Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади - Горбаневская Наталья Евгеньевна

По непроверенным слухам, присутствовавшие на суде корреспонденты двух советских газет отказались писать заказанные им статьи.

Примечание. В этом же, а также в 5-м выпуске Хроники «Год прав человека в Советском Союзе» перечислены самиздатовские документы по делу о демонстрации. Я не воспроизвожу эти перечни, так как все названные там документы, кроме несохранившегося письма П. Г. Григоренко и А. Е. Костерина, вошли в текст книги. В выпусках этой Хроники есть и ряд сообщений о дальнейшей судьбе осужденных демонстрантов. Я думаю, что расскажу об этом более связно в конце этой части.

Воспроизводя статьи из «Вечерней Москвы» и «Московской правды», я не вступаю с ними в полемику: они того не стоят, чтобы я исчисляла, чтó в них передергивание фактов, а чтó – прямая ложь. Честно говоря, они мне так противны, что я было подумала вообще обойтись без них, но – во имя полноты и объективности приходится и эти грязные статьи включить в книгу.

Советская пресса о процессе

В расчете на сенсацию

(«Московская правда», 12 октября 1968)

Перед Московским городским судом предстали пять подсудимых. Их обвиняют в антиобщественных поступках, аморальном образе жизни, в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок.

На скамье подсудимых – Лариса Богораз-Брухман, Павел Литвинов, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Константин Бабицкий.

Кроме Бабицкого, все подсудимые нигде не работали, ведя по существу паразитический образ жизни.

Суть дела. 25 августа 1968 года в 12 часов дня перечисленные выше подсудимые, предварительно сговорившись, явились на Красную площадь и, усевшись около Лобного места, развернули заранее изготовленные плакаты, содержащие оскорбительные для советских людей, клеветнические надписи. Они стали громко кричать, повторяя содержание плакатов и пытаясь привлечь к себе внимание прохожих. Но сборище это длилось всего несколько минут. Ровно столько, сколько нужно было, чтобы люди, находившиеся вблизи Лобного места, поняли суть происходившего. Их окружили возмущенные рабочие, колхозники, студенты. Они вырвали из рук крикунов плакаты, разорвали их, в весьма недвусмысленных выражениях высказали хулиганам, что о них думали.

Милиционеры с трудом провели эту компанию сквозь разгневанную толпу. С помощью очевидцев все они были доставлены в отделение милиции. Каков же облик подсудимых?

Всех их объединяют не только антиобщественные взгляды, но и антиобщественные поступки, неудержимая страсть к спиртным напиткам, к разврату и тунеядству.

В перерывах между пьянками Литвинов успел жениться, бросить без средств к существованию жену с четырехлетним ребенком, вел разгульный образ жизни.

Делоне тоже «прославился» пьянством и безнравственным поведением в быту. В 1967 году Делоне был арестован за грубое нарушение общественного порядка и осужден к одному году лишения свободы условно.

Дремлюга в 1963 году был осужден в Ленинграде за спекуляцию автомобильными покрышками. На суде выяснилось, что при обыске у Дремлюги обнаружен длинный список женщин, с которыми он сожительствовал.

Сидящие на скамье подсудимых Богораз-Брухман и Литвинов не впервые попали в поле зрения советской общественности. Уже в течение ряда лет они являются соавторами грязных клеветнических пасквилей, регулярно появляющихся на страницах западной бульварной печати, в том числе и эмигрантских изданий.

На суде выяснилось также, что советские административные органы проявляли снисходительность и гуманность к Богораз-Брухман, Литвинову и Делоне. Им неоднократно разъясняли антиобщественный характер их поведения и предупреждали о неизбежности привлечения их к ответственности в том случае, если они не прекратят своей противозаконной деятельности. Им неоднократно предлагалось также прекратить паразитический образ жизни и заняться общественно полезным трудом. Но они своего поведения не изменили.

