Rain. На страницах моего сердца (СИ) - Головина Оксана Сергеевна

– Ты не посмеешь… – голос Веры дрогнул от негодования, и золотистое вино едва не выплеснулось из бокала, когда сделала резкий шаг к Маргарите.

– Посмею, – она сделала глоток вина, наблюдая за тем, как взгляд женщины переместился на стоящего в другом конце зала начальника.

Страх скрыть не успела, что вызвало только больший приступ негодования. Вера не зря остерегалась Старовойтова. И было неплохим вариантом запугать расправой за срыв контракта. Кто такая Вера Ремнёва для директора «Гранта»? Особенно когда вопрос касается миллионной сделки.

– Два года назад ваш муж умолял спасти свою семью. Вас не привлекли к ответственности только по одной причине. И эта причина – Егор. Как бы мне не импонировало искреннее желание господина майора защитить близких, я бы не поддалась на это. В тот момент, после всего случившегося, я бы сделала так, чтоб прочувствовали всё, что и ваш сын. Вы даже представить себе не можете, насколько я желаю этого и сейчас…

– Ты – сумасшедшая!..

– Верно. Помните об этом каждое мгновение оставшейся жизни. Я ненавижу вас за то, что ни разу не сожалели. Что не раскаялись. Нет ничего страшнее холодного сердца. У вас в груди камень. Если бы тогда вы повели себя иначе. Повели себя по-человечески. То этой ситуации сейчас не было бы. Я не прощу вам равнодушия. Не прощу вам той улыбки на записи. Не прощу той радости, что испытали, когда победили только благодаря смерти моей матери. Не прощу того, как поступили со своим сыном.

– Чего ты хочешь?..

– Вы с бывшим мужем чем-то похожи на героев сказки о золотой рыбке. Не находите? Глупый мужик, потакавший своей бабе, и всё надеявшийся, что она одумается и остановится. И она – в итоге оставшаяся у разбитого корыта. Идеально… Вы откажитесь от своей должности в «Гранте». Соберёте котомку и исчезните из города. Вернётесь в своё захолустье, и никогда не покинете его.

– Что?.. – глаза Веры округлились, и лицо исказилось от злости. – Я никогда не соглашусь на эти условия…

– Я не предлагаю вам условия. Я вам угрожаю. Если ваше имя хоть раз мелькнёт в деловом мире, я приду за вами. Именно в том смысле, в котором вы подумали. Ведь однажды кто-то так же может случайно открыть дверь в ваш дом и впустить неприятности… А на тот случай, если вдруг решите, что моя смерть решит все ваши проблемы – не обольщайтесь. Для вас ничего не изменится. Так что – убирайтесь. И живите тихо. Культивируйте добродетели вроде смирения и раскаяния.

– Я никогда… никогда не соглашусь…

– В отличие от моей матери, у вас есть шанс и есть выбор. Он озвучен. До оглашения тендера осталось три дня. И если я не получу доказательств, что вы покинули компанию и город – вся вышеупомянутая информация будет у вашего директора и у руководства «NS group». Это в любом случае ваш последний «бал». Наслаждайтесь, пока можете, – Маргарита приподняла свой бокал, будто предлагая Вере тост, и залпом допила вино.

Затем поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта и оставила в одиночестве молчавшую женщину. Руки едва приметно дрожали, и всё, чего сейчас хотелось, это услышать голос Егора. Обнять, почувствовать, как в груди бьётся сердце. Самая прекрасная мелодия в этой жизни…

Мимоходом сообщая Андрею о том, что одолела головная боль, Маргарита покинула шумный зал. На улице уже стемнело. Выйдя на крыльцо, она остановилась ненадолго, делая несколько глубоких вдохов. Здесь было свежо, ветрено, пахло опавшей листвой. Снова появилось желание разуться и брести по одной из дорог, пока хватит сил, и выветрятся все кружившие голову мысли. Но прекрасно знала, что куда бы ни шла – все дороги вели к нему…

Глава 35. Хочу, чтоб ты знала…

Две недели спустя…

«… Не многие смертные знают, что есть одна единственная ночь в году, когда вся вода на земле становится святой. И вся нечисть в эту ночь забивается в самые тёмные щели, шипя от бессилия, но уступая своё время чему-то чистому. Священному. Светлому…

Глядя на горевшие праздничными огнями улицы, Рейн остановилась у наряженной городской ёлки. Лёгкие крылья бумажных ангелов, украшавших её, трепыхали на ветру. А разноцветные стеклянные шары переливались в ночном освещении. Мягкий бесшумный снег кружил над городом, укрывая его безмятежным покрывалом. Так чисто… Так тихо… Так странно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бумажный ангел обронил полупрозрачное крыло, которое кружась, легло на снег. Рейн склонилась, чтоб поднять, но на мгновение замерла с протянутой рукой, укрытой перчаткой. Это было как-то неправильно. Отчего-то захотелось снять перчатку и взяться за священное крыло незащищёнными пальцами. Ник назвал бы сумасшедшей… И был бы прав. Глупо, но она уже стягивала её с руки, и касалась сверкавшей бумаги. Ток прошёл по пальцам от ожидания неминуемой боли. Но её не было.

