Измененные состояния сознания и культура: хрестоматия - Ольга Гордеева

…Натуралистическая глиняная статуэтка из захоронений классических майя на острове Хайна в заливе Кампече изображает человека, возможно, будущего священника, с четырьмя перфорированными складками плоти на его голой спине, по паре на каждой стороне; тело и руки расположены так, чтобы, как предполагается, тело могло быть подвешено через отверстия, сделанные в коже…

Несколько хорошо известных каменных монументов майя, которые изображают членовредительство самых крайних видов, мне кажется, говорят о сходстве целей таких испытаний, по крайней мере, в некоторых случаях, с испытаниями поисков видений у народов Великих Равнин. Один известный барельеф, датированный приблизительно 780 г. н. э., Притолока 24 в церемониальном центре Йашчилан на реке Усумасинта в Чьяпасе, изображает богато одетую стоящую на коленях женщину в процессе протягивания через ее высунутый язык толстого шнура, возможно, из волокон агавы, усыпанного парами больших острых шипов или игл. Перед нею – стоящий мужчина, который держит, по–видимому, длинную дымящуюся трубку, какую по сих пор используют шаманы варао* в Венесуэле для приведения себя в экстатические трансовые состояния. Разрывание языка изображено и на других памятниках майя, хотя это – единственный пример, в котором травма усиливается иглами.

В литературе такие испытания обычно обсуждаются в терминах лишь приносимой в жертву крови, являющейся наиболее драгоценным подарком сверхъестественным существам. (…) Однако ордалия языка вряд ли имела кровопускание единственной или даже основной целью. Фактически, церемониальный сосуд для жертвенного шнура, изображенного на связанных с разрезанием сценах этого ритуала, по–видимому, дает нам ключ. Эти сосуды неизменно изображаются как имеющие плоское дно. плетеные корзины или керамические чаши, заполненные тем, что, вероятно, является узкими полосками сделанной из коры бумаги… В сценах ордалий языка на Притолоках 17 и 24 в Йашчилане пропитанная кровью веревка сматывается в кольца в сосуде среди бумажных полос. Но на каждом из двух парных памятников Притолоки 15 и 25 на том же самом участке сверхъестественное существо в форме большой крутящейся змеи или дракона поднимается от того же самого жертвенного сосуда перед коленопреклоненной женщиной, голова которой поднята, очевидно, почтительно слушая пророчествующую человеческую фигуру, появляющуюся из открытых челюстей монстра. Эти изображения предполагают, что цель и результат ордалии языка состояли в том, чтобы вызвать, пребывая в экстатическом состоянии, вызванном серьезной физической травмой, обожествляемого предка, который, возможно, давал советы или утверждал законность преемника власти священника или правителя.

В поддержку вышесказанного следует отметить, по крайней мере, один важный этноисторический источник, «Трактат о суеверии и языческих практиках, преобладающих сегодня среди коренных индейцев Новой Испании», впервые опубликованный в 1629 г. Фернандо Руизом де Аларконом (рожденным в Мексике испанским священником…), в котором со всей определенностью отмечается экстатический транс как один из результатов обряда кровопускания.

Описывая жертвенное кровопускание при паломничестве к вершинам святилищ, Руиз де Аларкон [11, p. 140] писал следующее:

«Когда он достигает места идола… он падает ниц в этом месте, где приносит себя в жертву, проливая свою кровь, принеся с собой иглу, сделанную из маленького и острого кусочка тростника, и этим колет уши в месте, где женщины носят украшения, пока не теряет много крови….

Они также пронзали себя ниже губы на подбородке, пока отверстие не становилось открытым, подобно окну, и говорят, что некоторых даже делают отверстия в верхней части их языков. Все это было сделано в жертву, и говорят, что некоторые из них ослабели или стали парализованными, и в этом состоянии экстаза они слышали или думали, что слышали, как их идолы говорили, сообщая им, что они будут очень счастливы и получат то, что желают, – обычно это дети, богатство, долгая жизнь, семья или здоровье».

Не причиняющая вреда боль

…Действительно ли всем или некоторым из людей, изображенных или описанных в процессе членовредительства, обязательно причинялся физический ущерб? Была ли боль обязательным условием вызывания экстатического состояния? Фактом является то, что, несмотря на травму организма, достаточную, чтобы вызвать действительное изменение в состоянии сознания, восприятие боли может быть блокировано человеком, подготовленным должным образом. Это явление не только хорошо известно из практики йогов* и других мистиков, но также было подтверждено экспериментально.

