По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Натужно игривая манера повествования не увлекла, не зацепила, но, напротив, заставила отстраниться. Как отстранилась от своих героев сама автор, взяв тон чуть ироничный и снисходительный, а местами так и вовсе циничный и насмешливый. Можно ли сочувствовать персонажам и отождествлять себя с ними, когда сама писательница их не любит, не жалеет?
В героях Виктории Токаревой нет ничего героического, однако до маленьких людей из русской классики им как до Луны пешком. Мелкие человечки, инфузории в туфельках – вот кто они такие. Их и зовут-то как-то не по-людски: Веля, Сандрик, Ларик и (внимание!) Жучка. Это ж как нужно своих персонажей не любить, чтобы собачьими кличками их награждать?
Не добавило текстам тепла и достоверности и стремление автора все округлить, свести к простой схеме. Если жена старше мужа, то ровно на десять лет. А любовница – на десять лет его младше. Значит, ее младше уже на двадцать. Такой вот неравнобедренный любовный треугольник.
Солнце впервые проглянуло только в четвертом рассказе – «Чешская кухня» – этом своеобразном ремейке советского фильма «Блондинка за углом». Правда, человеческое проявилось не в отношениях героев, но в страстном монологе о личной жизни Александра Пушкина, произнесенном старой женой перед молодой любовницей.
Своего апогея гуманизм автора достиг в самом объемном рассказе сборника «Кока и Магомед», заставившем вспомнить (раз уж мы с этого сравнения начали) едва ли не самую жуткую новеллу Элис Манро «Детская игра». Дети-дауны – тема беспроигрышная: они, как лакмусовая бумажка, показывают, кто чего стоит на самом деле. И Токарева ее почти подняла – почти вытянула. Но под конец все испортила, решив одним махом двух зайцев побивахом и приплетя к даунам еще и чеченцев – как лиц также пострадавших от нетерпимости и непонимания. Не думаю, чтобы подобное заступничество и сопоставление сильно обрадовало представителей этого маленького, но гордого народа. Дауны – это вам не мертвые дельфины. Хотя чисто по-человечески стремление автора защитить обиженных мне понятно и глубоко симпатично. Увы, чувства меры и стиля здесь явно не хватило, и вместо «Среднего пола» Евгенидиса получилось очередное «Оно» Слаповского.
Что же касается сравнений с Элис Манро, то и вспоминать об этом как-то неудобно. У той – правдивые житейские истории, в которых постоянно узнаешь себя, своих близких и знакомых. Токарева же знай себе анекдоты травит – да все какие-то несмешные, бородатые, скучные.
Добравшись до предпоследнего рассказа сборника («Дружба прежде всего»), понял, кого мне напоминала автор в те редкие моменты, когда вдруг проникалась к своим героям чем-то вроде сочувственного интереса – все эти сюсюканья и уменьшительно-ласкательные суффиксы. Так ведущий программы «В мире животных» Николай Дроздов мог бы доверительно поведать о жизни барсучков или морских свинок.
Подчеркивая бескорыстную любовь героя к его жене, автор уточняет: «Любят, как правило, для себя – так, чтобы самому было комфортно». (Интересно, Виктория Самойловна на самом деле так думает?)
Венчает книгу автобиографическая зарисовка (еще одна параллель с итоговым сборником Манро!) «Кино и вокруг» о совместной работе автора с режиссером Георгием Данелией над фильмом «Мимино». Картину эту нежно люблю, однако не уверен, что рассказ о том, как пьяный Фрунзик Мкртчян приставал к сценаристке Токаревой, прибавит ей дополнительного шарму. Впечатлила первая фраза мемуара: «Состояние творчества – это болезнь, малая наркомания». Как говорится, нет худа без добра, ведь с этой точки зрения автор практически здорова.
Апофеозом стала сцена, где автор, перебрав на фуршете в Кремле, кинулась в ближайшие кусты по малой нужде и, облегчившись, «испытала неизъяснимое облегчение, почти счастье». Схожее чувство испытал и ваш покорный слуга. В тот миг, когда дочитал наконец эту книгу.
Мнение мое никому не хочу навязывать. Напротив, предлагаю самим прочитать и вступить со мной в дискуссию, если книга понравится. Истина – зверь красивый и редкий, и если уж она рождается в спорах, то пусть будут споры (не одним же болезням спорами размножаться, правильно?).
В аудиоформате сборник рассказов Виктории Токаревой «Так плохо, как сегодня» представлен в исполнении Татьяны Телегиной (студия «Логос») и Аллы Човжик (издательство «Азбука-Аттикус»). Обе книги по-своему хороши. Правда, «азбучный» вариант прочитан чуть быстрее и оттого на час с лишним короче. Да и голос у Аллы Човжик заметно бодрей и звонче. Словом, мне эта версия представляется более предпочтительной, но вы уж лучше выбирайте сами, на свой вкус, хорошо?
«Что тебе делать, Савл?»
Чайна Мьевиль. Крысиный король / Перев. с англ. Ольги Гайдуковой. – СПб.: Домино; М.: Эксмо, 2006
Чайна Мьевиль. Крысиный король / Перев. с англ. Ирины Нечаевой. – М.: Эксмо, 2019
Дорогие друзья и товарищи! Разрешите поздравить вас с Днем международной солидарности трудящихся или, как говорят сегодня, когда из международного у нас остались только тресты и корпорации, с Праздником весны и труда!
Думал, если честно, порадовать вас очередным обзором одной из книг серии «Пламенные революционеры», да вдруг подвернулся под руку другой вариант: дебютный роман британского писателя-фантаста Чайны Мьевиля «Крысиный король».
Вы, конечно, спросите меня: а при чем здесь трудящиеся с их солидарностью? Да все просто. Как говорили латиняне: Nomen est omen, то бишь «Имя – знамение», или, как вторил им капитан Врунгель: «Как корабль назовешь, так на нем и поплывешь».
Если уж назвали ребенка в честь одной из ведущих коммунистических держав, быть ему если не маоистом или троцкистом, то как минимум марксистом. Так оно на деле и вышло: подался наш Чайна Том Мьевиль в левые активисты (не в радикалы, заметьте, в умеренные социалисты, но все-таки). И эти взгляды отразились на всем его творчестве. Так что магическая формула «Мир Труд Май» к нему очень даже применима.
А еще Чайна Мьевиль – один из самых популярных писателей мира – признанный мастер мистического триллера, литературы ужасов, стимпанка, фэнтези и твердой научной фантастики. В его копилке – самые престижные награды в жанре НФ: премия сэра Артура Кларка (в количестве аж трех штук), «Хьюго», «Локус» и другие.
Положа руку на сердце: Мьевиль – один из любимейших моих авторов. Умница, виртуоз, блестящий стилист, волшебник сюжетной интриги. Помнится, одна из коллег-читательниц назвала его как-то «структуральнейшим лингвистом». Не очень, если честно, понимаю, что это
