов над землей и проходят почти по всей длине здания, а промежуточные идут в определенных местах от проходов до магистралей» (4).

Выставка также дала повод для беспокойства по поводу сохранения рабочих мест в сельском хозяйстве:

«Среди самых масштабных и интересных экспонатов будут сельскохозяйственные машины, которые активно используются в том числе на фермах и плантациях при обработке почвы, сборе урожая или предпродажной подготовке товаров, различные продукты пищевой промышленности, а также усовершенствованные приспособления для разведения рыбы» (5).

Впечатляющие технологические экспонаты Всемирной выставки вызвали опасения по поводу сохранения рабочих мест и ужасных последствий безработицы для человечества. В 1876 году газета The Philadelphia Inquirer писала:

«Отсутствие работы вызывает уныние, чувство безнадежности и отчаяние. Богадельни, благотворительные учреждения, тюрьмы и исправительные колонии переполнены. Мужчины унижены. Распадаются семьи. А следом идут нищета, преступления и самоубийства. А также новые жертвы для виселицы… Сегодня один человек делает то, что было бы очень трудным делом сто, пятьдесят лет назад. Используя