Пилот-девица - Александр Зорич

— Отставить. Приказываю взорвать дверь. Для этого используем жидкий порох из автоматов.

В последних словах Александры слышалась неуверенность. И конечно же, тут как тут был Чичин со своими возражениями:

— И как вы себе это представляете?

Скорее всего, учитывая нервозность обстановки, в ответ Чичин наслушался бы от горячей Александры грубостей, но, утробно звякнув лопнувшим колоколом, дверь вдруг разломилась на куски и осыпалась на палубу.

И вместе с хлынувшим из соседнего отсека воздухом, в клубах то ли пара, то ли дыма к ним явился…

— Дядя Толя! — радостно взвизгнула Василиса и рванулась к фигуре в серебристом скафандре, сжимающей в руках раструб какого-то загадочного устройства. — Мне про вас говорили…

— Здорово, егоза, — спокойно ответил тот, словно никого, кроме Василисы, и не ожидал увидеть здесь, в одном из бесчисленных помещений попавшего в переделку авианосца.

— Спасибо, выручили, — сказала Александра.

Обойдя дядю Толю с двух сторон, в отсек вбежало несколько военфлотцев.

Облаченные в такие же серебристые скафандры повышенной огнестойкости, они были вооружены разнообразными огнетушителями и аппаратами для ликвидации пробоин быстротвердеющей пеной.

Стало ясно, что непоседливый космический волк дядя Толя, как только на горизонте замаячили джипсы, предпочел покинуть скучные ряды палубных техников и напроситься в одну из аварийно-спасательных партий!

— Выручать — это мы умеем! — бодро ответил дядя Толя. — Раненые есть?

— Один контуженный.

— Сейчас эвакуируем!

Дядя Толя и дальше строил бы из себя начальника, но тут появился инженер-лейтенант Бобырев, который на самом деле возглавлял спасательную партию.

— Слушать в отсеке! — рявкнул он так, что у Василисы зазвенело в ушах. — Члены экипажа корабля есть?

— Нет, — ответила Александра.

— В таком случае, прошу всех немедленно очистить отсек! Анатолий Степанович проводит вас до лифта. — (Василиса подивилась, как уважительно, по отчеству, этот молодцеватый лейтенант назвал ее родненького дядю Толю!) — Все вы должны добраться до ангарной палубы и оставаться там в ожидании дальнейших распоряжений.

Никто не стал спорить, хотя Александра с Чичиным явно жаждали пуститься на поиски василиска.

К лифту дядя Толя с Василисой, опережая всех прочих на десяток метров, потрусили усталой рысцой.

— Крепко нас шарахнули джипсы, да? — спросила Василиса.

— Ага.

— Мы умрем?

— Обязательно, — весело ответил дядя Толя.

— Шутите? Корабль гибнет?

— Да нет пока, хотя приложили нас изрядно.

— И, небось, вот-вот еще добавят?

— Это вряд ли. Сбили уже паскудников!

Дядя Толя сглазил.

Когда вместительный лифт уже был готов принять их всех в свои объятия, последний инопланетный меченосец, расстрелянный ракетами «Горынычей», потерявший половину обшивки и казавшийся уничтоженным, вдруг ожил.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов с легкостью, доступной одним лишь джипсам, он полоснул гразером по днищу «Ивана Третьего». И, не выключая свое смертоносное оружие, пошел на таран.

Пол коридора рывком вздыбился под ногами Василисы.

Где-то внизу с басовитым гудением лопались стрингеры.

В открывшихся дверях лифта трещали ослепительной сваркой снопы электрических искр.

Спустя секунду кабина лифта провалилась вниз. Стало ясно, что об этом средстве перемещения им придется забыть…

В коридоре по правую руку от них беззвучно схлопнулись две соседние переборки.

И тогда дядя Толя, по-отцовски крепко схватив Василису за руку, потащил ее в единственном направлении, которое представлялось ему относительно безопасным — налево.

Мигнув, исчезло освещение.

К счастью, сразу выяснилось, что на скафандре дяди Толи горят несколько ярких фонарей, чьи лучи раньше без следа растворялись в ярком коридорном свете. Так что по крайней мере они не очутились в кромешной тьме…

Куда они бегут? Василиса не имела ни малейшего понятия.

Но направление оказалось популярным. Вывернувшись из какого-то потолочного люка, к ним присоединился военфлотец. А затем в их забег влились двое мичманов (один усатый, другой — с ухоженной черной бородкой), выпрыгнувшие из задымленной каюты.

