Искатель, 2014 № 07 - Юрий Кунов

— Давайте.

Чуть помолчав, Самохин без выражения запел вполголоса:

Как сыграю на гармошке —Раздвигают девки ножки.Как потрогаю усы —Лезут девки мне в трусы.

— Можете не продолжать. Вы в лодке были один?

— Нет.

— С кем вы были?

— С девушками.

— Фамилии, адреса.

— Светлана Лавлинская и Галя Мешкова.

Завхоз теперь отвечал на вопросы без долгих раздумий, будто зная, о чем его спросит полицейский через секунду. Жарких не сомневался, что этот сообразительный молодой человек уже изрядно погрел руки на больничном бюджете. И наверняка еще ни разу не попался даже на мелочевке.

— Живут где?

— Света на улице Гагарина, а Галя возле моста, на Якорной.

— Поехали.

— Куда?

— К Гале и Свете.

— Я же на работе!

— А у меня выходной. Поехали. Объясняю свои действия: пока я до твоих телок буду добираться, ты их можешь по телефону предупредить.

— О чем?!

— Обо всем.

— Пожалуйста, если это так необходимо…

Вздохнув, Самохин сложил в стопку лежавшие перед ним бумаги и сунул их в верхний ящик стола. Поднявшись с кресла, он снял неимоверной белизны халат и повесил его на угол стеллажа. Под халатом у завхоза оказались трикотажная небесного цвета рубашка от «Бенеттон» и узкие белые брюки. Ни дать ни взять бизнесмен на отдыхе.

— Пойдемте.

— Приятно иметь дело с разумными людьми! Все прямо на лету схватывают, — заметил Жарких. — Вы, наверное, гольфом увлекаетесь?

— С чего вы взяли?

— Ваш наряд навел меня на такие мысли.

— Что за ерунда!

Самовлюбленность завхоза была так явственна, что не могла не вызывать улыбку у любого здравомыслящего человека. Старший лейтенант входил в их число, но он был еще и слегка желчен, поэтому на его лице появилась улыбка с изрядной долей презрения.

В холле Самохин с начальственным видом подошел к регистрационному окошку и, игнорируя возмущенные возгласы из очереди, сообщил медсестре:

— Николаевна, я уехал по делам. Буду через час.

— Я все поняла, Александр Вениаминович!

Когда они вышли на улицу, завхоз, взглянув на свои великолепные часы, спросил старшего лейтенанта:

— За час уложимся?

— Должны.

— К кому сначала поедем?

— А к кому больше хочется? Шучу. Сначала навестим госпожу Лавлинскую. Она работает?

— Работает, в салоне красоты на Кооперативной.

— Едем на Кооперативную. Она что, парикмахерша?

— Администратор.

— У, даже так!

Через несколько минут Жарких остановил машину у обшитого розовым сайдингом павильона.

— Ни разу тут не был, — сказал старший лейтенант, открывая стеклянную дверь и пропуская вперед Самохина. — Они тут зимой не мерзнут?

— Не думаю.

В холле за стойкой никого не было.

— Эй, барышни-крестьянки! — крикнул Жарких. — Вы где?!

Тотчас в холл вошла симпатичная темноволосая девушка в очень коротком белом платье с золотой цепочкой на шее.

— Добрый день! Что вы хотели? — спросила она заученно.

Увидев Самохина, девушка улыбнулась.

— Привет! Ты ко мне?

— У вас что, охраны нет? — обводя глазами помещение, сухо спросил Жарких, хотя девушка ему очень понравилась. Ему не понравилось, как она улыбнулась молодому завхозу.

— У нас тревожная кнопка и видеокамеры.

Вне всяких сомнений, девушка была столь откровенна, только потому, что Жарких зашел в салон вместе с Самохиным.

— А, — сказал старший лейтенант и достал удостоверение. — Уголовный розыск. Госпожа Лавлинская?

— Да, — ответила девушка, приподняв ухоженные брови.

— Позвольте задать вам несколько вопросов.

Жарких поймал себя на том, что он копирует интонации Посохина и улыбнулся.

— Садитесь, пожалуйста! — старший лейтенант указал Лавлинской на диванчик для посетителей. — И вы, господин Самохин. Только не рядом, а на другой край. Светлана, в понедельник тридцатого мая вы катались на лодке со своим здесь присутствующим знакомым?

Девушка посмотрела на Самохина. Тот даже не повернул голову в ее сторону.

— Я не помню, — сказала она нерешительно.

— Не смотрите на Самохина. Вспоминайте.

— Наверное, каталась.

— Время не назовете?

— Не помню я.

— С вами еще подруга была. Галина, если осведомители мои ничего не перепутали.

— А, в позапрошлый понедельник! — сцепив украшенные золотыми кольцами пальцы, заулыбалась девушка. — Да, мы катались в тот день на лодке с Галкой. Саша нас пригласил.

— Возле старого пляжа Самохин останавливался?

— Останавливался. На обратном пути. Мы до острова прокатились и сразу назад.

— Во сколько вы там останавливались?

— Часов в девять.

— Вечера?

— Да. Слегка темнеть начало уже. Может, начало десятого было.

— Половину уже было, — вмешался в разговор Самохин.

— Александр, не надо рот открывать, когда вас не просят. — Жарких смерил Самохина суровым взглядом. Что греха таить, ему было приятно слегка унизить завхоза в глазах его симпатичной подруги. — Светлана, вспомните, вы кого-нибудь видели на пляже в тот вечер?

– Да. Там тетка сисястая была и еще один придурок поддатый. Мы его потом с собой забрали.

— Придурка опишите.

— Длинный носатый. В черной рубашке. Наверное, бывший уголовник.

— Почему вы так решили?

— Он разговаривал так, как будто с приветом, и у него наколка на всю грудь была.

— Какая?

— Церковь.

— Господин Самохин его как-нибудь называл?

— Да, сейчас вспомню… Стас! Противный дядька.

— А женщина? Она тоже с вами поехала?

— Нет! Она на пляже осталась.

— Живая?

— Конечно, живая! Какая еще?

Глава 48

Чтобы уменьшить шум, Посохин поставил на минимальные обороты вентилятор (он принес его в свой рабочий кабинет из дома, едва наступило лето) и, переключив телефонный аппарат на громкую связь, набрал номер мобильника Татьяны Горобцовой.

— Татьяна? Здравствуйте! Моя фамилия Посохин. Вам Наталья Барсукова должна была насчет меня звонить.

— Да, она звонила. Здравствуйте! Что вы хотели узнать?

— Мне нужно с вами поговорить об одном происшествии, свидетелем которого вы были почти три недели назад. Мы не могли бы сейчас встретиться?

— Я не знаю… Вы на машине?

— Да.

— Подъезжайте тогда к хозяйственному магазину, что возле прокуратуры. Сможете?

— Это тот, который под вывеской «Метизы»?