Вечник - Вадим Кирпичев

Заметив сомнение на лице гостя, настоятель пояснил:

— Блюститель этот из бывших повстанцев. Известно, как ненавидят они бандитов.

Довод прозвучал весомо. Повстанцы — эти борцы за народное счастье и третья сила Настоящего — в основной своей массе сами давно деградировали в бандитов и тем не менее уголовную шваль ненавидели люто.

— И мой вам совет на прощание, брат мой: ходите с потупленными глазами. Для меня лично загадка, как с такой гордыней во взгляде вы еще живы здесь.

Через пять шагов предзнание заставило Бруно обернуться. Черная тень смерти стояла за спиной настоятеля. Может быть, так играли рефлексы золотой листвы, но смертельная тень изрядно отливала рыжиной.

Бруно поспешил к монастырским воротам. О своем будущем хозяин обители все знал и сам. Он уже переступил черту, до которой страшатся неизбежного, и теперь был легок и свободен. И почему-то визкапу думалось, что сейчас он встретил своего священника, добрую маску, заброшенную в Настоящее много лет тому назад, чтобы до конца испить свое время.

Опоздавший на встречу бывший повстанец оказался лысым толстым — хоть сейчас принимай в монахи — блюстителем в мятом мундире. Трудно было представить, что некогда его снедали недостижимые социальные идеалы.

Для порядка поторговались. Дважды пересчитали стэлсы. Затем, не говоря ни слова, торговец законом палочкой начертил на песке карту Настоящего, поставил крест в месте расположения лагеря Парикмахера, тщательно стер рисунок и, вспотевший, быстро ушел.

Вот теперь-то операция «Отец небесный» начиналась по-настоящему. Предстояло пройтись по заложенным Службой тайникам, извлечь оттуда обмундирование разведчика-межевика, набрать оружия. Но сперва надо было купить средство передвижения. На базаре Бруно долго стоял перед ослом, но в конце концов решил, что отправляться на операцию с названием «Отец небесный» на осле будет чересчур уж претенциозно и купил велосипед с тележкой.

Начались скитания по Настоящему. К счастью, до тайников бандиты не добрались, и уже после второго из них велосипед заскрипел под тяжестью тюков с оружием. Только вот горизонт предзнания со стороны лагеря Парикмахера оставался темен. Чего-то не хватало. Пришлось отправиться к третьему тайнику, отмеченному на экранчике микрокома рубиновым треугольником в районе заброшенных серебряных рудников.

В долгом пути визкап насмотрелся убогих видов Настоящего. Он видел фантастический, невозможный мир, который по всем расчетам аналитиков Пирамиды должен был еще сто лет тому назад изничтожить себя, но он жил, продолжал существовать без целей и надежд. Самоуничтожения не произошло. Напротив, это время стабилизировалось и непонятным образом породило угрожающую всем мега-смерть. Что все-таки знает о ней Блед? Добраться бы до него, а уж там…

Ведущая к тайнику тропа уперлась в стену «прошлого». Она напоминала ту, под которой лег Стилес, и точно так же была увита гремучими лианами. В некоторых местах не желающее умирать «прошлое» практически разрушило стену; мощные стволы раздвинули глыбы, пробили вековую кладку, а там, где дыры были забраны металлическими решетками, стволы проросли прямо сквозь железо, уродливыми наплывами обволокли прутья и росли себе дальше, как ни в чем не бывало.

Чтобы добраться до замаскированной ямы, пришлось повозиться с рухнувшим на нее деревом. Бруно пустил в ход сканфер: отстрелил ветки, пережег ствол. Наконец выволок промасленные мешки и разложил весь свой арсенал на траве.

Минул стэлс. Пошел второй. Совсем близко за спиной постукивали палочками гремучки, а джагрин по-прежнему сидел перед горой оружия. Выбор оказался непростым. Несколько раз Бруно брал в руки то, что, казалось, должно гарантировать выполнение задания, но горизонт джагри моментально серел.

Визкап встал на голову.

И раньше он знал, что Настоящее замусорено смертью, но столько темных тупиков и черных стен он, пожалуй, не видел даже в мории. Джагри понемногу усиливалось, и вскоре установилась связь между оружием и светлым горизонтом. Гарантами безопасности оказались спектр разведчика и плазмомет.

Вернувшись в нормальное положение, Бруно уложил в котомку маскировочную маску-спектр, куртку и штаны разведчика-межевика, сканфер, штатное вооружение. Сверху аккуратно приладил плазмомет. Тележку зашвырнул в затрещавшие лианы. Затем сел на велосипед и бодро покатил на войну с Настоящим.

Ночной лагерь затихал.