Метров через пятьдесят вся компания уперлась в бронированную дверь, покрытую множеством разноцветных надписей.

Василиса, плохо разбиравшая трафаретные буквы, не успела прочесть ни одной из них — усатый мичман набрал кодовую последовательность на цифровом замке и дверь гостеприимно распахнулась.

Четыре массивных пилотских кресла в центре, на возвышении. Перед каждым — выгнутая подковой консоль с тумблерами, кнопками, рукоятями управления, экранами и шкалами приборов.

Рядом — безбрежный стол на монолитном основании и громадный куб.

Над столом светится голограмма боевой обстановки. На гранях куба — мониторы. Состояние всех систем корабля, диаграммы и цифры, прямая трансляция с видеокамер.

Вдоль стен — однотипные консоли с креслами попроще.

Ничего не горит, не дымится, не сыплет искрами и не взрывается.

И — никого. Ни одной живой души.

— Где мы? Это ходовая рубка? — спросила Василиса.

— Зэ ка пэ, — ответил один из мичманов, тот, что с черной бородкой.

Разговорчивый в тот день дядя Толя снисходительно расшифровал аббревиатуру для Василисы:

— Запасной командный пункт, доця. А проще говоря, боевая рубка корабля. Но не первая, главная, а вторая, запасная.

— Но отсюда ведь тоже можно рулить кораблем? Выходит я права, рубка заодно и ходовая? — настаивала Василиса.

— Права, права, — улыбнулся дядя Толя.

— Но где все? — настороженно проговорил бородатый мичман. — Где вахта?

— Надо немедленно доложить обстановку командиру корабля, — выпалил его усатый товарищ. — Ты сможешь принять управление, в случае чего?

— Вообще-то нет, но если Родина прикажет…

— Боюсь, прикажет. Судя по индикаторам, управление кораблем из ГКП не осуществляется. И связи с ГКП нет.

«ГКП это, стало быть, главный командный пункт», — пояснила сама себе Василиса.

— То есть как это?!

— Наверное, разрушены все коммуникационные магистрали. Или обесточены, что вероятнее. Вникать нам некогда, надо брать управление на себя.

— Вот же ёшкин кот! Придется вспоминать…

Говоря эту фразу, бородатый мичман поворачивался, озираясь по сторонам, и вдруг замер с открытым ртом, не договорив до конца.

— Что вспоминать? — осведомился второй мичман, оборачиваясь. И сам застыл мраморным изваянием.

Что касается сопровождавшего их рядового военфлотца, то он в этот момент вдруг осел на пол — словно в сознании у него выключился свет.

Василиса обернулась.

На нее смотрел василиск.

Он был близко, его гипнотизирующая диадема пульсировала колдовским светом.

Василису защищали специальные очки, которые дала ей Александра. Хитроумное устройство по сложнейшему алгоритму искажало, демодулировало световые частоты таким образом, что мозг не выключался, несмотря на нейроблокирующее воздействие диадемы василиска.

— Сними шлем, моя принцесса, — сказал василиск. — Иначе мне придется убить тебя.

Дядя Толя, увы, тоже был парализован. Со словами «Это кто тут вякает?» он посмотрел в сторону источника звука. Замер на пару мгновений, а потом завалился на спину с основательным грохотом. Его суперскафандр был ох каким тяжелым…

Никакой возможности противостоять монстру у Василисы не было. Ни автомата, ни пистолета, ни даже жалкого ножа.

Василиса хотела что-то сказать. Спросить, потребовать, схитрить…

Но безошибочная интуиция подсказала ей, что одно-два лишних слова могут показаться беспощадному инопланетянину непростительной тратой времени. И он, с легкостью переступив через симпатии к девушке (а есть ли они у него на самом деле, эти симпатии?), предпочтет попросту убить ее, чтоб не возиться.

Оставалось признать свое безоговорочное поражение и подчиниться.

Василиса нащупала на шее те рычажки, которые каких-то десять минут назад защелкнул заботливый Чичин. Поддела их большими пальцами, сняла шлем. В ноздри ударил сильный запах гари и какой-то агрессивной химии.

— Очки сними тоже, — потребовал василиск.

Выбор был небогат: позволить твари парализовать себя, либо принять смерть от ее когтей.

Девушка повиновалась и с вызовом посмотрела прямо в глаза василиска, между которыми пульсировала огненная диадема.

Из защитных приспособлений на муромчанке, вообще-то, оставались еще активные наушники, но василиск их проигнорировал. Вероятно был полностью уверен в том, что достаточно будет парализующего воздействия световых импульсов.