Когда он проснется - Фридрих Незнанский

Это было действительно как в кино. Слава Грязнов через мощный громкоговоритель прямо с вертолета вещал на всю округу: «Темно-синий джип с украинскими номерами, приказываю остановиться!» Конечно, водитель в ответ только прибавлял скорость. А потом показался пост ГИБДД. Один постовой остановил движение, а другой быстро расстелил поперек шоссе резиновую полосу с металлическими шипами. Джип переехал через нее и, проехав несколько десятков метров, завалился в кювет. Из него выбежали двое и бросились бежать в разные стороны.

– Приготовиться к высадке, – скомандовал Грязнов, и, когда вертолет опустился над шоссе, омоновцы, не дожидаясь, пока он сядет, начали выпрыгивать из вертолета. Вслед за ними вышли и Турецкий с Грязновым. – За мной! – Слава в этот момент был похож на командира времен Великой Отечественной войны – с пистолетом с руке, в фуражке. Турецкому на миг даже показалось, что омоновцы вот-вот закричат «ура!» и кинутся в атаку на фашистов… Тьфу, снова фашисты на языке! Что за напасть?

Утопая в глубоком снегу, темная фигура преступника тем не менее довольно быстро продвигалась в сторону от шоссе. Как ни странно, второй стоял на обочине дороги, подняв руки.

– Сдаюсь, – закричал бандит, у которого на голове, несмотря на темноту, явственно выделялся льняной чуб.

– Взять его, – скомандовал Грязнов.

Омоновцы мигом уложили бандита в снег, надели наручники и отвели в вертолет. А сами побежали за вторым.

Вертолет сверху освещал мощным прожектором место, где бежал второй бандит.

– Приказываю остановиться! – надрывался Грязнов в матюгальник.

Массивная фигура довольно резво продвигалась через заснеженное поле. Вдруг она остановилась. П-кх! П-кх! – раздались два сухих звука, Турецкий заметил сверкнувшую вдалеке точку. Бегущий рядом омоновец остановился и схватился за плечо.

– Что? – крикнул Турецкий.

Омоновец в ответ произнес такое длинное и замысловатое ругательство в адрес преследуемого, что Александр Борисович невольно позавидовал богатству ненормативной лексики у подчиненных Славы Грязнова.

– В плечо попал, с-сука! Ну ничего, я тебя поймаю!

– Не стрелять! – кричал Грязнов. – Брать живыми!

Услышав это, преступник вроде воодушевился и побежал еще более резво. Однако глубокий снег, ямы и бездорожье сделали свое дело – через пять минут он выдохся и стал спотыкаться все чаще, а потом и вовсе упал.

– Руки за голову! – орал Грязнов, стоя над лежащим в снегу человеком.

– У-у, прокляти москали, – вполголоса говорил парень огромного роста с круглыми щеками. Он с ненавистью глядел на сапоги окруживших его омоновцев. Через минуту его уже вели к вертолету…

21

Была уже глубокая ночь, когда Грязнов и Турецкий, наскоро допросив всех задержанных, отправили их в Дом предварительного заключения – СИЗО Петровки, 38, а сами остались в кабинете Грязнова, чтобы, как выразился Турецкий, «подбить бабки».

– Итак, что мы имеем? – пробормотал себе под нос Грязнов, разложив перед собой листы протоколов допросов троих задержанных.

– Единственный, кто знает все или почти все, это Богдан. Как его фамилия? – сказал Турецкий.

– Мысько, – прочитал Грязнов.

– Да. Остальные так, мелкие шавки. Гера – помешанный националист, Лева вообще в штаны наклал. Он бы выложил все, что знает, но знает-то он совсем немного. Кроме того, что похищение производилось по приказу батьки Михася, ничего не известно. А Богдан, хоть и старается остаться в тени, по-моему, знает больше, чем говорит. Это сразу видно.

– Ты его допрашивал, тебе виднее.

Турецкий вздохнул:

– Но самая главная рыба тем не менее от нас ушла. Батька Михась. Единственная зацепка – Богдан Мысько сообщил примерно район, где он живет или, вернее, жил, пока они находились в Москве. Думаю, мы его сразу найдем – внизу рыбный магазин. Ну это конечно, по словам Богдана.

– Не думаю, что он будет так мелко врать, – ответил Грязнов, – наверное, он уверен, что Михасем в этом доме и не пахнет давно. Кроме того, Оля Мартемьянова сказала, что именно Богдан, заметив ее на железнодорожной станции, дал ей уйти. Почему, ты его не спрашивал?

– Спрашивал. Богдан коротко ответил, что, дескать, ему стало «дивчину жаль». Более детально разбираться в этом вопросе времени не было, как ты понимаешь. Но думаю, у него с главарем есть некоторые трения. Может быть, идеологические?

