Истина короля - Мария Сергеевна Руднева

И – конечно же, имя героини дня – Амелия Эконит! Как громко оно звучало! Как ей рукоплескали! Никто, никто не осмелился больше сказать ни слова после того, как она завершила нашу триумфальную поездку!

О, Амелия, как я ею горжусь. Без ее энтузиазма и вдохновения я не смог бы дойти до конца и достичь успеха, теперь я знаю это.

Моя прекрасная Амелия, в глазах которой отражались мои собственные восторг и гордость, и оттого сердце замирало в груди.

Жаль, что не вышло прямо сразу отправиться к ее дядюшке и отпраздновать, как мы и хотели, – придется перенести ужин. Ничего не случилось, но мы оба чувствовали себя слишком уставшими после такого дня. Стоило быть готовыми к такому повороту событий. Ничего страшного. Ужин никуда от нас не денется.

А пока – мне требуется отдых. Чашка горячего шоколада, камин, уютное кресло – и на время исчезнуть из мира, пусть он славит нас, а я пока отдохну…

Глава 17

Решительный шаг

В два часа ночи прогремел стук в дверь.

Мистер Мирт успел к тому времени задремать прямо в кресле. Поуп некоторое время понаблюдал за ним, но затем, покачав каменной головой, решил, что ни к чему беспокоить хозяина – кресло было достаточно большим, а худой угловатый Габриэль, завернувшийся в неестественную позу, тем не менее выглядел довольно уютно. Зная за хозяином привычку иногда засыпать вот так после тяжелой работы, Поуп рассудил, что проще дать выспаться, чем трепыхать и будить.

Чашка с недопитым шоколадом так и осталась на столике перед ним – до того вымотался мистер Мирт на Выставке. Ему только и хватило сил что переодеться в мягкую пижаму из тесных брюк и жилета и накинуть сверху халат. Этого должно было хватить для отдыха, потому что наутро мистера Мирта, несомненно, закидают письмами и приглашениями: на ближайшие несколько недель ему суждено стать самым именитым и востребованным человеком Лунденбурха. А уж учитывая скандал с выходом из «Клуба изобретателей» прямо во время запуска паровой машины… Людям долго еще будет о чем посплетничать.

Мистеру Мирту необходимо было отдохнуть, вот почему Поуп не хотел его тревожить. На самом деле у каменных великанов, пробужденных королевскими голосами, были и сердца, и души, и они не чужды были сострадания и любви, а Поуп так и вовсе стал членом семьи. А мистер Мирт был фаэ, и потому находился в более глубокой связи с Поупом, чем кто-либо еще из Блюбеллов за все столетия правления королевской семьи. И, само собой, Поуп обладал достаточным разумом, чтобы исполнять обязанности дворецкого и самостоятельно принимать решения.

Вот почему, услышав торопливый стук в дверь, раздавшийся в неурочное время, Поуп поначалу решил, что не будет открывать. Мало ли кого могло принести в снегопад в ночи! Мистер Мирт спит, дом закрыт для посетителей!

Но стук становился настойчивее. Кажется, ночной гость не собирался уходить, не добившись своего.

Прождав еще четверть часа, Поуп грузной походкой двинулся к двери – еще немного, и непрошеный посетитель разбудит мистера Мирта уже тем, что сотрясает дом. Повозившись с ключами, горгулья отпер дверь и мрачным взглядом окинул посетителя.

– Ночь, – прокряхтел он. – Посещения с утра.

– Поуп, милый, я все понимаю, – взмолился Юй Цзиянь. – Но мне очень срочно надо поговорить с мистером Миртом!

Улица побелела от снегопада – такого количества снега на Лунденбурх не выпадало уже несколько лет. В свете газовых фонарей снег блестел и искрился так, что могли заболеть глаза. Мело с такой силой, что цепочка следов Цзияня от ворот до дверей особняка мистера Мирта медленно исчезала под новыми слоями снега. Утром многие жители озаботятся вопросом, как вообще выйти из дома… Впрочем, их проблемы Поупа не касались.

У него был другой вопрос – что Цзиянь забыл здесь так поздно и почему у него настолько взволнованный вид.

– Пожалуйста, Поуп, разбуди его, это очень важно!

– Касается Амелии? – уточнил Поуп, подумав, что вопрос здоровья и жизни мисс Эконит действительно достоин того, чтобы быть заданным в середине ночи.

Но Цзиянь только покачал головой.

– Хуже, – ответил он. – Всей страны!

Поуп задумался. К стране у него были вопросы – вряд ли она действительно стоила того, чтобы мистер Мирт не выспался. Тем более именно страна была причиной его истощения, и в перспективе все та же страна не давала бы ему спать ближайшие месяца два…

– Поуп, – тихо позвал Цзиянь. – Пожалуйста, я не знаю, к кому еще идти.

Поуп вздохнул – все каменное тело содрогнулось от этого вздоха – и неторопливо посторонился, пропуская заснеженного Цзияня в холл. Цзиянь был сейчас на положении одного из ближайших друзей мистера Мирта, и Поуп просто не мог закрыть перед ним дверь и от понимания этого становился еще ворчливей.

Юй Цзиянь прошел в дом, его тонкое черное пальто было совсем белым от налипшего снега. Поуп помог ему разоблачиться и забрал пальто и шляпу, чтобы почистить – иначе все станет мокрым и потеряет достойный вид. Спорить с горгульей по этому поводу Цзиянь не стал – то ли счел, что бесполезно, то ли просто не придавал сейчас значения таким мелочам.

– Мирт наверху? – торопливо спросил он. – В кабинете или уже в спальне? Можешь его разбудить?

– В гостиной, – каменная рука Поупа медленно поднялась. – Уснул там. Принесу горячий чай.

– Уж скорее виски, – Цзиянь прижал пальцы живой руки к виску. – Мне необходимо. И Мирту понадобится.

– Настолько плохо? – в голосе Поупа появилось сочувствие.

Цзиянь только вздохнул.

Из слов Поупа он сделал вывод, что в гостиную может пройти сам. Он осторожно постучал металлическими костяшками в дверь, но изнутри не раздалось ни звука. Тогда он толкнул дверь и зашел в гостиную.

Камин уже догорел, но лампа на стене продолжала светить. На низком столе перед креслами лежала какая-то книга, словно мистер Мирт планировал немного почитать перед сном и расслабиться, но недооценил собственную усталость.

Сам герой дня свернулся в огромном зеленом бархатном кресле и казался сейчас еще меньше, чем обычно – невысокий рост и хрупкая фигура делали его похожим на ребенка. Мало кто мог видеть мистера Мирта настолько беззащитным. Лицо расслабилось во сне и приняло растерянное, невинное выражение, как у фаэ на фресках, оставшихся на мегалитах. Каштановые локоны разметались по лицу и зеленому бархату, тонкие брови чуть нахмурились… Полосатая пижама и темно-бордовый халат только дополняли образ потерянного подменыша – хоть Юй Цзиянь и не