Рискни (ЛП) - Кэррингтон (Керрингтон) Сэм

— Нет. Тогда я не была готова. Но теперь это так.

— Хорошо, я скажу тебе то, что ты хочешь знать. Но ты должна верить тому, что я говорю. Не все из этого будет иметь для тебя смысл. Большая часть этого не будет звучать правдоподобно. Конкретно одна часть. Но я обещаю тебе сейчас, что то, что выйдет из моих уст, будет правдой. Я не собираюсь тебе врать. Ты должна быть уверена, что хочешь знать. Ты должна быть уверена, что сможешь справиться с последствиями. Потому что все, чего я хочу сейчас, — это спокойной жизни, и почему-то у меня такое чувство, что после этого разговора дерьмо, так сказать, попадет в вентилятор. Как, кажется, гласит популярная в Мейплдоне поговорка: если не хочешь запачкать руки, не копайся в грязи. А ты, моя девочка, копаешь глубоко.

— Я в курсе этого. Но пришло время, папа. Пришло время узнать правду. Даже если это означает еще большую боль.

Билли кивнул и соскользнул вниз, так что он сел на диванную подушку рядом с ней.

Лиззи уловила запах «Олд Спайс». Она повернула свое тело так, чтобы быть полностью лицом к нему. Сегодня он был чисто выбрит и одет в простую черную футболку, не заправленную в темно-синие джинсы. Он привел себя в порядок с тех пор, как она впервые встретила его. Она почти улыбнулась, по какой-то причине его опрятный внешний вид, тот факт, что он прилагал усилия и гордился собой, заставил ее почувствовать к нему теплоту. Он казался спокойным и контролирующим себя, когда снова заговорил; он начал медленно, его голос был низким и размеренным.

— Ложь началась очень рано. Те, кто распространил по деревне слухи о том, что я плохо к тебе отношусь, были одними из первых. Но самая большая ложь из всех была произнесена через два дня после того, как пропал Джони Хейз. И вот тогда я все понял.

— Понял что? — Лиззи неловко поерзала на диване с твердой подушкой, создавая немного большее расстояние между ней и Билли.

— Понял, что все, что я говорил, было пустой тратой времени. Никто не собирался верить чудаку Жуткому Коули, не так ли? Кто поверит одиночке и растлителю малолетних?

— Но ты не был осужден, не было предъявлено никаких обвинений в жестоком обращении со мной, не так ли?

— Потому что я был невиновен! — внезапно закричал он, запустив пальцы в свои седые волосы. — Но к тому времени это уже не имело значения. Дерьмо прилипает, Элиза. Как говорится, нет дыма без огня. И они это знали. Вот как это получилось.

— Как получилось, что сработало?

— Их план. Они знали, что я буду изо всех сил пытаться выбраться из того бардака, который они для меня создали. Сцена была подготовлена, и я был подозреваемым номер один. Единственным подозреваемым в их сознании. Единственным, кого они когда-либо хотели.

Глава 78

1989

Резиденция Фишеров

Среда, 19 июля — день, 6.15 вечера

Белла не могла отдышаться. Она бежала домой всю дорогу, ни разу не остановившись. Она не могла, она была слишком напугана. Слишком боялась оглянуться назад. Теперь, оказавшись в безопасности за своей входной дверью, она рухнула на землю, хватая ртом воздух.

— В чем дело, Белла? — Ее мать появилась из дверного проема гостиной, а затем бросилась к ней, склонившись перед ней.

Белла не могла говорить.

— Притормози, сделай глубокий вдох, — уговаривала она, беря руки Беллы в свои и ожидая, пока та успокоится. — Ты дрожишь, — сказала она, озабоченно наморщив лоб.

Белла услышала всхлип. Это исходило от нее, из глубины души, бурля и шумно извергаясь. Слезы жгли ей глаза.

Ей не следовало убегать. Но разве был другой выбор?

Дрожь усилилась, ее зубы яростно стучали друг о друга. Мюриэл притянула Беллу поближе к себе, крепко обхватив руками ее дрожащее тело. Она пригладила рукой золотистые волосы Беллы, шепча ей на ухо успокаивающие «тише».

Они вместе раскачивались на полу, ничего не говоря.