– Может, и идеологические. Может, материальные…

– Не знаю… – задумчиво проговорил Турецкий. – Ладно, ближе к делу. Оба в один голос утверждают, что на кольцевой Михась вышел из их джипа, попрощался и уехал на такси. Куда – не сказал.

Грязнов вздохнул.

– Пока мы будем выяснять, куда он уехал, он действительно уедет. И ясно куда – в свой Львов. А там его ищи-свищи. Единственная надежда на то, что он снова здесь появится.

– Давай рассуждать логически. Раз он не поехал со своими подельниками, значит, собирается уехать каким-то другим способом. Самолетом, поездом?

– А если он не на Украину едет? Может, он собирается на Кипре отсидеться? Или на Соломоновых островах.

– Может, и так. Но скорее всего, он поедет на Украину. Это мне интуиция подсказывает.

Турецкий с сомнением пожал плечами.

– Это очень просто, Саша. Михась не дурак. Он поймет, что мы будем рассуждать именно так, как рассуждаем сейчас. Проверить пассажиров Киевского вокзала и поставить посты в Домодедове, у регистрации рейса на Львов, очень просто. Это каждый дурак понимает. Поэтому не исключено, что он предпримет какой-то обходной маневр.

Турецкому ничего не оставалось, как согласиться.

– Значит, остается одно – ехать на квартиру Михася.

– Погоди. Тут мои ребята анализируют записные книжки, которые найдены у преступников. Может быть, нам повезет, и там окажется телефон этой квартиры.

– Ладно, подождем. А пока, может быть, по маленькой?

Грязнов кивнул и полез в сейф…

Через пятнадцать минут помощник Грязнова положил на стол список московских телефонов, которые удалось обнаружить в записных книжках.

– Так, посмотрим. Что сказал Богдан, где находится эта квартира?

– В районе «Красногвардейской».

Помощник развернул на столе Грязнова подробную карту Москвы.

– Вот «Красногвардейская». Дальше?

– Магазин «Океан».

– Да, правда, есть такой. Вот он. Тополиный проезд, дом сорок два, – Грязнов повернулся к помощнику. – Какие там АТС?

Помощник достал справочник, перелистал страницы.

– От 390-й до 399-й.

– Так, смотрим, – Грязнов провел пальцем по списку телефонов. Турецкий напряженно следил за его действиями. – Вот он! – Слава ткнул пальцем в номер, который начинался с цифр 396. – Больше в нем телефонов этих АТС нет.

– Ну что, едем? – спросил Турецкий.

– Погоди. Нужно для начала позвонить туда.

– Только по телефону с антиопределителем. А то знаешь, определит Михась телефон Петровки и смоется…

– Не боись.

Они вышли в приемную, где на столе у помощника Грязнова стояло несколько телефонов, в том числе оборудованных множеством дополнительных функций. Грязнов сел за стол и снял трубку с одного из них.

– Этот не определит.

Он набрал номер и нажал кнопку спикерфона. Длинные гудки теперь раздавались на всю приемную. Один, два, три… Затем раздался характерный треск снимаемой трубки.

– Алло! – Заспанный женский голос звучал как-то неестественно в официальном кабинете. – Алло! Я слушаю! Миша, это ты? Алло!

Грязнов нажал на отбой.

– Так. Теперь надо узнать точный адрес квартиры, где находится этот телефон.

Помощник начальника МУРа сел за компьютер, запустил специальную программу для внутреннего пользования, в которой содержалась база данных о всех телефонных номерах города Москвы.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Грязнов.

– Одну минуту… Сейчас… Вот. Указанный номер телефона расположен по адресу Тополиный проезд, сорок два.

– Квартира какая? – нетерпеливо буркнул Грязнов.

– Нет квартиры, – ответил адъютант.

– Как это нет?! – взвился Слава.

– Нет. Телефон принадлежит ЖЭКу. Вот, тут все написано.

Он показал на экран. И Грязнов с Турецким изумленно прочитали, что заспанный женский голос действительно раздавался не откуда-нибудь, а из ЖЭКа № 649.

– Ну дела… – только и сказал Турецкий, – а ошибки быть не может?

– Исключено, – ответил помощник, – эта база обновляется раз в неделю. Самые точные сведения. МУР все-таки…

– Ну ладно, – резюмировал Грязнов, все равно надо ехать. Хоть в ЖЭК…

Но перед тем как отправиться на «Красногвардейскую», Слава приказал поставить этот телефон на постоянное прослушивание и регистрацию всех входящих и исходящих звонков.

Примерно в половине четвертого утра на милицейском «рафике» Грязнов с Турецким подъехали к магазину «Океан».

– Ну и где тут ЖЭК? – поинтересовался Турецкий.