Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

Четвертым был полковник Крис Пинни из РУМО, разведки министерства обороны США. Довольно неприметный даже на вид, низенький и очкастый, он координировал действия секторов HUMINT и ELINT[95] в приграничной полосе и на территории России, граничащей с зоной проведения миротворческой операции. Ростовскую область он знал назубок, поэтому его участие в совещании было положительно необходимо.

Больше никого не пригласили — информация утекала, как в дырявое ведро, не приходилось сомневаться, что если позвать, к примеру, хоть одного поляка, — завтра же информация будет у русских. Поляки сдадут ее хотя бы за то, чтобы навредить американцам, возможно и за то, чтобы освободить собственных пленных, а то и просто за деньги. Сейчас, к пятнадцатому году, американцы уже начинали понимать, что созданная ими искусственно Ржечь Посполитая слишком велика, чтобы ее контролировать, или чтобы она следовала в фарватере американской политики. Когда началось на Украине — они безо всяких согласований, только уведомив командование НАТО, вывели контингенты из всех зон миротворческих операций, резко обострив там обстановку. Теперь они вели собственную игру, им мешал Киев, и они даже были рады, что у русских империалистов находятся американские заложники. Да, если поляки узнают о планируемом — предательство неминуемо.

— Господа, — начал генерал Клибанофф, — прежде чем начать обсуждение, предлагаю посмотреть на терминале переданный нам русскими материал.

Офицеры столпились у гражданского, неподключенного к сети ноутбука, бригадный генерал скормил ему обычный DVD-диск.

— Как это передали? — спросил Бьюсак.

— Обычным образом. К посту на границе подбежал подросток, передал это одному из солдат и убежал.

— Его не пытались задержать?

— А смысл, сэр? Ему дали несколько долларов и попросили передать. Эти подростки там все время крутятся, торгуют самодельным спиртным, так называемым «самогоном», свежей едой и девочками. Пытались гонять — бесполезно.

На экране, на стуле, на фоне обычной кирпичной стены, неоштукатуренной и даже без обычного для русских экстремистов черно-желто-белого флага, сидел человек в форме армии США. Человек этот был по виду не ранен, под глазом был фингал.

— Я капитан американской армии Майкл Натаниэль Бейкер, личный номер один-пять-семь-один-девять-зеро-три-три-восемь,[96] проходил службу в должности военного советника на территории Украины. Являюсь офицером первого батальона особого назначения Дельта, расквартированного в Форт Брэгге, США. Захвачен в плен двадцать второго мая пятнадцатого года в Донецке. Желаю быть обмененным на русских комбатантов, захваченных на территории Украины.

Запись прервалась.

Контр-адмирал покачал головой. Он видел подобные записи в Ираке — их прокручивали войскам, чтобы все знали, что их ждет в плену. Видел, как одному американскому солдату исламские экстремисты на камеру отрезали голову.

— Непохоже, чтобы к нему применялось серьезное насилие.

— Да, сэр. Мы считаем, что русские довольно лояльно относятся к нашим пленным и не применяют к ним насилие без необходимости. Это не Афганистан.

— Но гробов отсюда идет намного больше.

— Мы работали с экспертами из PSYOPS, сэр. По их заключению, русские чувствуют себя побеждающей стороной, поэтому они могут позволить себе великодушие по отношению к пленным. Кроме того, русские по складу характера не склонны к жестокости, они росли в цивилизованной стране…

— Что они хотят?

— Как обычно, сэр. Они назвали пятерых человек, которые сидят у войсковой безпеки во Львове. Их было восемь, но удалось живыми взять только пятерых. Их выдал внедренный в местное сопротивление агент. Пятеро — бывшие военнослужащие русской армии, еще один раньше служил в русской милиции, в ОМОНе, это что-то наподобие групп специального оружия и тактики в наших полицейских управлениях, сэр. Заброшены с территории России, задание — взорвать здание бургомистрата, убить бургомистра, убивать военнослужащих миротворческих сил, нападать на колонны и чекпойнты, организовывать вооруженное сопротивление, акты саботажа. Операция по их поимке, тщательно подготовленная, тем не менее прошла с жертвами, русские оказали отчаянное вооруженное сопротивление, взяли живыми только шестерых, одного поляки успели добить, прежде чем подоспели мы. Знаете, сэр, с поляками становится все сложнее и сложнее, они одержимы идеей тотальной войны, предлагают совершать в отместку за теракты акты геноцида, уничтожая целые населенные пункты. Мы пока держим их в узде, но в тех частях, где нет американских военных наблюдателей, творятся неслыханные вещи.

Контр-адмирал отмахнулся от сказанного — ему это было неинтересно, он приехал сюда не за этим.

— Мы можем получить пленных для обмена?

— Полагаю, что да, сэр, — осторожно ответил Клибанофф, — но поляки опять потребуют поставок. И значительных.

