Сказания о белых камнях - Сергей Михайлович Голицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть такая редчайшая, изданная еще в прошлом веке книга со многими картинками «Древнерусская резьба села Холуй Владимирской губернии».
Ее автор — Иван Александрович Голышев — по происхождению крепостной крестьянин, основавший в слободе Мстера первую в России провинциальную литографию; он сам срисовывал резьбу на избах и печатал рисунки.
Перелистываешь книгу и удивляешься затейливости кружевных завитков по оконным наличникам, на досках причелин и подзоров под крышами, на князьках крыш.
Резчики по дереву увидели на белых камнях Дмитриевского собора львов возлежащих и поместили их на концах причелин. А рядом посадили русалок-берегинь с рыбьими хвостами и четырехлапых грифонов, а между львами и русалками протянули вьющиеся стебли с листьями неведомых растений.
Теперь такие старинные доски-причелины можно увидеть в краеведческих музеях владимирских, ярославских и костромских городов.
А под крышами домов мне лично только дважды довелось обнаружить таких львов и русалок — на доме в селе Большие Всегодичи Ковровского района Владимирской области и на доме в селе Потáйкине Камешковского района той же области.
Эти доски еще деды нынешних хозяев перенесли с прежних домов. А внуки их сберегли да еще в разные цвета раскрасили. Работники Владимирского музея приезжали в те села, очень хотели доски купить и цену подходящую давали.
А оба хозяина, не сговариваясь, отвечали:
— Наша красота не продается…
Старинную деревянную резьбу любят, ценят, берегут. А вот о резьбе современной почему-то нигде не говорят, не пишут, искусствоведы ее вообще не замечают.
А ведь владимирские, ярославские, московские деревни — особенно те, что близ городов и больших дорог, за последние годы изменились, похорошели, расцвел там новый стиль шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годов двадцатого века! Прибавилось у сельских жителей достатка, захотелось каждому домохозяину свое жилище приукрасить.
Их дома выглядят вроде бы одинаково — три окошка на улицу, два окошка в сад или все пять на улицу, а сбоку веранда и крылечко на тонких резных столбиках. Стены домов поверх бревен срубов обшиты так называемой вагонной щелевкой, то есть тонкими и узкими дощечками, и не просто обшиты, а «в елочку», наискось — так и этак, да еще плотники на каждой дощечке рубанком-подборышком пустили бороздочку. А потом стены покрасили, и не каким-то невзрачным суриком, а красками яркими, светлыми, самыми «разноличными» (вспомнилось великолепное, почему-то исчезнувшее русское словечко). Наличники на окнах, доски князьков и подзоров под крышами, теремки у чердачных окошек, крылечки — все на этих домах защеголяло самой разнообразной и нарядной резьбой, а вдобавок пестро раскрасилось.
Треугольник, образующий крышу, на Владимирщине называется «Лоб». Так вот плотники научились ставить у основания этого лба некое подобие аркатурных поясков. Просто прибивали они ряд деревянных планок, поверху соединяли их между собой полукруглыми, словно подковки, арочками, а потом арочки и планки красили белой краской по цветному полю.
А строили и украшали все эти дома плотники местные, которых заказчики-хозяева вдохновляли разве что стаканчиком зелена вина. Никакие специалисты-архитекторы им советов не давали, а руководствовались они вековым опытом своих дедов да простой и бессмертной истиной старых владимирских хитрецов: «как мера и красота покажет».
На моих глазах, например, с каждым годом все разноцветнее, все наряднее становится село Любец и соседние с ним деревни. И не только наряднее, но и богаче.
Вместо дранки теперь крыши покрыты железом или шифером. Чуть ли не над каждым домом взметнулась антенна телевизора.
Оборудовали недалеко от Любца новую лесопилку, и в изобилии пошла эта самая щелевочка. И всякую краску можно купить. Раньше мой домик над оврагом на краю села был серый, бревенчатый, теперь он светло-зеленый, а наличники на окнах коричневые с белым, и крыша из оцинкованного железа сверкает, как серебро…
С моей легкой руки несколько художников купили в Любце дома. Все они люди молодые, веселые, талантливые. К ним в гости приезжают друзья — тоже художники.
Расставляют они свои мольберты на горе над рекой, а то возле церкви, либо у лесной опушки, либо по задворкам домов. И ловят красоту клязьминских берегов на рассвете, в полдень, вечерами, весенним разливом, солнечным летом, золотой осенью, даже в морозы.
И теперь на художественных выставках Коврова, Владимира, а также в Московском Манеже подхожу я к пейзажам с туманными названиями, вроде «Сумерки», «Половодье», «Опушки леса», и радуюсь про себя, узнавая дорогие моему сердцу любецкие просторы…
Во все эпохи народы земного шара, если нет нужды, войн, голода, гонений, всегда стремятся строить свои жилища не просто добротно и удобно, но и красиво. Ведь они любят свой дом. И это стремление даже к малой красоте так же естественно, как естественно, например, что девушки и юноши хотят одеться понаряднее…
Невидимые нити зодчества древнего Владимира протянулись во все края, где бойкие мастера-плотники еще не разучились рубить по деревням дома из сосновых и еловых бревен, где обшивают их, раскрашивают и покрывают резьбой.
И в каждом селе возникла своя манера деревянной резьбы.
Неисчислимо разнообразие домов по деревням Нечерноземья. А ведь все они построены с помощью топора и пилы да мелким столярным инструментом.
Ну а по городам?
Мне как писателю приходится много разъезжать. Приеду в какой-нибудь город, обязательно отправлюсь в музей, если он имеется, и пойду к памятникам старины, если они сохранились. А потом просто прогуляюсь по городским улицам, чтобы увидеть так называемое «лицо города».
— Как вам понравились наши Черемушки? — непременно спросят меня.
Ну что я отвечу? Мне как раз Черемушки не очень нравятся. Название поэтичное, прелестное, а поедешь в любую сторону, даже далеко на север или далеко на юг, и в любом городе увидишь одинаковые, до ужаса одинаковые дома-коробки. Может быть и было когда-нибудь особенное лицо города, но из-за прямолинейного однообразия застройки оно исчезло.
Тщетно всматриваюсь я в эти ровные ряды. В каком бы порядке ни стояли такие дома, в какие бы цвета ни раскрашивали их, я в них никакой красоты не нижу.
Да, с точки зрения инженерной эти геометрические фигуры коробок безупречны. Да, успешно разрешается жилищный кризис. Да, люди в таких домах-коробочках живут просторно и удобно.
Но как далеки от искусства эти ряды одинаковых, лишь кое-где покрашенных домов!
Так было еще совсем недавно. А за последние годы во многих городах начали строить иначе. Он идет, новый и прекрасный, как яблоневый сад, стиль будущего.
Подобно художнику текстильной фабрики «Авангард», молодые архитекторы со всей присущей молодости
