Зловещий брак - Мэйдлин Брент

После инспектирования дома я шла на кухню и делала два сэндвича: один я потом отвозила Лайзе. К тому времени, как сэндвичи были готовы, я обычно слышала уже звук льющейся в ванной воды наверху; это означало, что пора готовить завтрак Чеду. Утренний туалет занимал у него немного времени, поскольку он тщательно брился и принимал ванну вечером, когда готовился к ночной игре. К часу он спускался в столовую и приветствовал меня, а я ставила перед ним завтрак и приносила утреннюю газету.

— Все выглядит очень аппетитно, Кейси, — сказал он в первое утро, когда я была более чем в нервическом состоянии. — Не перекусите ли со мной сэндвичем и молоком?

— Да, для меня этого в полдень достаточно, благодарю вас, — сказала я. — Я отвезу сэндвич Лайзе, а молрко мы купим у молочника через дорогу: так она сказала.

— Прекрасно. Принесите свое молоко и сэндвич и присядьте со мной на десять минут. Лайза так всегда делает.

— Вы… так хотите?

— Я совершенно определенно не хочу, чтобы вы съедали свой завтрак в кухне.

Когда мы сидели за столом, Чед сказал:

— У нас до сих пор не было случая поговорить. Расскажите мне о Сэме. Как он себя чувствовал, когда вы уезжали?

— Он был еще слаб и пытался сделать слишком многое в слишком короткое время, в особенности для меня. Но мистер Кэррадайн сказал, что операция прошла очень успешно, и думаю, что его слабость была последствием желтой лихорадки.

— И урагана.

— Да, конечно.

— Благодарю за его спасение. Вы — очень смелая девушка.

— Ничего подобного. Я была очень напугана.

— Это естественно. Смелость это есть преодоление страха. Кейси, я очень рад, что вы с нами: Лайзе так нужна компаньонка.

— Я уже предана ей, Чед. И это кажется мне столь странным…

— Да?

— Простите, я должна была предупредить: иногда я говорю прежде, чем подумаю.

Он улыбнулся.

— В таком случае вы ничуть не изменились. Я помню, как вы извинялись за то же самое, когда мы встретились на дороге. Но, пожалуйста, говорите все, что вам придет в голову. Вам обеспечено мое одобрение.

— Я хотела спросить, почему Лайза, такая хорошенькая, такая способная и с таким милым характером, почему она до сих пор не замужем?

Чед вздохнул.

— Да, думаю, это несправедливо; так же думает и Сэм. Частично оттого, что она в лучшие годы опекала меня, как мать, когда я был молод; но не только поэтому. У Лайзы были предложения, среди них одно-два от достойных людей. Не знаю, почему она всем отказывала.

Я осознала, что обсуждаю Лайзу в ее отсутствие, а этого я желала менее всего. Я допила молоко и встала.

— Мне нужно идти. Когда закончите, оставьте все Эми: она уберет.

— Благодарю вас за превосходный завтрак.

В первый день в агентстве от меня было мало проку: я всего лишь переписывала поручения посыльным и скопировала несколько писем; но, наблюдая за работой Лайзы и задавая вопросы, я быстро вошла в курс дела и начала помогать все более. В начале второй недели Лайза поручила мне побеседовать с некоторыми клиентами, и я вполне с этим справилась: я обнаружила, что они нервничают еще больше, чем я. Часто леди, которым нужна была прислуга, были очень капризными, — но я к этому испытанию была не готова.

— Ты справишься с этим, дорогая, — говорила Лайза, — когда будешь выглядеть несколько иначе, чем девушка-матрос. Я сделала с твоими волосами все возможное, и они выглядят прекрасно, но все еще очень коротки. Когда их можно будет закалывать наверх, а лицо твое чуть побледнеет, посмотрим, как ты справишься с дамами. И не тушуйся: у тебя хорошие манеры, а это важнее всего.

Все дни, кроме уик-эндов, были наполнены. Мы поднимались рано и работали до пяти часов вечера. Затем я ездила за покупками и готовила обед, а потом возвращалась за Лайзой к шести вечера, чтобы забрать ее из агентства. Обычно к половине восьмого мы уже заканчивали обед; таким образом, вечера для нас не были долгими. Мы шили, читали, обсуждали рабочие моменты, сплетничали, болтали с Чедом перед его уходом, а иногда чистили перышки — делали маски для лица и волос.

— К приезду Сэма мы должны быть на высоте, — сказала Лайза однажды вечером. Мы сидели на кухне и пили кокосовое молоко перед сном. Лицо Лайзы покрывала маска желтого крема, ее волосы были завязаны на макушке, я выглядела примерно так же. — Когда мужчина в доме, — сообщила мне Лайза, — заниматься собой можно только при закрытых дверях, а это совсем не интересно.

По субботам агентство закрывалось в час дня. После полудня по субботам и в воскресенья мы отдыхали. Мы не наносили визитов, а просто прогуливались в Гринвичском парке, катались на речном пароходе, посещали музеи и исторические места. Я наслаждалась каждым часом моей новой жизни и иногда, лежа в постели после суматошного дня, удивлялась своей счастливой судьбе.

По воскресеньям мы отсыпались, бездельничали и ходили к вечерней службе в церковь. Чед поднимался, как обычно, но проводил с нами весь день. Я немного нервничала по этому поводу в первое воскресенье, но оказалось, что причин для беспокойства нет. Я не могла сказать, искренним ли было его отношение ко мне, но он обращался со мной с той же нежностью, как и с Лайзой. За это я была ему благодарна.

По прошествии двух недель Лайза попросила меня вести бухгалтерию агентства. Для меня это было несложно: нужно было просто вести учет. Когда я изучила дела, я поняла, что Чед был прав, сказав, что, хотя агентство процветало, доход был ничтожен: Лайза брала очень мало комиссионных. Когда все расходы по подысканию места, к примеру, для кухарки, сравнивались с ее недельной платой, которую мы получали за услуги, тогда мы оказывались в проигрыше. Но я бы не желала, чтобы Лайза меняла свои понятия и привычки. Агентство позволяло нам прокормить себя и оплатить крышу над головой, а это уже было предметом зависти и вожделения большинства людей.

Поначалу я не знала, какой вклад, если он и был, вносил в содержание дома Чед, но, поскольку Лайза доверила мне все дела, я скоро обнаружила, что они с братом несли расходы поровну. Меня удивил тот факт, что Чед вряд ли проигрывал, если находил средства на содержание дома. Напротив, он скорее был удачливым игроком; по крайней мере, регулярно выигрывал.

Я была права в своих предположениях, но сильно заблуждалась относительно финансового размаха игры, которую он вел. Я и вообразить не могла, что вскоре его игра повлияет на мою жизнь.

12

В третью субботу после моего приезда в Гринвич был день рождения Чеда. Лайза уговорила его остаться на день, и мы с ней втайне разработали план торжества. Мы купили три билета на представление в мюзик-холл Барнард, который был всего в пяти минутах езды — возле северо-западным входа в Гринвичский парк. Лайза называла его нижним входом, потому что он лежал у подножия холма. Она удивилась тому, как я ориентируюсь по сторонам света: для нее эти ориентиры ничего не значили; но я жила по компасу три года подряд и всегда знала направление ветра, предсказывала погоду и определяла направление, даже на суше.