Новое платье королевы - Наталья Андреева

Теперь он чувствовал себя увереннее. И раньше ходил, в стрелковый клуб, где навыками обращения с огнестрельным оружием овладел быстро. Купив «Марголин» Ричард стал выезжать за город, в лес, пристреливаться. Пули ложились точно в цель. К мести Ричард Эдуардович Носков был готов. Знать бы только, кому мстить.

Ему не терпелось попробовать оружие в деле. Но шли годы, а случай так и не представился. Носков ждал женщину своей мечты, взамен Анжелики, которой он и его оружие могли бы послужить. И появилась Нэтти…

– Вот, значит, где Носков достал пистолет, – задумчиво сказал майор Волнистый. – В гости заходил, не иначе. К знакомой девушке. – Он посмотрел на лейтенанта Попугайчика, который, запыхавшись, влетел в гримерку: – Позвонил?

– Так точно! Выезжают! Эксперт, следователь.

– Но почему он убил Нэтти? А? Должен был выстрелить в Белову, так я понимаю?

– Он перепутал, – торопливо заговорил лейтенант. – Носков – дальтоник. Редкая форма. Зрение у него отличное, только он розовый от серого не отличает. Есть разные формы дальтонизма. Вот, например, один американский актер, не помню, как фамилия, вообще видит все в черно-белом цвете. А еще фильм такой есть, «Цвет ночи», так там Брюс Уиллис после пережитого шока красный перестает различать…

– Какое еще кино? – нахмурился Сергей Павлович. – Что ты плетешь?

– Я же сказал: розовый и серый для него одинаковы. Он перепутал Нэтти и ее подругу. В каком Нэтти была костюме?

– В розовом.

– Ну вот! А Наталья Белова, наверняка, в сером. Надо ей позвонить и спросить. Я просто уверен, что в сером!

– Да там расстояние не такое уж и большое, чтобы лиц не различить, – возразил Сергей Павлович. – Ты же сам только что сказал, что зрение у него отличное!

– А сколько было времени?

– Часов семь. Точнее, убийство произошло между семью и семью тридцати.

– Ну вот. Закат. Они же у пруда стояли. Прически одинаковые, им сам Ричард волосы красил. И стриг. Обе высокие, стройные. Все было в розовом свете. Они стояли у пруда в лучах заката. А при таком освещении у Носкова, видимо, возникают проблемы со зрением. Он просто их перепутал.

– Значит, он заранее договорился с Нэтти…

… Дик обо всем договорился заранее. Он хотел удержать эту женщину еще хоть какое-то время. Пусть месяц, или два. Любой ценой. А Нэтти хотела любой ценой выиграть конкурс. Добиться признания, надеть на себя корону Первой Красавицы. Получить выгодный контракт и уехать за границу. Подруга ей мешала. Нет, чтобы договориться. Феликс бы им помог. Оформили бы развод, Наталья, то есть, Вика, вышла бы замуж за своего Германа. Но та сказала: устала врать. И денег твоих мне не надо. Нэтти разозлилась.

Она обо всем рассказала Дику. И поделилась своими планами. Белову надо убрать.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – пообещал тот. – Но я хочу быть с тобой.

– Хорошо. Мы уедем вместе.

– А твой муж?

– Он отправится к себе на Родину. Мы с Феликсом расстались. Когда ты убьешь Викторию Власову, автоматически нас с ним разведешь. И я твоя.

Он все-таки поехал к Феликсу, проверить. А вдруг Нэтти врет? Договорилась со своим мужем, что всю черную работу сделает Носков, а потом эти двое его подставят. Феликс звонил Нэтти при Дике, когда сказал, что переночует на даче у Галицкого. Нэтти по этому поводу долго смеялась. Утром Дик рванул туда, на дачу. Перед тем, как взять в руки пистолет, он должен был убедиться, что женщина, ради которой идет на преступление, останется с ним. Нэтти не обманула. Феликс уезжал. И Ричард Эдуардович Носков решился.

План убийства Натальи Беловой они до деталей продумали в субботу, после того, как Нэтти получила от Галицкой деньги. Она проехала одну остановку на метро, там ее ждал Дик.

– Я хочу откупиться от Феликса, – сказала Нэтти. – За молчание надо платить. К тому же, он должен меня «опознать». Я все продумала. Мы с Беловой договорились на воскресенье. С утра они с Германом едут в офис, улаживать дела перед отъездом. Потом заезжают за мной, и мы вместе едем на дачу. Белова велела мне все рассказать Герману. Самой, – презрительно поджала губы Нэтти. – Дура! Сама же подписала себе смертный приговор! Я знаю, где их дача. Надо съехать с дороги и подыскать место. Чтобы тихо и безлюдно. Я скажу, что меня тошнит, попрошу съехать в лес. Наташка знает про мои приступы тошноты. А ты будешь там ждать. Ты стреляешь хорошо?

Дик только усмехнулся. Хорошо ли он стреляет! Кивнул молча: хорошо.

– А пистолет? – спросила Нэтти.

