Опасные тропы нового мира - Юрий Артемьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но в Ливию-то мы попадём?
— Мимо Африки не промахнёмся…
— А помнишь в книге у Жюля Верна, когда под компас топор подложили. И они мимо Америки в Африку приплыли…
— Вот я и говорю… Мимо Африки мы не промахнёмся…
От разговора нас отвлёк разговор шум. Что-то происходило в рубке. Оставив Серёгу на мостике. Я рванулся вниз. На душе зазвенел «аларм». Происходит что-то плохое…
А потом раздался выстрел и девичий крик.
* * *
Светка преградила мне путь, не пуская дальше, и стала быстро тараторить:
— Пламен взял Марту в заложницы. У него пистолет. Он чего-то требует, но я не понимаю. С ним сейчас Ве́сна разговаривает. Говорят на сербском. Я не понимаю, о чём они говорят. Саша! Он в Артура стрелял. Артур ранен.
Я уже выдернул свой пистолет и снял с предохранителя.
— Светка! Где твой Вальтер?
— Вот. — она достала из кармана маленький пистолет и протянула мне.
Я загнал патрон в патронник и засунул Вальтер за ремень сзади. Потом я отодвинул Светлану и шагнул вперёд.
* * *
Артур лежал рядом со входом в рубку, зажимая правое плечо. Из-под пальцев текла кровь.
— Ты как? — спросил я у него.
— Нормально… Этот…
— Что у него за пистолет.
— Он у Марты Вальтер отнял.
— Чего он хочет?
— Пока непонятно. Ве́сна с ним переговоры ведёт.
— А ты уверен, что она на нашей стороне?
— Очень хочется думать, что на нашей.
— Кто ещё в рубке?
— Дора…
— А где Анна?
— Я здесь… — из-за угла выглянула Аня. — Я вышла за пару минут до того, как он…
— Ясно. Аня! Вместе со Светкой оттащите Артура в сторону и перевяжите его. Я его потом посмотрю.
— А ты?
— А я пойду поговорю с этим террористом.
* * *
Перед тем, как войти в рубку, я проверил свой ПМ, и взяв его в правую руку, постучал по переборке:
— Эй! Пламен! Я хочу с тобой поговорить!
А потом я не раздумывая шагнул вперёд…
Глава пятая
Есть только миг между прошлым и будущим…
Войдя в рубку, я даже удивился, что в меня никто не выстрелил. Обстановочка там была куда как напряжённая. В левом углу, зажавшись, и стараясь сделаться как можно более незаметной, сидела Дора. Справа от входа, стояла Ве́сна… Но самую колоритную картину конечно же представляли Пламен и Марта.
В каком кино он видел такое, не знаю… Но выглядело всё именно так, как в дешёвых гангстерских фильмах. Марта стояла на коленях, а маленький террорист, в красном турецком спасательном жилете, держал её левой рукою за волосы… В правой у него был зажат Вальтер, которым он давил на висок своей заложницы.
Сразу было видно лишь две вещи… Это то, что Марте было больно и обидно. Больно оттого, что подонок накрутил на руку её волосы, а обидно… то, что она попала в эту передрягу.
А ещё было заметно, что мальчик был на взводе… Ну очень возбуждён… В таком состоянии он может наворотить таких делов… Глаза у него горели фанатичным блеском. Такие глаза могут быть у идейного революционера или же у религиозного фанатика… А ещё у наркомана…
Интересно, а он не под дурью сейчас?
* * *
— Эй, Пельмень! Ты чего тут задумал? Что ты хочешь?
Вместо террориста отвечала его соотечественница Ве́сна:
— Он сказал, что не хочет в Африку. Надо плыть в Албанию.
— А зачем ему Албания?
— Он мусульманин. Хочет присоединиться к своим.
— Он, что? Не серб?
— Серб. Но сербы есть тоже мусульманин.
— Какие проблемы? Мы дадим ему катер. Пусть плывёт…
А обращаясь к захватчику, я сказал:
— Слышь, ты! Пельмень недоделанный! Отпусти девочку! Я тебе слово даю, что тебя никто не тронет. Бери катер и у*бывай отсюда на хрен!
— Он не уйдёт… — снова за него ответила девушка. — Ему нужен ты…
— Вот это номер… А я-то ему зачем?
— Потому что ты — доктор красоты… Ты делал девушек красивыми.
— Чего? Он что, думает, что я пластический хирург? А ему-то это зачем? Член увеличить? Или что?
— Он тебя продаст… И всех девушек.
— Ну ни хрена ж себе заявочка… А если я против.
— Тогда он убьёт твоя дочь.
— Он что… Думает, что Марта моя дочь?
— А разве нет?
— Нет, конечно. Послушай, Весна! Я не совсем понял… Ты с нами или с ним?
— А ты думаешь, я хочу, чтобы меня продали албанцам?
— Почему со мною говоришь ты, а не он.
— Он половины не понимает… А ты его совсем не понимаешь…
— Ладно… Скажи этому Пельменю…
— Его зовут Пламен…
— Пельмень Пламен… Какая разница… Скажи ему, что если он прямо сейчас отпустит Марту, то я его не убью.
Девушка стала переводить своему земляку по-сербски то, что я ей до этого наговорил.
— Ако пустиш ову девојку одмах, Саша те неће убити. Она није његова ћерка. А ни он се неће покајати. ни ви. Добићете чамац. И можеш пловити куда хоћеш. Само пусти девојку.
В ответ мы услышали не менее пафосный ответ на сербском.
— Убићу је! Све ћу вас побити! Немам шта да изгубим! Аллах ће вас све казнити за ваше грехе. Имам експлозив код себе. Разнећу себе и твој брод ако не промениш курс. Разумеш ли ме Русе? Идемо у Албанију! Аллах Акбар!
— Он сказал… — начала было переводить Ве́сна, но я её прервал.
— Не надо! Я примерно понял, чего он хочет…
Я сделал ещё полшага вперёд и стал говорить, глядя прямо в глаза этому юному террористу:
— Слышь, ты, шахид доморощенный! Ты не заметил, что мир уже изменился? Нет больше ни Христа, ни Аллаха, ни Будды… Старые боги покинули этот мир.
— Нема бога осим Аллаха, а Мухамед је његов пророк!
— То, что ты веришь — это хорошо! И то, что не отступаешь от веры своей — это тоже хорошо!
Разговаривая с этим фанатиком, я не спеша и по чуть-чуть приближался к нему пытаясь поймать его взгляд, чтобы постараться ментально подействовать не него.
— Но мы с тобой не можем пойти. Ты пойдёшь к своему богу. А нас туда не пустят. Нас и к своему богу не пускают…
Я плёл всякую ерунду, лишь бы он не отрываясь смотрел прямо на меня.
— Я уже дважды умирал, и дважды мне это не удалось. Я не видел бога там, за гранью. Там был свет, но не было дня, там была тьма, но не было ночи.
Зелёные отблески моих ментальных посылов уже блестели в глазах этого мальчика, но похоже его религиозный фанатизм не позволял мне подчинить его, либо он
