Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова - Вероника Андросова

Подобным же образом употреблен универсальный термин «народы» (подразумевается, языческие народы): с одной стороны, в Откр 14: 8 сказано, что богоборческий Вавилон «…вином блуда своего напоил все народы» (ср. также: Откр 18: 23; 20: 7—8). Однако в 22-й главе утверждается, что листья древа жизни в Небесном Иерусалиме служат «для исцеления народов» (Откр 22: 2; ср. также Откр 15: 4: «Все народы придут и поклонятся пред Тобою») – и это последнее упоминание слова «народы» в Апокалипсисе.

Комментаторы высказывают разные мнения, как могут быть соотнесены два противоположных утверждения об окончательной судьбе «царей» и «народов»; анализ предложенных мнений, несомненно, заслуживает отдельного объемного исследования[780]. Вслед за Оригеном[781] некоторые исследователи считают, что в Апокалипсисе имеет место последовательное развитие образов: после временного мучения «в озере огненном» цари и народы допускаются в Небесный Иерусалим и получают там «исцеление»[782]; однако большинством толкователей данное мнение не поддерживается. Соответственно библеисты обосновывают свое видение либо спасения, либо осуждения в качестве основной для Апокалипсиса темы, давая различного рода объяснения стихам с противоположным значением (к примеру, Г. Бил считает, что «царями» в Откр 21: 25 названы христиане – «царство и священники» согласно Откр 1: 5[783]). Как бы то ни было, стоит признать, что однозначное решение этого вопроса в тексте Апокалипсиса отсутствует.

Наиболее взвешенной представляется точка зрения, изложенная Ричардом Бокхэмом в его второй посвященной Апокалипсису работе – «Богословие Апокалипсиса»[784]. Исследователь высказывает мнение, что наличие в тексте изображений как спасения народов, так и суда над народами полностью отвечает намерению автора, который сознательно, используя те же самые универсальные (отчасти гиперболические) термины, фактически равно отразил в Апокалипсисе эти два возможных пути. Таким образом, как всеобщее поклонение Богу, так и отпадение следует рассматривать с одинаковой серьезностью, поскольку эти две перспективы представлены в тексте Апокалипсиса одновременно[785]. Можно сказать, что в вечном замысле Божием предусматривается, что в истории будут и многие народы, принявшие определенный им Богом путь, и народы, отвергнувшие его. Представляется, что изображенная в Апокалипсисе двойственность участи «народов» и «царей» выражает мысль, что Бог может спасти все народы, если они обратятся ко Христу, а это зависит от их свободного выбора.

При всей дарованной человеку свободе самоопределения нельзя забывать, что последнее слово в определении человеческой участи остается за Богом: в одном из заключительных речений последней главы так сформулирована позиция Апокалипсиса: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр 22: 11—12).

Итак, можно сделать вывод, что в повествовании Апокалипсиса дано изображение двух путей, избрание каждого из которых зависит от свободного выбора человека. Тем самым в описании судеб «народов» и «царей» автор Апокалипсиса выражает очень характерную для образов библейских небесных книг идею «синергии», соработничества Бога и человека.

4.7.5. Общность свойств небесных книг и Апокалипсиса

В настоящей работе было показано, что в Апокалипсисе проявляются основные присущие небесным книгам свойства – божественный авторитет, непостижимая глубина, высшая истинность, а также акцентирование сочетания воли Божией и воли человеческой. Поэтому представляется вполне возможным говорить об общности Откровения Иоанна Богослова с небесными книгами. Таким образом, весь Апокалипсис можно понимать как открытое Тайнозрителю содержание небесной книги замысла Божия.

Заключение

Подводя итоги, нужно сказать, что ни в одном новозаветном произведении образ книги не играет столь значимой роли, как в Откровении Иоанна Богослова. На протяжении повествования Апокалипсиса встречаются четыре образа небесных книг; кроме этого, слово «книга» применено к самому Апокалипсису. Образы небесных книг Апокалипсиса, продолжая предшествующую библейскую и межзаветную традицию, являют при этом множество своеобразных и уникальных черт, в которых отражаются яркие особенности новозаветного богословия.

