Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов

– Так для начала разговора, – стал суетливо оправдываться я.

– Ну только если так, тогда можно, – величественно разрешил светловолосый.

– А ради чего в Южную Африку приехали? Тысячи вёрст от родной земли? Да и табак не ахти…

– Да… Дело табак. – Глубочайшая затяжка. – На это у каждого своя причина. Вот Федька Никитин прибыл сродственника своего защищать.

– Родственника?

– Ага, – присоединился „Янычар“. – Он тут под Йоханнесбургом, всем семейством окапался.

– Старатель?

– Да какой там! В земле шебуршит. Так их первых и погнали, а у него детишек – мал мала меньше. Угодья разорили, дом сожгли… Вот и пришлось приехать, подмогти чуток.

– Помогли?

– Маленько осталось. А так – новый дом поставили, землю обработали. Так что порядок, – лучезарно улыбнулся „Янычар“, показав ослепительно белые зубы.

– А вы? – возвращаю в разговор „Муромца“.

– Так у меня к англичанам особый счёт.

– По какой причине?

– По какой причине? Да по такой! – разбушевался богатырь. – У меня к ним претензия ещё с Крымской кумпании. Подло они тогда воевали. Скольких враз истребили! Не за понюх табаку! Какого командира убили! Да и друга моего ни за что положили! Так что надо их к ногтю.

– Драчливый, что ли, такой? – провоцирую я. – Всех заломати и по свету разогнати?

– Насчёт разогнать – не знаю. Зимой, на речке на льду, в снегу выдержанными варежками любил помахаться. Но это по молодости.

– А сейчас?

– Сейчас почти остепенился. Вот только за товарищей своих натру им зад солью – и домой. Пора свататься! Детишек заводить.

– Отличная перспектива! – хвалю я прекрасный план.

Хорошо и просто у Муромца. Всё расписано на десятилетия вперёд. И с этим не поспоришь. Этот разговор повеселил и порадовал меня очень. Так мирно мыслить на войне…

А когда я записывал услышанное, вдруг понял: из тех кого я расспрашивал за эти дни, никто не назвал целью своего приезда в Южную Африку добычу золота или алмазов, личное обогащение. Причины разные, а веление сердца одно – защитить более слабого. Обрадовался я этому и восхитился. Захотелось так же, как мои герои, вернуться назад в Россию и зажить простой, незамысловатой жизнью, которая является основой для всего и для всех.

Собственный корреспондент „Невского экспресса“, Леонид Фирсанов».

Несколько шпалер отряда русских добровольцев были построены в тени пальм и акаций. На новое и сложное диверсионное задание брать кого-то из других частей Европейского легиона не решились. Перед строем вышли подполковник Евгений Яковлевич Максимов и штабс-капитан Александр Николаевич Шульженко.

– Соратники! – обратился ко всем Евгений Яковлевич. – Поскольку вы прибыли сюда добровольно, то распоряжаться вашими жизнями не хочу и не имею права. Всем известно, какой урон нашим войскам наносят английские блиндированные поезда. Дерзость и высокомерие противника возрастают с появлением каждого нового состава. Пора это прекратить и уничтожить их. Командиром группы я назначил штабс-капитана Шульженко. В предстоящую операцию пойдут только добровольцы…

В этот момент все шеренги сделали шаг вперёд.

– … а из них – только те, кого отберёт Александр Николаевич. Понятно?

– Так точно! – выдохнул батальон.

– Желающие остаются в строю, остальным – разойтись!

Но ничего не изменилось. Шалое солнце, пыльные акации и пальмы да те же шеренги в тени.

– Тогда мы сейчас пройдём по рядам и поговорим с каждым.

Максимов и Шульженко пошли вдоль строя. Старались отбирать опытных и зарекомендовавших себя в боях.

Последним в отряд, к радости Пётра, взяли Семенова. Было известно, что диверсант и всадник из бывшего художника, скажем так, средний, но снайпер и подрывник – отменный!

Цыганков с радостным сердцем принялся за тщательную подготовку. Оглядел обоих жеребцов, вымыл их, накормил и напоил. Проверил всё оружие и амуницию. И по сумеречному холодку, в сопровождении двух местных проводников, отряд выступил на задание. Предстоял длительный переход до предполагаемого места дислокации поезда.

Пока тянулась своя и нейтральная территория, Пётр говорил почти без умолку.

– Слушай, а вот побьём англичан…

– Ты уверен?

– А-то!

– Не говори: «гоп», пока не перепрыгнул, – засомневался Владимир.

– Это ясно, как божий день! Они сюда за чужим пришли, а чужое всегда ой как трудно даётся. В руки само не прыгает, попотеть придётся господам англичанам. А они этого очень не любят.

– Такое впечатления, что ты с ними минимум полжизни бок о бок прожил.

– Про них дед мне столько понарассказывал! Он казак, а у казака глаз намётанный, – как самый весомый аргумент выложил Цыганков. – Известно, что своё оборонять всегда легче. Всё за тебя, всё тебе в подмогу.

– Чует моё сердце: налетит их скоро, как саранчи. И надают они нам – не мытьём, так катаньем, – заскучал Семенов.

– Не боись, в любом случае отступят! Не завтра, так послезавтра, не послезавтра – так через неделю, месяц, год. Всё равно уйдут! Не их это место, – упорствовал Пётр.

– С бурами понятно, они за своё кровное воюют, – добивался истины Владимир, – а тебе что здесь надо? Вот кончится война, ты что – спокойно станешь алмазы из земли выковыривать?

– А почему бы и нет? Я эти земли и потом, и кровью полил, имею полное право. А что?

– Я думал, что после всего произошедшего с тобой здесь, ты захочешь сделать что-нибудь такое, чтобы земля расцвела.

– Да она и так цветёт! Палку воткни – тут же станет колоситься.

– Я в более широком смысле. Людям жизнь облегчить: дома поставить, заводы открыть, города возвести!

– Тогда только алмазы спасут, – безапелляционно заявил Пётр.

– Чем же ты от англичан отличаешься в таком случае? Так же пришёл ободрать их, как липку!

– Ну, ты-то не очень-то задирайся. Не посмотрю, что мой друг, промеж глаз залимоню – эхо три дня стоять будет. Сравнил: я и англичанин! Они же уже сколько веков всё по миру хапают? Местных дурят, а потом пьют кровь, как клопы.

– Они много веков, а ты с момента появления мысли об алмазах.

– Коли бы не знал тебя, то подумал бы, что ты за англичан.

– Я разобраться хочу.

– А я честно: ребята, так, мол, и так, дайте делянку в разработку. Сколько вам, сколько мне? Ударили по рукам и расстались лучшими друзьями. Им все одно самим это не поднять. Так пусть лучше камушки эти пользу хорошим людям приносят.

– Хорошие люди – это ты?

– У тебя обратное обо мне мнение?

– Нет!

– А эти, – подразумевая англичан, неопределённо махнул Пётр, – никак не успокоятся. В Крымскую на нас турок настропалили, а потом и