Удивлённо, Рейн подняла крыло и выровнялась, рассматривая игрушку. Пальцы оставались целы, не пачкая красными пятнами невесомое украшение. Повинуясь порыву, охотница скинула капюшон и подняла к ночному небу лицо. Вот же он – снег. Святая вода… Замёрзшая или нет – нет и разницы. В церкви, на земле или в чьей-то чашке – нет разницы. Сегодняшней рождественской ночью – нет…

Рейн сняла тряпичную маску с лица, глубоко вдыхая морозный воздух. Горло не обожгло… А снежинки, падая на лицо, лишь таяли, не раня и оставляя ощущение лёгкого касания. Что же это? Благословение неба? Робкая надежда, что демону вроде неё есть место под этим самым небом? Что тьма в душе наконец могла развеяться старой пылью, и дать вдохнуть полной грудью? Её путь на земле смертных ещё не окончен. Но этот дар – крохотная частица света на ладони, согревала ярче полуденного солнца и становилась верой…»…

Конец… Есть что-то магическое в этом слове. Короткое, простое. Но стоит написать его и что-то отзывается в груди, в сердце. Будто отпускаешь родное, и уже тоскуешь. Егор смотрел на экран ноутбука, на последние строчки текста и глубоко вздохнул. Что ж… Две недели мучений в больничной палате не прошли даром. Отвлекаться было практически не на что, поэтому дни оказались бесконечными и плодотворными. Теперь он дома и можно вздохнуть с некоторым облегчением.

Спокойнее было и от того, что три дня назад состоялся суд над Фоминым, которого в полной мере призвали к ответу. Возмутило, конечно, поскольку Маргарита созналась в этом только на следующий день, мотивируя тем, что не хотела зря волновать. Но главное – она в порядке. По второму делу слушание назначено через неделю, и присутствовать придётся уже обоим…

Егор встал из-за стола и прошёлся к окну. Сегодня суббота. День выдался солнечный, яркий. Глядя на разноцветные деревья и настроение улучшалось. С понедельника придётся вернуться к занятиям, а куча накопившихся пропущенных лекций всё ещё не прочтена. Спасибо за конспекты Маргарите и Свете. Кстати, о Свете… День рождения подруги он пропустил из-за того, что всё ещё находился в больнице. Поэтому на выходных они договорились встретиться всей компанией, чтобы отметить. Его подарок давно готов, но Маргарита захотела вручить фанатке Рейн книгу. С автографом.

Егор повернул голову к столу. Раскрытый экземпляр всё ещё ожидал, когда будет подписан. Он никогда в жизни не признается, что был автором, создавшим охотницу. Светка наверняка придушит, если узнает. Ведь до сих пор свято уверена, что Кейн – женщина и никак иначе. Так зачем разбивать чьи-то наивные мечты?

Маргарита заедет через пару часов. За то время, что провалялся в больнице, она довольно сблизилась с Ленкой, часто проводя с нею время в доме. Встречаться с отцом и Вадимом по-прежнему не хотела и Егор не настаивал. Всему своё время. Время – это то, что нужно каждому из них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мать… Она так и не пришла в больницу. Не позвонила и не написала ни одной строчки в сообщении, хотя и знала о случившемся. Знала, поскольку с неделю назад внезапно связалась с отцом и заявила, что уезжает заграницу в долгосрочную командировку. Отец что-то заподозрил и благодаря рабочей привычке проверил информацию. Оказалась, что мать вернулась в свой родной город, где у неё осталась старшая сестра. Скорее всего, соврала о командировке, чтоб не было так унизительно. Видимо что-то не заладилось в компании и пришлось уволиться. А для Веры Ремнёвой это было огромнейшим ударом. Мечта всей жизни… Что ж… Собственную жизнь в её глазах Егор уже давно перестал ставить в ряд с должностью замдиректора. Она не забрала Ленку. И больше не угрожала. Этого достаточно.