У находящихся в зале суда рабочих, служащих различных предприятий и учреждений Москвы сложилось впечатление, что подсудимых объединяло еще одно: все они искали любую возможность обратить на себя внимание Запада. Хотели стать «знаменитыми» любой ценой. Что ж, можно не сомневаться, что западные специалисты по антисоветской пропаганде постараются использовать этот судебный процесс для очередной шумихи, для еще одной дешевой сенсации, постараются как можно громче оплакать столь близких им по духу и действиям пятерых, представших перед советским судом.

Н. Бардин

Суд приговорил Дремлюгу В. А. к трем годам, Делоне В. Н. – к двум годам и десяти месяцам лишения свободы; Литвинова П. М. – к пяти годам, Богораз-Брухман Л. И. – к четырем и Бабицкого К. И. – к трем годам ссылки.

По заслугам

(«Вечерняя Москва», 12 октября 1968)

Три дня в Московском городском суде продолжался процесс по уголовному делу Бабицкого К. И., Богораз-Брухман Л. И., Делоне В. Н., Дремлюги В. А. и Литвинова П. М. Они обвинялись в нарушении общественного порядка, в совершении других противозаконных поступков.

Как видно из обвинительного заключения, названные выше подсудимые 25 августа с.г., предварительно сговорившись, пришли на Красную площадь, развернули у Лобного места заранее изготовленные плакаты с оскорбительными для советского народа клеветническими надписями, стали выкрикивать грязные лозунги.

Находившиеся на Красной площади рабочие, служащие, студенты, возмущенные действиями этих лиц, окружили крикунов, вырвали у них плакаты и разорвали их. Хулиганы были доставлены в отделение милиции.

В ходе процесса все более вырисовывается неприглядное лицо подсудимых. На суде они ведут себя развязно, впрочем, таковы они и в жизни.

Вот встает Литвинов. Он дает показания то с напускной бравадой, то с подчеркнутой небрежностью. Литвинов – человек с высшим образованием, окончил физический факультет МГУ. Максим Горький говорил, что человек рождается для лучшего. Жизнь дана людям для добрых дел. И Литвинов имел все возможности стать честным тружеником. Но, видно, перспектива служения народу, Родине ему не по душе. Он «пробовал» себя то в одном учебном заведении, то в другом. Однако нигде долго не задерживался: либо сам бросал работу, либо его увольняли.

Литвинову предоставили должность ассистента кафедры физики Московского института тонкой химической технологии им. Ломоносова, но он недолго пробыл и здесь. Зато сумел «проявить» себя: противопоставил коллективу, нарушал дисциплину, систематически прогуливал. И законный финал – уволен по статье 47 «Е» Кодекса законов о труде. С января нынешнего года нигде не работает.

Литвинов совершал проступки, которые в корне расходятся с нормами жизни советских людей. Получив новую квартиру, устраивал в ней попойку за попойкой. Рядом с Литвиновым сидят его «сподвижники». Вот – Делоне. Он также нигде не работает. Его исключили из института. В 1967 году Делоне был арестован за грубое нарушение общественного порядка и осужден к одному году лишения свободы условно. А вот другой дружок Литвинова – Дремлюга. О его моральном облике можно судить по таким фактам. Судился за спекуляцию автомобильными покрышками, пьянствовал и развратничал.

Противно перечислять дела этой компании. Находящиеся в зале суда москвичи с возмущением смотрят на них. Следует сказать, что советские административные органы проявляли гуманность и снисходительность к Богораз-Брухман, Литвинову и Делоне. Им неоднократно предлагали прекратить жизнь тунеядцев, заняться общественно полезным трудом. Но они предпочитали вести себя по-прежнему.

…Красная площадь – святыня нашего народа. Хулиганить на ней, кощунствовать – преступление особого рода. Суд приговорил Дремлюгу В. А. к трем годам, Делоне В. Н. – к двум годам и десяти месяцам лишения свободы; Литвинова П. М. – к пяти годам, Богораз-Брухман Л. И. – к четырем годам и Бабицкого К. И. – к трем годам ссылки.