В отношении образа книги жизни автор Апокалипсиса последовательно придерживается предшествующей традиции: в книге жизни записаны имена людей, наследующих вечную жизнь, что в Апокалипсисе выражается как гражданство в Небесном Иерусалиме (Откр 21: 27). При этом образ книги жизни в Апокалипсисе обогащен чертами, присущими новозаветному откровению. Книга жизни пребывает во владении Христа (Откр 3: 5; 13: 8; 21: 27) как победившего смерть, живущего «во веки веков» (Откр 1: 18) и истинного Судии (ср. Откр 19; Ин 5: 22; Мф 25: 31—46). «Предвечное» написание имен в книге становится возможным благодаря искупительной жертве Христовой (Откр 13: 8). В образе книги жизни акцентируется всеведение Божие – грешники не вписаны в нее «от создания мира» (Откр 13: 8; 17: 8). Характерной особенностью является также то, что единственное в Апокалипсисе упоминание об «изглаживании» из книги (Откр 3: 5) сделано в контексте обетования о спасении, что особенно подчеркивает милость Божию.

Образ книги людских деяний, единожды упомянутой в сцене эсхатологического Суда в Откр 20: 12, полностью укладывается в рамки традиционных иудейских представлений. Пред Богом открыты все дела людей, на их основании осуществится справедливый суд над каждым, и таким образом будет определена вечная участь человека.

Наиболее сложным и многоплановым образом является книга Откр 5: 1, находящаяся в деснице «Сидящего на престоле», написанная «внутри и отвне» и «запечатанная семью печатями». Эта книга представляет собой уникальный образ небесной книги для всей иудейской традиции. На основании ранних святоотеческих толкований, библейских параллелей и современных Тайнозрителю реалий было установлено, что в сцене Откр 5 запечатанная книга играет роль символа универсального владычества, которое передается Богом распятому и воскресшему Христу. Однако значение запечатанной книги для повествования Апокалипсиса отнюдь не исчерпывается данной ролью.

Из всех видов небесных книг ближайшим прототипом запечатанной книги является книга судеб, которая также связывается с идеей владычества. Однако в Апокалипсисе не выражена характерная для древнего ближневосточного и античного мировосприятия мысль, что вся история вплоть до мельчайших деталей предопределена заранее. В повествовании Апокалипсиса задан иной акцент: человеческая история направляется благим Богом к вечному спасению. В соответствии с этим представляется наиболее точным и взвешенным определить запечатанную книгу как спасительный эсхатологический замысел Божий, реализуемый в мировой истории. Господь Иисус Христос, Богочеловек, в совершенстве исполнивший замысел Божий о человечестве, «достоин» принять и раскрыть книгу определений Божиих. Написание книги «внутри и отвне» символизирует всеохватывающий характер Божиих определений, запечатанность – неизменность и непостижимость воли Божией. К такому толкованию тесно примыкает понимание запечатанной книги как пророчеств Ветхого Завета, которые исполняются во Христе, а также завета Божия с человечеством. Особого внимания заслуживает синтезирующее толкование книги, сделанное сщмч. Викторином Петавийским и соединяющее образность

Писания Ветхого Завета и завещания. Согласно св. Викторину, по отношению к книге как завещанию Иисус Христос выступает и как Завещатель, и как Исполнитель его условий, и как его Наследник – таким образом подчеркивается уникальная роль Христа.

В работе был рассмотрен и иной аспект образа запечатанной книги – его связь с последующим повествованием Апокалипсиса. Вполне обоснованно мнение, что содержание книги в определенной мере раскрывается в последующих видениях Апокалипсиса. Есть все основания полагать, что сцена Откр 5 («Сидящий на престоле» передает запечатанную книгу Агнцу) соответствует описанной в заглавном стихе Откр 1: 1 «цепи» передачи откровения («откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог»). В этом случае образ запечатанной книги Откр 5: 1 играет знаковую роль во всем Апокалипсисе – содержание книги являет обетованное в Откр 1: 1 «откровение Иисуса Христа». В соответствии с повествованием глав, в которых видится раскрытие содержания книги, главной темой обетованного откровения может считаться либо осмысление зла и страданий в мире (Откр 6:1 – 22: 5), либо Божие воздаяние грешникам (Откр 8:1 – 22: 5), либо видения подлинной реальности мировой истории и эсхатологического суда (Откр 12: 1 – 22: 5), либо финальные события эсхатологического свершения – падение богопротивного Вавилона и явление Небесного Иерусалима (Откр 17: 1 – 22: 5). Несомненно, что все эти темы присутствуют в Апокалипсисе, и различные варианты видения центрального откровения опираются на уже наличествующую в его тексте содержательную тематику. Проведя анализ аргументации, мы пришли к убеждению, что разные варианты понимания обетованного откровения не исключают друг друга, но равно допустимы и выявляют различные грани Откровения Иоанна Богослова.