В отгороженном от леса забором прямоугольнике уже никто не шлялся. На угловых невысоких вышках дозорные устраивались поудобнее. Огни в бараках погасли. И только в центральном домике алели шторы. Именно там располагался штаб Парикмахера.

Последние десять стэлсов Бруно провел на широкой ветке большого дерева, наблюдая за бандитским логовом, и за это время главаря он видел всего один раз. Узнал он Парикмахера по смертельно бледному лицу и золотой улыбке. На закате с каким-то лысым толстячком Блед зашел в штаб.

Даже ночью спектр увеличивал так, что позволял видеть волоски в носу бандита на ближайшей вышке. Тот, откинувшись на стуле, ножом выскребал себе в рот содержимое консервной банки.

Бруно проверил крепления и лямки ранцевого плазмомета. Можно было спускаться. Микроком на запястье показывал, что в радиусе тридцати стэлсов не было ни одного человека, поэтому визкап и предположить не мог, что за ним внимательно наблюдают. Стэлсов на десять выше, слившись с соседним стволом, сидел на ветке шарг-змеелов и следил за визкапом.

Очутившись на арар, Бруно двинулся к вышке. Шел медленно, чтобы форма разведчика, работающая в режиме «хамелеон», успевала за тоном местности. Джагри по-прежнему молчало; микроком, кроме постового на вышке, никого не показывал, и все-таки визкап был настороже. Начинался активный этап операции, и здесь действовал закон морийских боев: увидишь вторым — умрешь первым.

Вот и забор. Справа — вышка. Визкап собрался пустить в ход парализатор, но часовой завозился с автоматом, наклонился к нему, а тем временем разведчик-межевик легко махнул через ограду. Повезло. Он не задел ни одну из консервных банок, щедро разбросанных вокруг.

Можно было перебежать к штабу, но микроком замигал — слева на экранчик прыгнула светлая точка. Тут же из-за угла вышел бандит, наискось пересек лагерь и остановился поболтать с охраной аэроплощадки. Затем он сел в машину, и аэр резко ушел в звездную дыру над лагерем.

Перебегая к своей цели, Бруно думал о том, что с таким оборудованием и оружием межевикам, по идее, не требуется никакое джагри. Да еще с их реакцией и подготовкой. Только вот почему они все погибли в Настоящем? Все-таки Служба чего-то не учла…

К ночным теням на стене штабного домика добавилась еще одна. В режиме «хамелеон» форма разведчика работала безупречно. И все-таки тень нервничала. Микроком показывал в штабе одного человека, а этого не могло быть. Блед не мог там находиться один. А обязательная охрана? А куда делся лысый толстячок?

Оставалось войти и самому все увидеть. Проникнуть в штаб можно было несколькими способами, но ни один не пригодился. Дверь вдруг приоткрылась. Сверкнула лысина, и высунувшийся в щель толстячок, тараща в темноту глаза, сказал:

— Давай, служба, заходи. Давно ждем. И распахнул дверь.

Черным светом вспыхнули яркие прожектора. Разом открывшиеся окна бараков ощетинились стволами. Единственным светлым пятном, выходом из западни, был полумрак штабного коридора.

Чуток подумав, визкап зажег плазмомет, а когда в ладони загудело голубое пламя, шагнул в логово.

К нападению сверху он был готов. Удар скользнул по бронированному рукаву. Он крутнул тень, и прыгнувший бандит со всего маху плечом и головой врезался в пол. Тени за спиной он просто перебил руку, после чего повернулся к остальным. Полыхнувшее из ладони пламя, как свеча на картине, осветило напрягшиеся лица.

Наглые бандиты. Идиоты. Привыкли, что тридцать зверских рож со сканферами и автоматами вводят в ступор любого. Но когда дело коснулось их шкуры, живо сообразили: первые заряды форму разведчика не пробьют, а вот чтобы зажарить их всех, достаточно мгновения и трети мощности плазмомета.

— Ты сидишь. Остальные — вон.

Наставив парализатор на главаря банды, Бруно отсек его пламенем от остальных и слегка нажал на гашетку плазмомета. Огонь зарокотал, и бандиты посыпались из штабного домика.

Бруно обыскал главаря. Из кобуры извлек сканфер, из рукава — знаменитую бритву; все зашвырнул в угол. Потом усадил его под прицел плазмомета и начал переговоры.

Торговался Парикмахер, как на базаре. Сдать Князя Тьмы, если Служба оставит его в покое, он был не прочь, но потребовал за информацию полсотни стэлсов лакташи. В итоге решили: объем лакташи пусть определит делегация, причем на встречу с десятком бандитов Служба могла прислать не больше пяти межевиков. У Парикмахера даже нашелся биоком, по которому он обещал согласовать все детали встречи.