— Допустим. Это все, что требуют русские?

— Нет, сэр.

— А что же еще?

— Одну тысячу приборов типа Scorpion-75, новых. Пятьсот снайперских винтовок «Барретт-82», тоже новых, и по тысяче патронов к каждой.

— Термооптические прицелы… — усмехнулся контр-адмирал. — Губа не дура. И аппетиты… И как они это планируют все получить?

— Как обычно. Термооптические прицелы в самом Израиле, там у них очень сильные позиции. Есть данные, что даже несколько израильтян стали террористами и воюют на стороне русских. Что касается снайперских винтовок — они выставили это требование, заранее зная, что оно не будет выполнено. Мы не передаем им оружие, и они это знают. Взамен, наверное, попросят еще термооптику или обычные прицелы, или что-то из обмундирования. Раньше они просили намного меньше, сейчас, видимо, решили, что пленный для нас особо ценен.

— А если вывести из строя? С умом.

— Не думаю, что стоит это делать, сэр. Они проверяют — это раз, а термооптические приборы они заказывают в Израиле не первый раз, как-то раз мы им попытались предложить американские — отказались. Вероятно — агентура у них есть на самом производстве. Кроме того — у них есть и другие заложники, и стоит ли подвергать их жизнь опасности?

— А стоит ли подвергать опасности жизнь американских военнослужащих, передавая противнику столь совершенное вооружение?

— Сэр, не думаю, что это серьезная угроза. Все это применяется в основном против поляков и румын. Схема отработана. У нас рискуют только советники, но у них приказ — не участвовать лично в боевых действиях.

— И мои люди, — недовольно заметил Пинкстон.

— А сколько среди них американцев? — иронически спросил Клибанофф.

— Сколько заложников находится в руках русских?

— По нашим данным, около двадцати, — ответил Пинни, — все поляки, американец только один. Американцев они быстро меняют, а поляков не на что выменять.

— В таком случае, джентльмены, мы должны их освободить.

— То есть? — не понял Клибанофф.

— Это распоряжение адмирала Маллена. Никаких переговоров с русскими, если только для отвода глаз. Мы получили «добро» на нанесение ограниченного удара по позициям русских экстремистов на их территории и на освобождение заложников. Нечто в стиле операции «Пустыня-1»,[97] только на сей раз все должно пройти гладко. Мы учимся на своих ошибках.

— Позвольте, сэр… — возмущенно заговорил Клибанофф.

— Не позволю! — резко перебил его Бьюсак. — Достаточно! Мы достаточно поиграли в игры с русскими, теперь благодаря нам они вооружены и готовы к новым терактам. Погибли американские граждане, в том числе заместитель госсекретаря США, это не может оставаться без ответа! Объединенному комитету начальников штабов да и самому президенту надоели прятки с бандитами. Если они до сих пор не поняли, что такое Соединенные Штаты Америки, они умрут! И мы должны разработать план, как они это сделают!

Подобный резкий поворот в политике США на территории Украины стал следствием не только теракта в Киеве, совершенного неделю назад, — но и ультиматума, переданного таки в Вашингтон поляками. В Вашингтоне побывал со спешным неофициальным визитом польский кардинал, он-то и передал информацию тому, кому следует. Но американцы не знали одного — информация о готовящемся плане одновременно была передана двойному агенту, относительно которого поляки заведомо знали, что это — двойной агент. Так информация о предстоящей операции оказалась у русских.

Зачем поляки это сделали? Просто они были умнее американцев. Польша расцветала в дни войны, большой европейской войны. В Первую мировую войну Польша приобрела Западную Украину и Западную Белоруссию, часть Литвы. Во Вторую — сам Сталин передал Польше значительную часть Германии, закрепил за ней выход на Балтику. Теперь полякам нужна была третья мировая война. Если американцы просто прилетят и освободят своих заложников — ничего не будет, только русские разозлятся, и станет намного хуже на Украине. А вот если заранее предупрежденные русские перебьют спасательную экспедицию американцев, все это покажут телеканалы, погибнут десятки, а то и сотни американских военнослужащих — тогда Америка будет загнана в угол. Она будет вынуждена или утереть плевок и смириться, автоматически лишившись статуса сверхдержавы, — или напасть на Россию. В Америке приближались выборы, недовольство республиканской дамочкой у руля страны было явственным и ощутимым, в этом случае проигрыш в этой партии делал президентские выборы практически безальтернативными, в Белый дом вселялся демократ, а демократы всегда выступали за разумную и взвешенную политику в отношении России. У руля сверхдержавы в данный момент была самая настоящая психопатка, она знала о России не больше того, что ей показывали по CNN, зато в администрации было сильно польское лобби, которое могло много чего интересного рассказать про вековую вину России перед цивилизованным миром. Таким образом, президент США не имел почти никакого выбора, кроме как отдать приказ об ударе возмездия по России.