— Я дома! — позвал Эрик, открывая заднюю дверь. Он повернулся, чтобы постучать ботинками по задней ступеньке, чтобы стряхнуть грязь.

— Ты опоздал, — сказала Мюриэл.

— Что здесь происходит? — спросил он, игнорируя ее заявление, когда вошел в гостиную, его глаза прищурились на Мюриэл и Беллу, прижавшихся друг к другу на диване.

Мюриэл взглянула на него, мягко покачав головой.

— Я не знаю, Эрик. Но это, должно быть, плохо… она еще не произнесла ни слова. Она в таком состоянии с тех пор, как прибежала час назад.

— Давай, дорогая, — сказал Эрик, присаживаясь перед ними на корточки. — Расскажи папе, что случилось. Ты снова поссорилась с Джони?

Рыдания Беллы возобновились.

— Что она натворила на этот раз? — взревел Эрик. — Скажи мне, и я пойду туда прямо сейчас и разберусь с этим.

— Эрик! Это не поможет, — сказала Мюриэл, сердито глядя на него. Она снова обратила свое внимание на Беллу. — Папа волнуется. Я волнуюсь. Ты должна рассказать нам, что случилось, дорогая.

Белла оттолкнулась от своей мамы и, со слезами, стекающими по ее все еще красным щекам, сделала несколько глубоких вдохов. Она пристально посмотрела отцу в глаза, изучая их. Эрик отвел взгляд.

У Беллы заболел живот. Ее конечности все еще горели от бега. Ей хотелось пойти в свою комнату, нырнуть под одеяло и никогда не вылезать. Но она знала, что не сможет. Она должна была что-то сказать.

— Он… он… преследовал… нас, — заикаясь, произнесла она. — Билли. — Рыдание сотрясло ее тело. — Это… Джони… Я оставила ее. Это… моя вина.

Глава 79

Анна

2019

Пятница, 19 июля

Нервный, тугой комок тяжело засел у нее в животе.

Сегодня был тот самый день. Ровно тридцать лет назад Джони Хейз пропала без вести. Тридцать лет назад, по сей день, жизнь Анны изменилась. Она перестала быть Беллой. Она перестала быть ребенком. Ее воспоминания о том дне в среду были все еще смутными, временная шкала расплывчатой. На днях Пэт Верн сказал ей, что они с Мюриэл сообщили в полицию о похищении Джони только в пятницу, что ей все еще было трудно понять. Она, очевидно, страдала от шока, но с тех пор, как она поняла, что произошел временной провал, Анна гадала, не намеренно ли она никому не рассказывала, потому что втайне хотела, чтобы у Джони были неприятности. Хотела, чтобы она страдала.

Но эти причины казались слишком непостижимыми, чтобы быть правдой; тот факт, что она даже рассматривала это, ужаснул ее… десятилетняя Белла не была бы способна на такое мышление. Она была слишком молода, слишком невинна. Она видела, как ее подругу похитил Жуткий Коули. Это испугало бы ее, а тот факт, что она ничего не делала почти сорок восемь часов, должно быть, был вызван онемением от шока. Это было единственное возможное объяснение. Ей просто хотелось точно вспомнить, что произошло, чтобы успокоиться.

Анна уставилась на свою мать, ковыряющую кусочек холодного тоста. Мюриэл всегда нарезала тосты на четыре аккуратных треугольника. Анна вспомнила, как ее мать складывала треугольники в блестящую серебряную подставку для тостов, выкладывала на тарелку горшочек с маслом и один с джемом и подавала Эрику на обеденном столе. Это был завтрак ее отца каждый день в течение многих лет, которые он провел дома. Все десять лет жизни Анны он был рядом.

— Ты проверила входную дверь? — спросила Мюриэл.

— Нет. Я готовилась к этому. Я почти не спала, постоянно вздрагивала от каждого малейшего звука. Однако я не слышала никакого громкого стука или чего-то в этом роде. Может быть, там ничего нет. Пока.

— Я первым делом взглянула на коврик у двери, но ждала, пока ты проверишь дверь. Не уверена, что мое бедное сердце выдержит еще, если честно.

— То же самое, — сказала Анна. — И если и будет что-то «большое», то это произойдет сегодня. Я это чувствую.

— Может, сначала проверим камеру наблюдения?