Сила предсказания - Елена Веснина

— Это был мой последний рейс, Виктор.

— Саныч, как последний? Не можем мы без тебя! — удивился Буравин.

— Стар я стал. Мышей уже совсем не ловлю, — вздохнул Сан Саныч.

— Да брось, с чего это ты взял?

— Все так! Вот и Лешку я не доглядел, — пригорюнился Сан Саныч.

— Зря ты на себя наговариваешь. Нет в этом твоей вины.

— Это как посмотреть. Не отпустил бы я его тогда с корабля, может, и не было бы этой аварии.

— А я говорю, ты ни при чем. Это судьба. Да и как бы ты Лешу на его свадьбу не отпустил? Если бы он позже на берег сошел — еще бы больше торопился, и неизвестно, чем бы все закончилось.

— Не знаю. Может, так, а может, и не так… Да и свою жизнь мне пора налаживать. Полвека, считай, в море. Ни дома, ни семьи.

— Осесть решил? На берег потянуло?

— Потянуло, Витя, — признался Сан Саныч, — И куража прежнего у меня уже нет. Так что я твердо решил — ухожу.

Сан Саныч полез во внутренний карман, достал сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и положил перед Буравиным.

— Вот мое заявление.

— Значит, решил окончательно и бесповоротно? Не передумаешь?

— Не передумаю. Окончательно, — со вздохом сказал Сан Саныч.

— Ну что же, неволить тебя не могу. Поработал ты славно на своем веку, сказать нечего. Придется подписать.

Буравин подписал заявление и отдал Сан Санычу.

— Ну, спасибо за службу. А отдельное спасибо за то, что в свое время сделал из меня капитана. И за Бориса спасибо. Лучше него нельзя было старпома найти.

— Да ладно тебе, Виктор. Сами ведь всего добились. А вот учениками вы и впрямь были самыми лучшими.

— Нет, Сан Саныч, прямо говорю, я тебе многим в жизни обязан, если не всем.

И они обменялись крепким мужским рукопожатием.

Баба Зина поднялась в комнату внучки и застала ее сидящей на кровати в глубокой задумчивости. С грустью глядя на Машу, бабушка покачала головой и окликнула ее:

— Ну что ты, Машенька, все страдаешь?! Ну хватит. Пойдем лучше вниз: я поесть приготовила.

— Спасибо, бабушка, — отозвалась Маша. — Знаешь, я подумала и поняла, что ты права. Не надо мне ухаживать за Алешей.

— И правильно. Мне тоже так кажется.

— Ведь если Катя и дальше будет ревновать Алешу, — продолжала Маша, — то может вообще отказаться выходить за него. А ему сейчас больше всего нужна ее поддержка.

— Конечно, Машенька, — согласно закивала баба Зина. — Молодец, что так решила! А с работой теперь что? Останешься в больнице или уйдешь оттуда?

— Зачем уходить? Мне нравится там работать. Мне просто запретили входить к Алеше в палату, а в остальном врачи мною довольны.

Задумчиво глядя на внучку, Зинаида с сомнением спросила:

— А получится ли у тебя? Тут ведь главное — не вид, а то, что в душе творится, Машенька!

— Получится. Если у Алеши с Катей все в порядке будет, то, значит, я опять помогла. Помогла, потому что не мешала, — уверенно сказала Маша.

— И то верно, — согласилась Зинаида.

— А потом, может быть, Катя поймет, что была неправа и разрешит мне за Алешей ухаживать.

— Ох, Маша, все тебе хочется в сказки верить, в чудеса. Не разрешит она, такие не меняются. Да и Алешу скоро выпишут, наверное, раз лечение не помогло. Смирись, внучка.

Маша молчала, опустив голову. Ей не хотелось соглашаться с бабушкой, но что можно было возразить? Она через силу улыбнулась.

— Опять ты права, бабушка. —Катя не изменится. Ну, значит, так тому и быть.

— Пойдем тогда обедать, — живо отозвалась Зинаида.

— Нет, спасибо, не хочу, — ответила Маша, вновь погружаясь в свои мысли.

Баба Зина обняла и погладила Машу по голове. Но, увидев, что та погружена в свои мысли, поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты. Маша даже не заметила ее ухода.

Полина сидела в комнате своего сына и бережно, словно боясь что-то испортить, перебирала его фотографии и детские рисунки, на каждом из которых было море. Волны, корабли и чайки, нарисованные детской рукой, выдавали заветную мечту. Полина вспомнила восторг в глазах Алеши, когда он смотрел на море. Неужели эта сбывшаяся, казалось, мечта разбита вдребезги?!

В комнату вошел Борис и тихо сел рядом с женой. Не глядя на него, она сказала:

— Я до сих пор не могу поверить, что наш сын больше никогда не будет ходить…

— Мне тоже не верится… все это — как страшный сон.

— Сон?! Да, все правильно… — встрепенулась Полина. — Ты знаешь, каждую ночь со дня аварии я вижу один и тот же сон.

Полина всхлипнула, пытаясь сдержать слезы. Самойлов нежно обнял ее за плечи.

— В этом сне Алешка вбегает в квартиру и кричит, что утопил телефон. Все точь-в-точь, как в тот день перед аварией. А потом он выходит в прихожую уже в костюме, чтобы поехать в ЗАГС. И вот он уже у двери, и я кричу ему вслед.

Борис остановил Полину и продолжил:

— Ты кричишь: «Не ходи туда!»

— Ты слышал? — изумленно спросила Полина.

— Да, прошлой ночью. Ты кричала, потом открыла глаза, но тут же опять уснула.

— Потому что мне кажется, что я его остановлю. По крайней мере там, во сне. Но продолжения нет. Сон просто повторяется снова и снова.

Слезы помешали ей говорить. Взглянув на Алешину фотографию в своих руках, она заплакала еще сильнее. Пытаясь преодолеть рыдания, она сказала умоляющим тоном:

— Боря, нам нужно забирать Лешу домой, чем скорее мы сделаем это — тем будет лучше для него.

— А ты уверена, что так будет лучше? В больнице все же квалифицированные работники, нянечки, — с сомнением заметил Самойлов.

— Ничего. Здесь у него тоже будет нянечка. И поверь мне, самая лучшая.

— Кто же? — удивился Самойлов.

— Я, Боря. Лучшая сиделка для нашего сына — его мать, — уверенно ответила Полина.

— Ты сама хочешь ухаживать за Алешей?

— Да. Вся моя жизнь теперь будет посвящена сыну. Он не должен чувствовать себя одиноким.

— Это вечером, когда ты будешь возвращаться с работы. А днем он все равно будет оставаться один. Подумай, может быть, ему все-таки лучше побыть пока в больнице? — В голосе Бориса зазвучала забота и жалость к измученной супруге.

— Нет, там все для него чужое. Боря, я уже все решила. Я уволюсь с работы!

— Уволишься?! А как же твое открытие? Ты же сама мне говорила, как много значит для тебя археология. Эти твои атлеты…

— Атланты, Боря! — невесело улыбнулась Полина.

— Да, прости. Ты же мечтаешь доказать, что они в древности жили на нашей земле.

— Боря, ну о чем ты говоришь?! Мой сын для меня важнее!

— И все же я категорически против того, чтобы ты запирала себя в четырех стенах. Мы найдем хорошую сиделку, и она будет ухаживать за Алешей, пока мы на работе.