Возможно, явление не причиняющей вреда организму боли связано с недавно обнаруженными высоко специфичными опиатными рецепторами в мозге млекопитающих. Эти рецепторы соответствуют веществам, спонтанно производимым в теле (см. «Опиаты эндогенные»*), которые являются в поразительной степени подобными морфию по структуре и по эффекту облегчения боли.

Относительно феноменов не причиняющей вреда организму боли при ритуальном членовредительстве у майя мы располагаем описаниями, сделанными некоторыми очевидцами в XVI в.; также, в искусстве майя, изображающем различные виды физических травм, нет никаких намеков на фактическое страдание. Напротив, некоторые из людей, изображенных причиняющими себе серьезнейшие травмы (например, протыкание языка покрытыми шипами веревками), кажутся спокойными и безмятежными, если не сказать «впавшими в восторженный транс». (…) …Переживание физической боли, также как и кровотечения, могло успешно подавляться с помощью техник управления автономной нервной системой. Знание этого вида едва ли могло оказаться за пределами способностей интеллектуальной элиты древних майя, чьи блестящие достижения в математике, астрономии, иероглифическом письме, архитектуре и многом другом сделали их цивилизацию одним из наиболее известных экспериментов в человеческой истории.

Ритуальная паровая баня

…Ритуальная паровая баня темацкаль (temazcal) в Месоамерике, как известно, выполняла религиозную, очищающую и исцеляющую функции, но, насколько мне известно, та разновидность высших переживаний, о которых сообщает Вейл [15, p. 44–45], не рассматривалась серьезно в связи с темацкаль–комплексом. Этот недостаток кажется тем более удивительным, что любой, кто бывал в традиционной сауне, должен знать, что очень большой частью этого опыта является своего рода высшее состояние. Это на самом деле было одной из целей постоянных, храмоподобных каменных сооружений, в которые месоамериканцы превратили более простые, предназначенные для паровой бани, домики Северной Америки и севера Евразии…

Как замечает Вейл, среди сиу* такой домик посвящался земле, на которой человек входит в контакт с Великим Духом. Темацкаль был широко распространен в доиспанской Месоамерике, и это до сих пор существует во многих туземных общинах. У миштеков в Оахаке это считалось настолько жизненно важным для сообщества, что в Codex Vindobonensis, главном доиспанском иллюстрированном манускрипте, например, изображенный в традиционном стиле темацкаль неоднократно используется, чтобы символизировать целый центр церемоний и сообщества [5]. В центральной Мексике темацкаль посвящался старой Богине Земли, Тоси, «Нашей бабушке», также называемой Сердцем Земли и Матерью Богов. Одним из ее названий было Темацкальтоси, Бабушка Паровой Бани. Она была также покровительницей исцеляющих шаманов и преобразователей, которые были хорошо подготовлены к выполнению превращающей, очищающей и терапевтической функции темацкаля. Судя по описанию темацкаля такими ранними летописцами, как Дуран [3, p. 269–271], ритуал паровой бани, возможно, переживался как символическая смерть и возрождение из темной и огненной матки Великой Матери…

(…) Купальщики проникали в темацкаль на руках и коленях через низкий и узкий вход. После появления таким способом они поливались и мылись холодной водой, шок от которой крайне усиливает опыт переживания дополнительного или высшего состояния [15, p. 45]. Дуран сообщал, что десять или двенадцать кувшинов очень холодной воды выливались на перегретые тела ритуальных купальщиков; как ему сказали, писал он, купальщики становились подготовленными к серьезному шоку, потому что были воспитаны в традиционной системе: «Если бы испанцу пришлось пройти это, у него был бы удар или паралич». Холодная ванна, по–видимому, также поддерживает предполагаемую символику смерти, превращения (или инкубации) и возрождения: новорожденных младенцев традиционно мыли в холодной воде после появления из матки.

Что касается очень высокой температуры в паровых банях, то Вейл говорил об отношениях между психическим состоянием и переживанием физического вреда или отсутствием такового. «Сжигание происходит только тогда, когда Вы теряете контакт с психической энергией группы и видите себя как изолированного индивидуума, пытающегося защититься от высокой температуры» [15]. Рассмотренное в этом свете описание Дурана приобретает новый смысл. Здания паровых бань, как он сообщал, были достаточно большими, чтобы вместить десять человек, сидящих на корточках; стоять было невозможно, сидеть – фактически, тоже. (…)