Серебряная корона - Джоэл Розенберг

– Детонаторы?

– Гремучая ртуть, Карл. Серебряные взрыватели срабатывают – не успеешь моргнуть. Эти стабильны. Относительно.

Он подавил дрожь. Гремучая ртуть – весьма чувствительный состав. Заставить ее взорваться может что угодно – жара, тряска, неожиданный удар.

– Какие-нибудь особые инструкции к детонаторам?

– Нет. – Девушка покачала головой. – Только то, что не стоит вставлять детонаторы в гранаты – и держать их рядом друг другом – пока не готов их поджечь.

– Поджечь?..

Ранэлла улыбнулась.

– Он сказал, это произведет на тебя впечатление. Кончик фитиля пропитан серой. Трешь фитиль о шероховатую поверхность, пока не займется огонь – и бросаешь. – Она предостерегающе подняла палец. – Нет гарантии, что она не взорвется в руках.

Сюрприз, сюрприз… Однако ему это нравилось.

– Если все пойдет хорошо, я попрошу освободить мне в крепости место под склад… м-м-м… ну, и под пороховой погреб тоже – заодно. – Гранаты лучше держать отдельно: взорвись хоть одна – рванут и все остальные. – А покуда за это отвечаешь ты; договорись с Франдредом и Авениром об охране.

– Есть, Карл.

Ранэлла словно испытывала на прочность… что? Его имя? Или его терпение? Карл хмыкнул, отмахнулся от вопросительного взгляда девушки и тряхнул головой.

– Отлично. Позже я хотел бы…

С тропинки донеслась дробь лошадиных копыт. Подскакал Эрек, соскочил с загнанного пони – скорей даже не соскочил, а вывалился из седла.

– Авенир… передает… – едва дыша, проговорил он.

– Беда?

Эрек замотал головой.

– Нет. Он говорит… – Юноша умолк, задохнувшись, и попробовал начать снова.

Карл движением руки остановил его.

– Та хават, Эрек, – сказал он. Порой кажется, подумалось ему, что добрую половину своей жизни я трачу на то, чтобы всех успокаивать. – Если там ничего не стряслось, погоди немного и отдышись.

Эрек кивнул и стал ждать; постепенно дыхание его восстановилось.

– Авенир передает – все чисто. Уолтер Словотский передает – барон примет тебя.

Барон Жерр Фурнаэль ожидал их сразу за главными воротами крепости. Компанию ему составляли пятьдесят человек, остальные собрались на укреплениях.

Карл едва узнал барона: годы обошлись с Жерром Фурнаэлем жестоко. Прежде он был крепко сбитым мужчиной с намечающимся брюшком; теперь же кожаная туника болталась на нем, словно пошитая на другого человека – моложе и не такого иссохшего.

Глубокие морщины избороздили лицо барона. Белки его глаз обрели желтоватый оттенок – несильный, но все же заметный. Левый глаз Фурнаэля подергивался от тика. Казалось, он все время подмигивает.

Но остатки прежней внутренней силы все еще жили в нем. Лишь на миг обнял он Томена, потом плечи его развернулись, спина выпрямилась и он с мрачным лицом шагнул навстречу Карлу.

– Приветствую тебя, Карл Куллинан. Давно мы не виделись. – Голос его был тише, чем раньше, но властен по-прежнему.

Карл спешился, передал поводья одному из Фурнаэлевых воинов. Он не был уверен в отношении к себе барона. Обвинит ли его и Фурнаэль в смерти Раффа?

Впрочем, сейчас он так же нуждался в сотрудничестве с бароном, как барон – в помощи Карла для прорыва осады. Карлу пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не расплыться в идиотской улыбке, когда Фурнаэль протянул руку.

Баронское пожатие было на удивление слабым. Карл постарался, чтобы барон по его лицу не понял, что он заметил это, – но пожалел, что ему это удалось, увидев отраженную в глазах Фурнаэля потаенную жалость.

Выпустив руку Карла, барон повернулся к одному из своих людей и потребовал коня.

– Нам надо о многом поговорить, Карл Куллинан. Проедешься со мной?

– Разумеется, барон. Я к твоим услугам.

Тень улыбки блеснула сквозь окутавшую барона мрачность.

– Увидим, Карл Куллинан. Увидим.

Шестью годами раньше, в ночь, когда Фурнаэль отдал Раффа Карлу в ученики, они вдвоем ехали вдоль по дороге от Фурнаэльского замка к ряду чистеньких хижин, где жили рабы барона.

Хотя вопрос – закончится или не закончится ночь кровопролитием – занимал их обоих, прогулка была приятной: спелые нивы пшеницы и кукурузы тихо шептали что-то ночному ветру, а они вели неспешную беседу, пока Фурнаэль не спешился отбросить камень с утоптанной грязи дороги.

С тех пор здесь все изменилось. По обе стороны разбитой в болото дороги тянулись вытоптанные поля, кукурузные стебли сломаны и прибиты к земле копытами и сапогами. Холты не желали, чтобы высокие стебли закрывали им обзор, а возможно – и скрывали врага. То, что они не использовали для собственных нужд, они потоптали или сожгли – так шакал портит несъеденное мясо собственными испражнениями.

Фурнаэль натянул повод гнедого мерина и спешился, знаком пригласив Карла поступить так же.

– Не совсем как в тот раз, а, Карл Куллинан? – Барон смотрел на него, не мигая. – Ты выглядишь старше.

– Я чувствую себя старше. Лет так на миллион, хоть и ничуть не мудрей.

– Да. – Фурнаэль вздохнул. – Да, мне понятно твое чувство. Помнишь, ты предложил уничтожить бандитов Аэрштина, если я освобожу всех своих рабов?

Карл кивнул:

– Возможно, мне стоило быть настойчивей. Я часто думал, сумел бы я тогда убедить тебя?

– Нет. – Фурнаэль покачал головой. – Я тогда не был… готов принять твои слова всерьез. И долго еще не был готов – пока не начали доходить вести об этих твоих… Приютских набегах. Много хороших людей погибло из-за того, что я не поверил тебе. – Во-первых, Рафф. – Барон постоял молча. – Ты знаешь, что полгода назад я приказал убить своего лучшего друга?

– Я не знал. – Карл качнул головой. – Барона… Адахана Холтунского?

– Да. Вертум был одним из лучших стратегов Ульдрена. Уничтожить его было необходимо. – На миг Фурнаэль стиснул кулаки. – Я рад, что Брен на севере; возможно, сын Адахана и уцелеет.

Карл вздохнул с облегчением. Если Брен на севере – ему не придется убивать лучшего друга Раффа.

Фурнаэль хмыкнул, будто прочтя Карловы мысли.

– А если Брена убьет кто-то другой? Станет ли он от этого менее мертвым? – Он хлопнул Карла по плечу. – Мы думаем одинаково, Карл Куллинан. Скажи: как умер мой сын?

В голосе его звучала бесконечная усталость.

– Я посылал письмо с купцом – еще тогда. – Карл играл поводом Стэка.

– Ты написал только, что он погиб с честью, защищая кого-то. Как он умер, Карл Куллинан? Ты должен сказать мне. Я… мне нужно знать.

– Понимаю. – Карл со свистом втянул воздух. – Помнишь ты Эйю, барон?

И снова лицо барона стало на миг лицом прежнего Фурнаэля а не той призрачной маской, в какую оно превратилось теперь.