Необычный наемник - Алексей Егоров

В общем, я остался доволен проповедью. Жрец работал для того, чтобы зарождать в умах паствы мысли. Он был источником, из которого мы питались. И пусть каждый пил лишь свою влагу, но пил же! Вот и я не смог отделаться от размышлений о нашем бытие. Как будто я одним только усилием воли мог изменить этот мир, на это не хватит ни какой магии.

До обеда я слонялся по кварталу, заглядывал в лавки, пугая матрон своим неказистым видом. Делать было решительно нечего, я маялся от скуки и хотел все бросить, сбежать в свои пустоши. Цивилизованный мир был не для меня, я не умел ждать, мне требовалось делать что-то постоянно.

Ну, не в библиотеку же мне идти! Почитать я любил, но только уединившись с мыслями автора, а не сидя среди учеников и переписчиков.

В конце концов, я решил пойти в театр, основные представления начинались так же после обеда, но кое-какие пьесы показывали и в дневное время. Платить, чтобы смотреть эту пакость, я не желал, так что пришлось проявить сноровку — попросту взломать дверь в подсобное помещение — чтобы проникнуть в зал. Я уселся на одно из мест и целых два часа пытался насладиться убогим зрелищем.

Сначала какой-то молодой поэт пытал публику своим ужасным голосом, лучше бы нанял чтеца. Но поэт был слишком молод, а значит по-модному бедным. Публика проводила его вялыми овациями. Я бы его проводил вниз головой по канализационному стоку, но мой варварский вкус всем известен. Я стерпел и дождался следующего оратора. Тот зачитывал какие-то свои размышления на околофилософские темы. Это было даже хуже, а уйти не позволяла совесть — я и так проник без спросу.

Потом были танцы, затем кто-то снова взялся за стихи, а следом нагрянул сон, и я проснулся только, когда зрители засобирались на обед. Пообедать надо было и мне, но на остатки моих монет можно было получить только злорадную усмешку кабатчика. Эти ребята никогда не угостят даже черствым хлебушком, который в Кольце стоил довольно дорого. Не черствый, а вообще хлеб.

Зерно большей частью завозилось с материка, имперские магистраты меняли его на руду. Эльфы с радостью разбазаривали ресурсы своей родины, металлы-то в рот не положишь.

Я плоховато знал Врата, так что не мог сообразить, где найти бесплатный стол. Наверняка, местные хитрецы нашли тысячу и один способ наполнить живот за чужой счет. Я же мог только просить милости, но это было ниже моего достоинства. Гордость такое поганое чувство порой.

— Будем считать, что у меня разгрузочный день, — пробормотал я, уходя из театра следом за зрителями.

До суда оставалось несколько часов, так что я поднялся наверх и пришел на площадь. Эти самые часы показались мне самыми скучными в жизни, даже учеба в Магике не была такой паршивой, там хотя бы друзья скрашивали ожидание. А тут я не мог прийти даже к Люциусу.

Я подумал было навестить Тулия или кого-нибудь из своих знакомых, но решил, что это может пагубно сказаться на деле. Да и что я мог им сказать? Только отвлек бы занятых граждан от их дел. В отличие от меня, они занимались важными государственными делами, а я так… слонялся…

От скуки я мысленно стал вспоминать стихи Вергулания, но у меня ничего не получилось. Память поэзию прятала где-то в самых глубоких своих архивах, ни один мой воображаемый секретарь не смог бы там их найти. Порой, чтобы вспомнить нечто важное, следовало вообразить эдакий архив, в котором хранятся воспоминания. Там бродит седобородый мудрец, знающий где и что лежит. Но даже этот умудренный годами господин никогда бы вовек не нашел бы эти стихи.

Но хотя бы напряженное размышление и попытки растормошить сознания, помогли скоротать время. Я распрощался со своим воображаемым архивистом, когда на площади появились судебные служащие. Они расставляли лавки для судей и важных зрителей.

К площади стал стекаться народ, сегодня горожан было больше, чем во время словесной дуэли адвоката с обвинителем. Странно, ну… хотя ничего странно. Жители Врат редко тратили время на пустую болтовню, но исход процесса волновал многих. В день вынесения приговора, я смог в этом убедиться.

Я занял свое место на скамье для свидетелей. Вскоре появился Эвелер с Ульвией — они ничем не выказали того, что мы знакомы. Молодец! Я боялся, эльф окажется настолько глупым, что кинется обнимать меня и благодарить. Все-таки пепельнокожие жители Королевства не лишены смекалки. А может, это Ульвия объяснила мужу, как следует себя вести. Ей-то знакомы имперские традиции.

Среди зрителей в основном были маги, но попадались отдельные личности из коллегии адвокатов, торговцы, представители надзорных органов. Вышестоящие офицеры легиона, расквартированного в "Черном Сердце", прислали своих представителей. Чтобы засвидетельствовать свой интерес и внимание к процессу. Конечно, подобное отношение к суду было нетипично для имперских граждан. Просто те, кто давно живет в Королевстве, изменили свое мировоззрение под давлением местных традиций.

Две нации столкнулись на этом острове, два мира и два духа. Они не уничтожили друг друга, но вобрали все лучшее, сплавились в единое целое — я хотел в это верить. Отдельные личности — глупые фанатики, борющиеся за призрачную свободу — портили картину, но в целом Огненное Кольцо и сами эльфы влились в Империю, стали ее частью. Это не могло не радовать меня — потомка завоевателей.

Мир стал сложнее, более глубок, одной книги не хватало, чтобы описать структуру нынешних взаимоотношений народов. Ушли те славные, как многие считают, времена, когда и войны были чище, и от политики не пахло падалью. На мой взгляд, все это фантазии, никакого золотого века не существовало.

Вся мерзость сегодняшнего дня, это всего лишь древо из семени прошлого.

Так что глупо мечтать о былых — якобы — заслугах. Их ведь могло и не быть, пропаганда существовала и в те времена. Но это я как-то отвлекся, просто эльфам было проще смотреть на свое прошлое. Они жили дольше, помнили больше, чем люди. Так что прошлое из затуманенных фраз на свитке было всего лишь "вчера".

Только жителям Кольца не повезло — они замкнулись в своем прошлом, что грозило им простым вырождением. Империя стала для них спасением, культурная экспансия — свежей кровью.

Им ведь не нужны все эти суды, наши законы, им нужен только новый ветер, который погонит корабль вперед. Красиво и умно они мыслят, потому лидеры эльфийских родов решили мирно урегулировать завоевательный вопрос.

И они оказались правы. Консерваторы постепенно погибали, сметенные ураганом перемен. Увеласа Дренен была одной из жертв прогресса, она мыслила, как эльф прошлого, не воспринимая нынешних реалий. Конечно, это глубинный слой ее разума, о котором она, наверняка, сама не догадывается. Но я видел ту дрожь разрушающегося мира в глазах эльфийки. Мне было ее жаль — такую потерянную, одинокую, брошенную всеми на скамье напротив меня.