«Вот ты и пригодился», – подумал Дик о «Марголине». И кивнул еще раз:

– Оружие есть.

– Тогда поедем. Искать место. Нечего время терять.

Поехали они на «Форде». Нэтти смотрела по сторонам, и все время говорит:

– Нет. Не то. Дальше. Нет.

Если бы она знала, что ищет, где умереть! И вдруг Нэтти крикнула:

– Стой!

– Куда?

– Съезжай! – скомандовала. – Видишь пруд? Туда!

«Форд» переполз с асфальта на грунтовую дорогу. Неподалеку блестела вода. Нэтти тянуло туда, как магнитом. Машина подъехала к небольшому пруду. Поседевшие листья ив смывали в прозрачной воде пыль последних августовских дней. Нэтти замерла у воды, разглядывая противоположный берег и деревянные мостки, наполовину утопленные в пруду.

– Тихо здесь. Ох, как тихо! Хорошо!

Она сняла туфли, чулки, спустила ноги в воду, присев на берегу. Ледяная вода обожгла. Нэтти, рассмеялась и вскочила. Потом долго ходила босиком по траве, и все никак не могла надышаться. Дик же искал удобную для выстрела позицию. Заранее примял место в кустах, оценил расстояние. Около тридцати метров. Для «Марголина» это нормально. Можно и больше, но лесок очень уж хорош. Отличное место!

– Поедем, – позвал Нэтти Дик. – Я все продумал.

– Да, да. Сейчас.

Нэтти вытерла ноги, достав из машины тряпку, обулась. Поехали. И в этот момент позвонил Феликс. Посмеялись над его пребыванием у Галицкого, как над хорошей шуткой.

– Ненавижу Германа! – с чувством сказала Нэтти. – Мне кажется, это взаимная антипатия. Будет ему наука.

Всю оставшуюся дорогу она была печальной. Дик же прокручивал в мыслях завтрашний день. Он продумал все. С утра – к Феликсу. Вернется к полудню, машину поставит у подъезда. На виду. И в зависимости от результата. Если Нэтти не обманула, приведет в действие план А. Включит магнитофон, тот прокрутит четырехчасовой репертуар на полную громкость. Соседи будут думать, что стилист отдыхает. Наслаждается в выходные дни музыкой и одиночеством. Он же потихоньку выйдет из дома, на место доберется на попутках. Для верности сменит две-три машины. Убьет Белову – и также на попутках назад. Пусть ищут. Дик знал, как милиция ищет убийц. Пистолет можно потом спрятать в укромном месте. Феликс обещал опознать Наталью Белову, как свою жену. Будут искать убийц Виктории Власовой. Германа Нэтти обещала взять на себя. Сказала, что в милицию Галицкий не пойдет. Как она собиралась воздействовать на него, Дику так и не сказали, но он поверил. Нэтти может все. Главное – это выиграть время. Дело приостановят, Дик с Викой уедут за границу, Наталью кремируют по просьбе родных, и Феликс увезет урну с прахом далеко от Москвы. Вместе со свидетельством о смерти. И все. Попробуй, докажи что-нибудь. Дальнейший план действий подскажет время. В конце концов, несчастный случай может стереть семью Беловых с лица земли. Все бывает: пожары, наводнения, автокатастрофы, взрывы бытового газа на даче или в квартире. Главное, выиграть время и уехать за границу.

– Понимаешь, мне уж двадцать шесть, – объясняла Нэтти. – Карьеру модели в таком возрасте делать поздно. Даже если бы я была собой, это мне бы мало помогло. Они в двадцать пять уже сходят. А в девятнадцать самое оно. Мне нужна ее биография. Свободной девушки с незапятнанным прошлым.

– Я все понял.

– Я буду в розовом. На всякий случай. Чтобы ты нас не спутал. Она все время хочет быть на меня похожей. Представляешь? Купила в бутике такой же костюм! Серый. Ты его знаешь. Обезьяна!

– Что? – Дик думал о своем. – Почему в розовом?

– Не понимаю, почему тебя так раздражает этот цвет?

«Потому что я его не вижу», – подумал Дик. Но промолчал.

Об этом не знал никто. Даже Нэтти. Даже Раскатова. Даже мать. Ричард Носков с детства ненавидел врачей. Однажды он серьезно заболел, и ему взяли кровь из вены. То ли вены у ребенка оказались слабыми, то ли медсестры бестолковыми. В конце концов, их собралось возле Ричарда трое, за час ему скололи обе руки, прежде чем добыть пробирку крови. Руки потом были в ужасных синяках и долго болели. С тех пор он стал смертельно бояться белых халатов. Старался ничем не болеть, а если такое случится, то ко врачу не ходить до последнего. Во время диспансеризации в кабинете у окулиста Ричард прочитывал в таблице нижнюю строчку, и его отпускали с миром. С красным и зеленым все было в порядке, машину он водить мог. Никто и не догадывался. Ричард жил спокойно. Ведь это не болит. В старших классах Дик был на редкость здоровым парнем. Занимался спортом, каждое утро обливался холодной водой. Лишь бы не болеть. Лишь бы не врачи.